Красиво разводятся только мосты

— Он приехал из-за Котова, а Котов приехал помочь Демьяну и притащил свою Милку, ну ты её слышала. Вадим здесь не случайно.

— Я так и поняла, что не ради меня, — кивнула Лебедева. — Как себя чувствуешь? — упрямо не хотела она говорить про Воскресенского.

— Отлично.

— Прости, что не поздравила.

— Забудь. Мы никому и не говорили, просто тихо расписались, и всё.

— Так ты теперь Аврора Кораблёва?

— Ну да.

— А как там Романовский?

— На редкость хорошо. Ему идёт быть дедом. Он сильно изменился.

— После развода?

Аврора никому не говорила и про его операцию, как-то не принято обсуждать предстательную железу даже с близкими, но дело было и не в ней.

— После всего. После развода, Индии. Вообще. Он как-то успокоился, что ли. Принял свой возраст. Мне кажется, даже выдохнул с облегчением, что ничего ему больше не надо себе доказывать. Когда они все вместе, на них приятно смотреть. Есенька в нём души не чает. Да и он в ней. Нина к нему хорошо относится. Мама спокойно, по-дружески. Демьян только сквозь зубы.

— Ну Демьяну скоро будет не до него и не до племянницы. Свои дети, они, знаешь, всегда важнее. Дети, семья, жена, — она улыбнулась. Раскинула руки. — Рада за тебя. Правда, рада.

Аврора прижала её к себе, погладила по спине. На глаза навернулись слёзы.

Как бы ей хотелось, чтобы у Ирки тоже всё наладилось. Как бы хотелось и ей хоть немного счастья. Простого, тихого, женского.

— Только не реви, — пригрозила ей Лебедева.

— Не буду, — вытерла Аврора глаза. — Романовский жалеет, что не узнал о дочери раньше. И хоть Нина была против, съездил, поговорил с отцом Есении. Он умеет быть очень убедительным. А уж как обрадовалась Есения! Отец — это важно, даже если он живёт не с вами. Возможно, и у Романовского всё сложилось бы в жизни иначе, узнай он раньше, и у вас, если бы…

— Да, да, если бы да кабы, — перебила Ирка. — Предлагаешь пойти ему сказать? Вот прямо сейчас? Глядя в глаза его жене, что это его сын?

— Он тебе уже не поверит.

— Вот именно, — взмахнула она руками. — Поэтому пусть всё останется как есть. У него своя жизнь, а у нас своя. — Она посмотрела на часы, обернулась. — Пойду заберу ребёнка.

Аврора кивнула и пошла вместе с ней.

— Вы когда обратно?

— Сегодня вечером. Завтра уже будем дома.

— А врач тебе понравился?

— Да, они все очень приятные люди, эти детские психиатры. Мягкие, деликатные. Этот особенно. Рассказал правила диагностики. Объяснил, что все свои выводы они делают только на основе поведения. Инструментальные методы, вроде анализов крови и прочего, увы, в их работе ничем не помогают. Ну и много другого, разного, полезного.

Воскресенский стоял за оградой, приложив к уху телефон.

— Ну хоть какие-то предварительные оценки дал?

— Дал, я же сказала. Дал, — Лебедева покачала головой: не сейчас.

— Хорошо, — согласилась Аврора. — Позвони мне потом.

— Обязательно, — кивнула Ирка.

С мягкой травы газона они шагнули на песок ипподромной площадки. Ирка подняла голову, выпрямила плечи. Лошадь с Андреем остановилась.

— Давайте я, — шагнул Воскресенский, чтобы помочь инструктору снять с коня мальчишку.

— Спасибо, — приняла из его рук сына Ирка.

Воскресенский замер. Аврора боялась пошевелиться.

— Понравилось? — улыбнулась Ирка Андрюшке.

— Очень, — тряхнул тот кудрями, обнял мать за шею.

— Пить хочешь? — убрав со лба волосы, подула на него Ира. — А мороженого?

— С вареньем, — радостно согласился тот. — Малиновым.

— Ну, с малиновым, так с малиновым, — пришла на помощь Аврора, видя, что Ирка сомневается насчёт варенья. — Что-нибудь придумаем. Привет! — поздоровалась со стоящим истуканом Воскресенским.

— Вадим! — прозвучало у него за спиной. Он не шелохнулся, глядя на Ирку с сыном.

— Тебя зовут, — подсказала ему Лебедева.

Он тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения.

— Вадим, ты мне не поможешь? — наконец услышал он голос жены.

— Да, конечно, — ответил не глядя. — Привет! — кивнул Авроре и заторопился к жене.

Глава 76

Лебедева поставила сына на ноги.

— Что надо сказать лошадке и тётям? — спросила она.

— Спасибо! — громко сказал Андрей и помахал рукой.

Девчонки-инструкторы заулыбались, замахали ответ. Воскресенский помог жене спуститься. Она что-то ему возбуждённо рассказывала, он кивал, улыбался, заботливо убирал с её лица волосы, бережно придерживал рукой за талию, но что-то Авроре подсказывало, он сейчас не с ней. Спиной, лопатками, затылком, каждой клеточкой своего тела он сейчас здесь, где невпопад на вопросы Авроры кивала Лебедева, да, похоже, их и не слышала.

— Мам, пойдём! — потянул её за руку Андрей.

— Да, конечно, милый, — Ирка резко развернулась. Рассеянно посмотрела на Аврору. — О чём ты спросила?

— Какое он любит мороженое, — повторила Аврора. Даже ей видеть Воскресенского с женой было больно, каково Ирке она боялась и представить. — Андрей мне уже ответил.

— Пломбир, — подтвердил он. — Как Север.

— Как кто? — удивилась Аврора.

— Петька, Рора, Петька. Потом объясню, — отмахнулась Ирка.

«Петька значит», — усмехнулась Аврора. Стукнуть бы эту Лебедеву, но её окликнули.

— Аврора, подождите! Я хотел… — догнал их Воскресенский. — Да, моя жена, Вероника, — представил он, девушку, что буквально притащил за собой. — Это Аврора, Ирина... Андрей.

— Привет! — протянул ей руку мальчишка.

Зря Аврора думала, что пытка закончилась.

— Привет, — присела перед ним Вероника, с радостью пожала ладошку. — Я Ника.

— А ты любишь мороженое? — спросил её Андрюшка.

— Конечно, — кивнула та.

— Я вас потерял, — раздался за спиной голос Демьяна.

Аврора выдохнула с облегчением, вцепилась в него, как в спасательный круг.

— А мы идём к нам есть мороженое, — сказала она бодро. — С малиновым вареньем, — ткнулась в его плечо.

— Отличная идея, — кивнул он, погладил её по спине.

— Мой муж, — представила Аврора.

Сцену рукопожатий, как они знакомились с Воскресенским, о чём говорили, пока шли от ипподрома к шатру со столами, Аврора пропустила. Она заторопилась на кухню, узнать у повара есть ли у них малиновое варенье, потом побежала в лавку, где продавали разную экзотику вроде тушёнки из оленины и медвежьего паштета с грибами, в том числе и варенье.