Красиво разводятся только мосты

А когда вернулась, к ним уже присоединились Поэт и Милка.

Решили накрыть полноценный обед.

Демьян хлопотал на кухне. Аврора бегала с мисками и тарелками.

— Это так странно, — вдруг сказала Вероника, посмотрев на мужа, потом на Андрея, перепачканного мороженым. — Если бы не знала, честное слово, подумала, что он твой сын, — улыбнулась она чистой, по-детски наивной улыбкой Воскресенскому. — А вы давно знакомы? — повернулась к Ирине.

В наступившей за столом тишине прыснула, а затем неприлично заржала Милка.

Аврора чуть не выронила из рук блюдо с пловом. Его подхватил Демьян.

Не дрогнула только Лебедева.

— Недостаточно давно, — невозмутимо улыбнулась она. Протянулась ребёнку салфетку. — Ты доел? Поехали? Или ещё чего-нибудь хочешь?

— Поехали, — кивнул Андрей, елозя по лицу салфеткой. Сполз с лавки.

— Приятно было познакомиться, — кивнула Ирка всем и никому. — Мы сегодня улетаем, нам ещё собраться надо. Хорошо вам посидеть. Демьян, спасибо! Всё было потрясающе вкусно.

Аврора пошла её проводить.

Обняла на прощанье. Пожелала счастливо добраться. Все другие слова были лишними.

Все другие слова она ей скажет потом.

Аврора уже возвращалась, когда навстречу выбежал Воскресенский.

— Куда они пошли?

Аврора махнула рукой.

— Ира, подожди! — крикнул он и рванул её догонять.

— Как думаешь, чем закончится? — обнял Аврору Демьян, глядя ему вслед.

— Не знаю, — прижалась затылком к его груди Аврора. — Уверена, нам потом расскажут, но, честно говоря, даже не хочу знать.

— У нас своя жизнь? — улыбнулся он.

— И она мне чертовски нравится, — ответила Аврора. — Знаешь, я тут недавно поняла, что любовь — это не про бабочек в животе, не про африканскую страсть, эмоции через край и вот это всё. Любовь — это безопасность, спокойствие и принятие.

— А я внезапно понял, что полностью с тобой согласен.

Он положил ей руки на живот, она накрыла их своими.

Солнце клонилось к вечеру. В кронах деревьев загорелся алый закат. Издалека слышался грохот канонады — шла финальная битва какого-то исторического сражения. Мимо провели пони, накрытого нарядной попонкой. Высоко в небе летел самолёт, оставляя за собой длинный белый след.

Они проводили его глазами.

— Чего-нибудь хочешь? — спросил Демьян. — Кофе? Чай? Меня?

— Отличное предложение, — повернулась Аврора. — Конечно, тебя.

Он протянул руку. И она вложила в неё свою.

Конструкция наша предельно проста -

Держаться друг друга, покуда есть силы,

Мы - Целая Часть Разводного Моста…

Конец

На этом история Авроры и Демьяна закончена.

Мы ещё встретимся с героями этой книги на страницах других, ну а пока...

ещё четыре главы послесловия и анонс новой книги.

Глава 77

Вместо послесловия…

Телефон звонил не переставая.

— Ира, телефон! — крикнула мама из кухни.

— Ира! Тебе звонят! — прозвучал её голос из коридора.

— Ирка! Теле…— она заглянула в комнату.

Телефон лежал на кровати. Ирка с ноутбуком на коленях сидела рядом.

— Я думала, ты не слышишь. — вытерла руки о висящее на поясе фартука полотенце.

— Я слышу, мам, — посмотрела на телефон.

Экран погас. Короткая передышка.

«Четыре, три, два, один… — Новая трель взорвала тишину. Ирка усмехнулась. — А ты настойчивый, когда хочешь».

Мама глянула на экран. Покачала головой.

— Вадим? И чего не отвечаешь?

— А зачем? — Ирка отложила ноутбук, откинулась к спинке кровати. Руки сами сложились в замок на груди, не столько закрываясь от того, что снаружи, сколько запирая то, что внутри.

— Ну зачем-то же он звонит десятый раз подряд.

— Мам, хотел бы поговорить, говорил бы в Москве. Встретил, проводил, а не ждал, когда мы улетим, — она потянулась к кружке с кофе.

Чёртова разница во времени. Стрелки часов на её стене только что прошагали полдень, значит, у Воскресенского пять утра. Жена поди сладко спит, а он вылез из тёплой супружеской постели, стоит на кухне в одних трусах, пялится в рассветную дымку за окном и названивает ей. Дурак!

Телефон затих. Мама села в ногах кровати.

— Вы так и не встретились?

— Ну почему же, — хмыкнула Ирка. — Мы были там больше недели, и Воскресенский прекрасно знал наше расписание. Мог встретить в аэропорту, приехать к врачу, к которому сам нас записал, подождать у гостиницы, назначить встречу, в конце концов, но мы случайно столкнулись на историческом фестивале. И он был с женой. Смысл теперь названивать? — она сделала большой глоток кофе, холодного, крепкого и горького, как её жизнь, покачала головой.

— Ну какая разница, где и как вы встретились, главное, поговорили ведь.

«Нет, мам, нет! Мы не поговорили! Это не разговор, — рвалось из груди. — А ведь я хотела. Была готова признаться. Ждала этой встречи, чтобы сказать правду. Рассказать, что случилось в тот день, почему я поступила так, как поступила и что чувствую до сих пор. Но он не нашёл и пяти минут. Ну нет, так нет».

— Да, иногда что-то выходит не так, как себе представляешь, — развела руками мама. — Но приходится принимать как есть.

— Ты прям как Аврора, — усмехнулась Ирка. — Иногда всё выходит не так. Прими как есть. После чёрной полосы всегда идёт белая. Если сегодня укусила злая собака, завтра укусит добрая. Но я не такая. Простите меня, идеальные люди! У меня всё, как у меня.

Она отхлебнула кофе. Уставилась в окно…

Воскресенский их догнал.

Вернее, успел — они с Анрюшкой остановились у шатра средневекового стеклодува.

— Надо поговорить, — тяжело дышал он. Явно бежал всю дорогу.

— Говори, — Ирка пожала плечами.

— Как прошло обследование?

— Спасибо, прекрасно.

— Что тебе сказали?

Они оба посмотрели на Андрея, зачарованно следящего за вязкой стеклянной каплей карамельного цвета на конце длинной трубки, словно по волшебству в умелых руках мастера обретающую объём.