Крик и шепот

Я рыдаю, закрыв глаза и слушая эти звуки.

Шлепки, удары и гневное хрюканье.

Боунз разбирается с моим папой.

— Ты сошла с ума, черт возьми! — огрызается он.

Я качаюсь и бормочу себе под нос. Пытаюсь полностью исчезнуть. Я не хочу быть здесь. Хочу быть далеко-далеко отсюда.

— Кейди, спрячься, — говорит мне Боунз свирепым голосом. — Я найду тебя, когда все закончится.

Проходят минуты или часы. Я не знаю. Но когда я вновь открываю глаза, папы уже нет. Я включаю лампу и с ужасом обнаруживаю кровь на своих простынях.

— Я пнул его в нос, — торжествующе говорит Боунз.

Я ищу мальчика, но он спрятался слишком хорошо.

— Где же ты?

— Всегда наблюдаю. Всегда жду. Всегда хочу помочь. Сегодня ты впервые мне это позволила.

— Я тебя не знаю. Где ты?

— Прямо за тобой, Кейди. Всегда прямо за тобой. Я тебя прикрою, — смеется он.

Испуганные слезы катятся по моим щекам. Я смотрю на свою ночную рубашку и радуюсь, что она все еще на мне. Что мои трусики все еще прикрывают мое тело. Боунз защитил меня.

— Спасибо тебе.

— Ничего особенного, — застенчиво говорит он.

Я сглатываю и качаю головой.

— Неправда. Ты спас меня от него.

В комнате становится тихо. Я боюсь, что он уже ушел.

— Боунз? Пожалуйста, не оставляй меня!

Его тепло окутывает меня, и я чувствую, что он улыбается.

— Теперь я с тобой. Я никогда не уйду. Никогда. 

Глава 16

Йео

— Хм, и что за херня только что произошла? — спрашивает Баркли, садясь в свое кресло. Его лицо белое, как простыня.

У мамы и Пэтти на глазах слезы. Дин и папа одинаково нахмурятся. А Баркли выглядит так, будто болен.

— Норман.

Мой взгляд перемещается на стол. Новый стол. На новой столешнице Норман опять вырезает свое имя. Все сидят в шоке, пока он, злобно шипя, царапает на столе отвратительные вещи. То, что он собирается проделать со своей дочерью.

Я был слишком увлечен созерцанием его злобного лица, чтобы что-то сделать.

К счастью, заявился Боунз, как чертов герой, и избавился от него.

— Я в гребаной Сумеречной зоне, — бормочет Баркли.

— Слушай, — начал я. — Просто послушай...

Глаза всех присутствующих сейчас размером с блюдце. Я вижу ужас, написанный на их лицах. Ощущаю исходящее от них любопытство, но смешанное со страхом.

— Пожалуйста, оставайтесь здесь. Я пойду и посмотрю, что происходит наверху.

Папа кивает, обещая, что он проследит за тем, чтобы все нас дождались. Я встаю из-за стола и, поднявшись наверх, зову Боунза. Его нет ни у Кейди, ни в своей комнате. 

* * * 

— Боунз, — кричу я, двигаясь по коридору.

Вдруг из комнаты в конце коридора я слышу сладкий голос:

— О, Тыковка, — воркует Агата, когда я прохожу через дверной проем. — Норман всегда знает, как устроить бардак.

Я испытываю благодарность, услышав разумный голос. Агата благоухает как букет — ее парфюм содержит аромат роз. На ней шелковая блузка с цветочным принтом, которая некогда принадлежала бабушке Кейди, Рут, и длинная юбка. Я наблюдаю, как она стягивает волосы в пучок, а потом намазывает на руки жирный крем. Надев украшение из безвкусного жемчуга, она натягивает на лицо очки в толстой оправе. Они тут же сползают на кончик ее носа, где обычно и располагаются.

— Идем знакомиться с твоей семьей, Тыковка.

Агата шаркает по коридору в сторону лестницы, и я послушно иду за ней следом. Увидев фотографию Рут и Кейди, она останавливается. Проводит пальцем по слою пыли на ней и причитает:

— В моем возрасте становится все тяжелее поддерживать чистоту в этом доме. На днях мы собираемся нанять штат.

Я улыбаюсь ей.

— Спасибо, что помогаешь мне. Боюсь, ты единственная, кто сможет все объяснить.

Она успокаивающе похлопывает меня по руке. Затем обвивает мою руку своей, и мы не спеша спускаемся по лестнице. Завернув за угол, мы слышим приглушенный шепот, раздающийся из столовой. Взгляд отца скользит по Агате. На его лице мелькает миллион разных выражений: гнев, печаль, недоумение, а затем понимание. Папа понимает.

— Эй, все, — говорю я, мой голос хриплый и грубый. — Это Агата, она приготовила лазанью. Именно благодаря ей я не умираю с голоду, когда ухожу отсюда.

Дин чуть не захлебнулся водой. Баркли вытаращил глаза.

— Что за хрень, чувак?

— Попридержите язык, молодой человек, — с упреком говорит Агата, указывая на него длинным пальцем. — В доме дети, а они любят повторять все за взрослыми.

Барк бросает в сторону отца вопросительный взгляд, но тот его игнорирует.

— Я Флетчер. Это моя жена и мать Йео, Кён. Мои мальчики Баркли и Дин. А также моя невестка Пэтти. Приятно с вами познакомиться, Агата, — отец встает и идет к ней.

Когда папа берет Агату за руку, она краснеет.

За все то время, что я ее знаю, она никогда так не краснела.

— Ну, разве вы не джентльмен, Флетчер? Йео рассказывал мне о вас только хорошее. На самом деле, о всех вас, — говорит Агата с широкой улыбкой. — Вижу, лазанья пришлась вам по вкусу?

Барк стонет и гладит себя по животу, словно только вспомнил, что съел три порции.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — говорю я, указывая на место Кейди.

Агата подходит и садится. Ее взгляд падает на новый кухонный стол с вырезанным на нем именем Нормана. Она хмурится.

— Вот подонок! — шипит она.

Я никогда не слышал, чтобы эта женщина выражалась. Она злится.

— Он пришел, но Боунз прогнал его.

Ее глаза сканируют сидящих за столом. Все очарованы Агатой.

— Я приношу свои извинения. Кейди переживала, что он появится. Она нервничает на светских сборищах. Я знаю, что ее в таких случаях охватывает ужас от предчувствия чего-то плохого. Она боится, что вы будете испытывать к ней ненависть. Пожалуйста, не презирайте ее за то, в чем она не виновата. Кейди — хорошая девочка, — глаза Агаты кажутся огромными из-за толстых очков, а ее взгляд прикован к коленям. — Если вы сможете понять ее, я молю нашего Господа об этом, то сможете полюбить ее. У Кейди была сложная жизнь. Она заслуживает счастья. Насколько мне известно, этот парень — единственный человек, рядом с которым она улыбается и забывает свое прошлое.