Крик Ворона

Какое странное ощущение.

Я знал, что однажды умру. Во время очередной операции. Из-за «Омеги». Что бы это ни было, все это скучные и пустые причины. Ничего запоминающегося, что могло бы остаться со мной.

Я никогда не думал, что умру из-за единственной женщины, которая показала мне смысл жизни.

Какой славный способ умереть.

Я бы сделал это еще тысячу раз, лишь бы она была в безопасности.

Рыдания Элоизы разносятся ветром и разрывают мне грудь. Они такие грубые и гортанные, что прожигают дыру в моем сердце. Я сказал ей, что не заслуживаю ее слез.

Но эта упрямая женщина никогда не слушает, не так ли?

Потом всхлипывания прекращаются, и я благодарен ей не за то, что больше не слышу ее голоса, а за то, что надеюсь, она не видит моего падения в ад.

Она уже достаточно насмотрелась на смерть. Теперь пришло ее время жить.

Когда мы падаем с обрыва, я прижимаю тело Шторма к своему, а жилет зажимаю между нашими грудными клетками. Если он взорвет бомбу, то мы оба разлетимся на куски. Не очень весело умирать, обнимая его, но это справедливо. Мы со Штормом из одной породы. Два одурманенных демона в аду Аида. Мы убили столько, что хватит на всю жизнь.

Пора отправиться в настоящий ад.

Возможно, даже захватить всю эту чертовщину.

Я закрываю глаза, но вместо демонов за веками появляется ангельское лицо.

Элоиза. Она улыбается мне с той теплотой, которая растопила мое холодное сердце.

— Живи, Элоиза, — бормочу я.

Мир рушится.

Глава 18

Я тону.

Густая черная вода душит меня. Ноздри забиваются, а волны разбиваются вокруг меня.

Я даже не дергаюсь и не задыхаюсь.

Зачем мне вообще жить? Я последую за папой и мамой. Буду в безопасном месте, где меня не тронут.

Не придется прощаться и видеть, как умирают те, кого я люблю.

Что-то дергает меня за лодыжку, словно утягивая вниз. Я остаюсь подвешенной посреди воды, плыву, дрейфую.

Это не имеет значения. Все закончится в любую минуту.

Голос зовет меня. Он грубый и глубокий. Глубоко внутри меня возникает толчок.

— Живи, — шепчет он мне прямо в уши. Сильные руки тащат меня вверх, крича. — ЖИВИ, ЭЛОИЗА!

Я задыхаюсь, в легкие поступает воздух.

Я открываю глаза, и темная вода исчезает, превращаясь в знакомые белые стены. Запах стирального порошка наполняет ноздри, и меня охватывает чувство облегчения.

Больница.

Что я здесь делаю? Что случилось?

Я пытаюсь повернуться на бок. Резкая боль пронзает мою голову.

Merde (с фр. Дерьмо).

Я провожу рукой по лбу, и мои пальцы натыкаются на толстую повязку. Во рту так сухо, что кажется, будто я пробую песок и бумагу.

Два человека смотрят на меня так, будто я пришелец. На мужчине медицинский халат. Слишком маленький размер, из-за чего его мышцы натягиваются на ткань. У него потрясающая оливковая кожа и пронзительные карие глаза.

Даже очки в толстой оправе не могут скрыть их глубину или странное золотое кольцо вокруг радужки.

Женщина одета как медсестра. Ее губы накрашены в тошнотворный оранжевый цвет. В остальном она потрясающа. Ее волосы цвета красного дерева стянуты в тугой хвост. Она также носит очки. Только они без оправы и подчеркивают ее зеленые глаза, но они кажутся... ненастоящими. Как будто это не их настоящий цвет.

И оба наблюдают за мной, как будто я их подопытный кролик.

Никогда раньше не видела их в больнице.

— Как думаешь, она нас слышит? — спрашивает медсестра по-английски, проводя рукой перед моим лицом. — К черту. Пойдем, Призрак. У меня есть дела. Например, убить Аарона и прочее развлекалово.

— Сначала мы должны разобраться с этим, Селеста, — говорит доктор.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, Призрак, — Селеста кладет руку на бедро. — Я не одна из твоих сучек из «Нулевой команды».

— Я твой наставник, соплячка.

— И это важно, потому что...? — она разводит руки в широком жесте.

— Я тебе плачу, так что заткнись.

— Намного лучше, — ее внимание возвращается ко мне, а я просто таращусь, как будто меня застукали на шоу уродов.

Что происходит? Как я оказалась здесь, а эти двое смотрят на меня?

— Думаешь, Шторм сильно ударил ее или что-то в этом роде? — спрашивает она.

Меня словно молнией ударило.

Ксавье. Похищение. Ворон. Бомба.

Он упал. Ворон упал с обрыва с бомбой в руках.

Я так быстро вскакиваю, что они оба вздрагивают. Медсестра нащупывает что-то в своей блузке. Нож.

Должно быть, это коллеги Ворона. Они единственные англоговорящие люди, с которыми я столкнулась после Ворона.

Ужас подкатывает к горлу. Я открываю рот, но слова не выходят. Я боюсь задать вопрос. Слезы текут по моим щекам, потому что я каким-то образом знаю. Абсолютно точно знаю ответ.

Я просто отказываюсь в это верить.

— Ворон, — мой голос – это призрачный шепот, который дрожит. — Где он?

—Bonjour (с фр. Привет), — фальшивый доктор переходит на французский. — Меня зовут Джулиан.

— Нет, не так, — фальшивая медсестра тоже говорит на безупречном французском. — Это Призрак. Не надо ей врать.

— Где Ворон? — повторяю я, на этот раз гораздо громче. Они ведут себя так непринужденно, что хочется схватить их и встряхнуть.

— Он ушел, — она говорит так ясно, что мое сердце перестает биться.

Мои ногти впиваются в матрас.

— Ушел?

— Да, ты видела, — она машет рукой в воздухе. — Этот придурок Шторм и его чертовы игры заставили их обоих разбиться на том берегу. Мы вовремя спасли тебя. Там было...