Кроманьонец

– Ни о чем не думай!
– доносился шепоток Алья

Мне казалось, что их слова разделяют мою голову на две половинки. Потом, я будто услышал о своих ушах.

– Смотри, какие у него большие уши!
– сказал кто-то из них.

– А лапы какие!..

Мне казалось, что я лежу на траве и смотрю на облака. Будучи четко очерченными на фоне неба, вдруг они стали видится мне расплывчатыми белыми пятнами на смутном голубом фоне. С моим зрением происходило что-то странное. Белые и голубые разводы сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начали вращаться, словно кто-то принялся ворошить небо венчиком, взбивая сливки. Я закрыл глаза и почувствовал свои уши. Я мог шевелить ими!

Порывом ветра оторвался от собратьев желтый листок и понесся над землей. Какая- то часть меня устремилась за ним, а спустя мгновение я осознал себя бегущим по лесу. Волчьи ноги, словно крылья, несли меня, едва касаясь земли. Море запахов пощипывало ноздри. Прелый грибной и листьев, терпкий коры, вкусно запахло из оврага кабанчиком, непривычное многозвучие ночного леса шумело в ушах. Я слышал, как заворочалась мышь под старым пнем, встряхнулась высоко на ветке сова, далекий хруст веток и комариный писк в зарослях чистотела.

Бежать без цели, не выбирая направления, было приятно. Мыслей почти не было, но едва я вспомнил о чужаках, внутри появилось странное чувство-знание. Используя его в качестве путеводной нити, я мчался, не разбирая ничего вокруг, пока не оказался на опушке. В степи горели костры. В отблесках яркого пламени я увидел лежащих прямо на земле людей.

Крался к ним, припадая брюхом к земле. Едва заметив татуировку на ноге одного из них, изменил направление. Забившись в высокую траву, стал следить за ними. Розовый вьюнок оплетал мясистый стебель какого-то растения. Вьюнок должен горчить, а вот травка мне показалось привлекательной.

Я жевал траву и чувствовал знакомый из будущего вкус. Что-то укололо в небо, вдруг, запершило в горле. Нагнув к земле голову, я попытался выдавить, "откашлять" то, что беспокоило, мешалось в пасти.

У костра поднялся человек, он выхватил из огня горящую палку и высоко поднял ее над головой. Жгучая ярость проснулась во мне, и я выпрыгнул из травы ему навстречу...

Глава 16

Дежа вю... Я снова лежу в чуме с головной болью, накрытый шкурами, меня бьет озноб, и чувствую холодную испарину на лбу. В отверстие дымохода сочится лунный свет, видно только темное небо.

Вспоминаю свое приключение. Все очень ясно, в красках и запахах, только припомнить не могу, что случилось потом, после того, как я прыгнул на державшего горящую ветку человека.

Зашуршала занавеска входа, улавливаю мягкие шаги. Вижу Яххе. Шаман присел рядом и ударил костяшками пальцев по моему лбу. Было больно, увидел в глазах искорки и испытал острое чувство обиды.

– Лоло, Лоло, - слышу голос Таша, и сердце обрывается.
– Тебе рано еще учится. Нет в тебе разума и твердости, - резюмирует уже Яххе.

– Я...

– Молчи! Пусть дух волка покинет тебя.

Вопросов к старику, конечно, много, но возражать ему, по крайней мере, сейчас не могу, нет сил. Пью какую-то отраву, что он сунул мне и засыпаю.

***

Шаманские эксперименты стоили мне трех дней постельного режима. Я пропустил два важных события. Соплеменники и "зубры" за день наловили столько рыбы, что до сих пор возятся с ней. Дух копченостей и запах дыма, рыбьих потрохов можно почувствовать далеко за пределами стойбища.

Вернулись из степи чужаки. Вместе со своими женщинами и детьми. У края той балки, на склонах которой стоит наш поселок, они ножами подрезали землю и снимали дерн. Таскали на шкурах его ближе к реке, за стойбище "зубров" и складывали в большие кучи. Рядом с ними лежат приличные вязанки длинных жердин из лещины.

Яххе куда-то пропал. Полдня найти его не могу, а Аль на мои вопросы отвечать не хочет. Похоже, общаться на другие темы тоже. О чем не спрошу, слышу в ответ сопение, пытаюсь взгляд поймать, парень смотрит в землю.

Чтобы не случилось той ночью, но шаманы меня походу не сдали. Все вокруг приветливы, улыбаются и продолжают радоваться улову.

К вечеру чужаки освоили где-то гектар. Бросили подрезку и столпились у куч дерна. Вкопали или вонзили глубоко в землю шесты, расположив их кругом. Мужчины сели друг другу на плечи и сразу несколько их пар, схватив кончики шестов, сошлись в центре. Связав верхушки кожаными ремнями, всем племенем стали закладывать просветы между шестами дерном. Через пару часов работы, получился приличный земляной домик, только пока без крыши. Но я уже догадался, что разложенные на берегу осока и камыш - дело их рук. Крышу крыть будут именно этим материалом.

Закончив работу, чужаки вернулись к чумам. Я походил вокруг новостроя, посмотрел и решил, что они все здорово придумали. После первого же дождя громадные куски дерна срастутся, скрепятся корнями и стены обретут прочность. Хотя я бы, на их месте, вначале сделал плетеную стену. А дерном обкладывал бы ее снаружи.

Со стороны чумов чужаков стали слышны крики, потом зашумели и "зубры". Темной толпой в сумерках все население стойбища пошло к чернеющему среди травы и цветов пятну. Пропустить какое-то новое событие мне не хотелось, и я припустил за ними, едва не споткнувшись о волчицу и ее выводок. Какое-то чутье подсказало, что сейчас со стаей не стоит появляться перед чужаками. Решил посмотреть на все происходящее с любимого места на холме.

На очищенном от травы участке загорелись десятки костров, люди, почему-то шумно радовались этому. Когда костры прогорели, их разбросали по земле. Несколько раз я мысленно называл ту, теперь уже выжженную площадку, полем, но тогда, я еще и подумать не мог, насколько был прав.

Ночи становились все холоднее и я, спустившись в свою берлогу, зажег огонь в очаге. Щенки задремали, и Муська прикрыла глаза. Вышел на воздух, постоял немного у входа, прикрыл его плетеной заслонкой и пошел к стойбищу "зубров", где продолжался праздник.

В стойбище горели костры. Столько людей вместе я в этом мире еще не видел. Они ели и громко общались, повсюду слышался смех. Я пристроился у костра, где пировали "белки". Увидев меня, подошла Тиби и стала кормить копченой рыбой. Все шло к тому, что ночь я проведу не сам. Настроение потихоньку шло в гору, я расслабился и орал вместе со всеми просто так.

– Хэй! Йо-хо!
– стоило закричать кому-нибудь и тут же ото всех костров отвечали десятки голосов:

– Йо-хо! Хэй!

В какой-то момент шум утих. Из-за чумов вышли обнаженные молодые девы с венками на голове и охапками травы в руках. Их бронзовые тела блестели в свете костров, и хоть они были из племени чужаков, но татуировок на них я не увидел.