Кровь черного мага 2

Глава 7

— Эм… — только и успел сказать я, проведя рукой перед собой и чувствуя, как горят заледеневшие ладони.

Водяной поток, который должен был смести нас с Финбарром, в один миг заледенел, а еще через пару секунд эта недолговечная статуя рассыпалась миллиардами снежинок. Тут же следом я отправил новый огненный смерч — и сыпавшиеся на нас снежные хлопья с шипением испарились. Призрачная зеленая фигура, пошатнувшись с болезненным криком, бессильно упала на колени. Силуэт духа реки стал таять и исчез вместе с остатками тумана.

— Поганый змееныш! — крикнул старик. — Ты за это ответишь!

Меня вновь оглушил визгливый звук флейты. Окончательно разозленный, я отправил в сторону мага очередной огненный вихрь. Огонь встретился с невидимой стеной. Воздух вибрировал, стал физически виден, как обычно бывает только при мираже, и от места столкновения огня и заклинания незадачливого колдуна пошли круги, словно кто-то бросил камень в вертикально расположенное невидимое озеро. Я усилил напор вихря и он стал смещаться в сторону мага.

У мага не хватало дыхания, лицо, окрашенное алыми отсветами от туч, теперь в действительности побагровело от натуги. Все его силы теперь уходили, чтобы не позволить огню приблизиться. Но граница неумолимо смещалась.

Меня же от мерзкого звука уже накрывало бешенством. Я взмахнул руками. Два потока огня, огибая невидимый барьер, поглотили колдуна.

Вспыхнуло так ярко, словно я поджег магний. А следом разлилась долгожданная тишина. Я, морщась, потер уши.

— Барри, ты там в порядке? — спросил я не оборачиваясь.

— Угу, чуть не ослеп сейчас, — мрачно откликнулся он. — Но как? Не понимаю… О хозяевах земель такие легенды ходят, что их победить невозможно. А дух реки… Непостижимо…

Я все-таки повернулся к нему, посмотрел на озадаченное лицо кузена.

— Ты хотел, чтобы они нас прикончили?

— Конечно нет, но… Я не думал, что одолеть их будет так легко.

Я только покачал головой. Потом заметил что-то на выжженном круге земли. Подошел и подобрал обуглившуюся и растрескавшуюся деревянную трубку — все что осталось от флейты. Странно, что от нее вообще что-то осталось. Я едва не сжег ее окончательно, но вовремя спохватился.

— Проклятье, эта та самая флейта, — выругался я.

— Какая та самая? — спросил Финбаррн.

— Лет через двадцать расскажу, — я ему подмигнул.

Достал нож и чиркнув себя по ладони, пролил на флейту свою кровь. Капли впитались словно попали не на дерево, а на сухой песок.

После этого я подошел к колодцу, что был расположен около руин и бросил останки флейты туда. Финбарр следил за моими действиями и на его лицо отображалось полнейшее непонимание.

Я открыл дверь в машине и уселся за руль.

— Поехали уже, Барри, пока еще кто-нибудь не заявился. Мне за эти сутки желающих меня убить уже хватило с лихвой.

Кузен уселся рядом.

— Харди, пообещай, что когда мы уплывем отсюда, ты не помешаешь мне напиться.

— Виски ты с собой прихватил? — поинтересовался я.

— Нет, проклятье, забыл! — воскликнул Финбарр, а я рассмеялся.

Я неспешно повел машину, где-то позади нас небо всё ещё светилось алым. Мы проехали мост через реку Мартин. Точнее через то что от нее осталось. По пересохшему руслу бежал едва заметный ручей — тонкая водяная нить. Финбарр долго мрачно смотрел в сторону русла, нервно побарабанил пальцами по стеклу, но не стал ничего говорить.

На ночных дорогах почти не было машин. Я доехал до той стоянки, где мы оставили фургон, загруженный архивными документами и образцами, переложили в него багаж и пересели в него, бросив БМВ.

— Может архив тоже лучше сжечь, чтобы от этих проклятых антимагических разработок точно ничего не осталось? — спросил Финбарр. — А дух дяди тебе если что о них расскажет, если понадобится.

— Это займет время.

— Но зачем они тебе?

— На всякий случай. Если О’Шэнан не справится.

Финбарр с непониманием посмотрел на меня.

— Объясню позже, Барри, я что-то чертовски устал за сегодня.

Я повел фургон через Корк, добрался до пристани, где мы условились встретиться с капитаном судна, на котором мы прибыли в Ирландию.

Первым, кого я встретил оказался клабаутерман, корабельный дух. Низенький старик в матроской одежде сидел на корме, курил трубку и задумчиво глядел на меня.

— Доброй ночи, Тим, — поздоровался я.

— Доброй ночи, Харди, — отозвался он. — Хотя скорее уже утро. Я тебя ждал. Утром — не сегодняшним, а уже прошедшим –заявилась твоя тетя и потребовала, чтобы мы отвезли ее назад в Эмден. Давала денег в три раза больше. Но я поколдовал над капитаном и он не согласился.

— Спасибо, Тим. И куда же делась моя тетя?

— Она наняла другое судно.

— Понятно.

— Наше соглашение в силе?

— Разумеется. Зайдем в Нордени и снимем проклятие с корабля твоего товарища. И я заплачу столько же, сколько предлагала тетя.

— Последнее было бы излишне. Но спасибо за щедрость. Добро пожаловать на борт…

Он осекся и уставился на Финбарра, тащившего к тьялку* тележку с архивом.

— Влезет? — поинтересовался я.

— Магической контрабандой занимаешься, Харди? — дух корабля неодобрительно покачал головой, но в его глазах я заметил азартные искорки.

— Точно, — ответил я и мы оба рассмеялись.

Когда архив и наш багаж были погружены, мягко заворчал мотор. Капитан, которому я сразу заплатил, уже выкрикивал матросам команды, и тьялк вскоре заскользил по устью Ли мимо берегов просыпающегося Корка к морю.

Мы с Финбарром разместились в небольшой, но уютной кают-компании, для нас быстро приготовили ирландский завтрак и заварили крепкий кофе. Я почувствовал, как напряжение меня отпускает, и что я наконец могу расслабиться. Я откинулся на жесткую спинку дивана, и мне показалось, что несмотря на это, я прямо тут и засну, хотя выпил уже три чашки кофе. Легкая качка и плеск волн, долетающий через приоткрытый иллюминатор, усыпляли.

Начиная дремать, я думал, куда направится моя тетка Цецилия. Поедет ли она в мой дом или сразу сбежит вглубь страны. И я до сих пор не понимал, какой черт ее дернул «продать» меня магистрам Гильдии. Цецилия, сколько я помнил, всегда проявляла себя как крайне рассудительная дама. И если уж она ввязывалась в какое-то рискованное предприятие, то уж перед этим всегда тщательно всё просчитывала.

Перед взором возникла картина: тетя Цецилия стоит в своем неизменном черном платье, сведя опущенные руки в замок и, поджимая губы, что-то внимательно слушает. Стоит среди огромного зала. Натертый паркет отражает ее темный силуэт и множество золотых огоньков от восковых свечей, горящих в огромных светильниках, свисающих с высокого потолка прямо над нами. Мне показалось, что я нахожусь прямо перед тетей, только смотрю на нее почему-то снизу вверх. А потом за моей спиной послышался голос Маделиф Халевейн и я понял, что вновь провалился в сон-воспоминание.