Кровь фюрера

В сгущающихся сумерках постоянно возникали пробки. Санчес истекал потом от напряжения, жары и перепада давления.

Полицейская машина без опознавательных знаков продвинулась немного вперед и вновь стала, и тогда Гонсалес, сидящий на переднем сиденье, воскликнул:

— Да пошло оно все к черту, амиго! — И вытащил синюю мигалку.

Просунув ее в открытое окно, он закрепил ее на крыше машины и включил сигнал.

Резкий вскрик сирены разорвал сумерки, как возглас баньши. Им стали уступать дорогу, и они выехали из пробки.

— Сворачивай налево, — скомандовал Гонсалес.

Хуалес повернул на дорогу с односторонним движением. Он ойкнул, заехав на тротуар, и машину тряхнуло. Он так и проехал метров тридцать — двумя колесами по тротуару, а пешеходы замерли, в изумлении глядя на этот трюк. Вскоре они выехали на другую улицу. Сирена завывала, автомобиль набирал скорость, а встречные машины уворачивались, давая им дорогу.

— Только так тут и можно передвигаться, — с улыбкой отметил Гонсалес.

Пять минут назад по рации сообщили новость, и Хуалес с воодушевлением пересказал ее всем остальным: удалось заметить «фольксваген», подъезжающий к Чапультепеку. Нам повезло.

— А что будем делать мы, когда туда приедем? — спросил Санчес. Гонсалес повернул голову и посмотрел на Санчеса, потом на Кавалеса.

— Мы будем наблюдать и оценивать обстановку. — Он помолчал. — В багажнике лежит парочка помповых браунингов — на всякий случай. Я надеюсь, вы знаете, как стрелять из этих хреновин? Мне не очень-то хочется, чтобы во время стычки мне задницу изрешетили, как дуршлаг.

Санчес и Кавалес улыбнулись. Оба сказали, что умеют пользоваться браунингами. Машин на дороге стало меньше, а на улицах было уже не так многолюдно. Автомобиль стал подниматься в гору. Домики по обе стороны дороги уже не были обшарпанными, к тому же здесь было прохладнее, чем в центре города. Выключив мигалку, Гонсалес снял ее с крыши автомобиля.

У Хуалеса зажужжала рация. Послушав несколько минут, он сказал:

— Хорошо. Ждите там, мы подъедем через десять минут.

Он повернулся к остальным.

— «Фольксваген» только что въехал в ворота особняка по известному нам адресу в Чапультепеке. У ворот стоит охрана. В лоб не пробьешься. Мои ждут со всеми остальными в сотне метров от особняка. — Улыбнувшись, Гонсалес повернулся к Санчесу. — Как ты думаешь, люди, которых ты ищешь, поджидают Либера там?

— Надеюсь.

— Понимаешь, Велларес, я не могу попасть туда без ордера. В этом районе полно богатых. Богачи всегда стараются себя обезопасить. А у такого типа как Гальдер множество высокопоставленных друзей, это я тебе точно говорю. Так что нам лучше следовать букве закона.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, нам нужен ордер на обыск, чтобы прикрыть мою задницу. — Гонсалес помедлил. — Есть один судья. Его фамилия Манза. Он мне часто помогает. Знаешь, бывают такие — закон и порядок прежде всего, и чтоб без всяких там выкрутасов. Я думаю, он-то нам и нужен.

— А что насчет прилегающей местности?

— Здесь сплошные холмы и узкие извилистые дороги. Иногда даже трудно сказать, где начинаются одни владения и заканчиваются другие. Но я прикажу одной из команд наружки быстро объехать территорию имения, поискать дополнительные выходы и попытаться найти место, откуда удобно следить за особняком. Но сначала нужно поговорить с судьей.

Гонсалес взял рацию.

— Диспетчерская? Это старший инспектор Гонсалес. Свяжите меня с судьей Рикардо Манзой…

Улица была хорошо освещена, но Хуалесу удалось поставить машину на холме, в тени между двумя фонарями, откуда видна была вилла. Над головой нависали ветки эвкалиптов, источавшие сладковатый аромат. В ярком лунном свете это место было идеальной точкой для наблюдения: особняк находился в двухстах метрах внизу, отлично было видно участок, обнесенный каменным забором, ворота и подъездную дорогу, ведущую к вилле. Единственное, что мешало обзору — это несколько небольших рощиц.

Окна машины были приоткрыты, снаружи проникала прохлада, воздух наполнял аромат эвкалиптов, а вокруг возвышались огромные особняки.

Гонсалес говорил с судьей по меньшей мере пять минут, обосновывая свою просьбу. Дискуссия была горячей, но судья наконец-то сдался, согласившись подписать ордер на обыск.

— И не подставь меня, Гонзи. Смотри, чтобы обошлось без взбучки, — услышал Санчес слова судьи по рации.

— Все будет в порядке, можно не сомневаться, — отозвался Гонсалес.

Вежливо попрощавшись, он повернулся к остальным, а потом снова связался с кем-то по рации.

— Один из моих сотрудников заберет ордер. Он подъедет минут через десять.

— А дальше что, Эдуардо?

Гонсалес посмотрел на Санчеса.

— Если мы подойдем к воротам с ордером и потребуем, чтобы нас впустили, охранник у ворот постарается нас задержать, а сам поставит в известность о нашем приходе тех, кто находится на вилле. Так что лучше будет, если один из моих сотрудников перелезет через забор перед тем, как Хуалес подойдет к охраннику с ордером. Находясь внутри, он позаботится о том, чтобы охрана не успела предупредить наших друзей. Я знаю, что это рискованно, так как У них охранники, патрулирующие территорию, скорее всего, вооружены и начнут стрелять при любой неожиданности. Но только так нам удастся преподнести им сюрприз. Остается молиться, надеясь на то, что у них нет сторожевых собак без поводков и что отрада не под напряжением. А то нашего сотрудника, который туда полезет, могут сожрать псы или он просто поджарится.

— И что тогда?

— Наш сотрудник откроет нам ворота, и мы быстро подъедем к дому. Еще один сотрудник съездит за Хуалесом, и мы на двух машинах пулей примчимся к дому. В последний момент включим сирены и мигалки. Так не будет ничего непредвиденного. Они поймут, что это полиция, но времени на раздумья у них не будет. А если они и побегут, то побегут как трусливые зайцы. — Гонсалес помолчал. — Но когда окажемся внутри, говорить буду я, ладно? Вот уладим все формальности, тогда можете забирать Либера и кого вам там еще надо для допроса.

— Люди на вилле могут быть серьезно вооружены, — сказал Кавалес.

Гонсалес пожал плечами.

— В Чапультепеке все серьезно вооружены, амиго. Их оружие вполне легально. Но так как они будут знать, что мы из полиции, то поймут: открывать огонь — это безумие. Разве что им позарез нужно будет выбраться отсюда.

Кто-то постучал по крыше машины со стороны Хуалеса, и все вздрогнули. У машины стоял какой-то мужчина, и Санчес понял, что это полицейский в штатском.

— В чем проблема? — спросил Хуалес.

— На вилле какое-то движение. Группа людей вышла на веранду. Они сидят за столиком у бассейна. Очевидно, у них встреча. — Помолчав, полицейский протянул Хуалесу прибор ночного видения. — Не хотите ли взглянуть, сэр? Все можно рассмотреть в деталях, если навести на резкость.

Взяв прибор ночного видения, Хуалес передал его Гонсалесу, который спросил у полицейского:

— Вы нашли запасной выход?

— Думаю, да, сэр. Я оставил там машину с тремя сотрудниками.

— Хорошо. У вас есть еще один прибор ночного видения?