Кровь героев
Шрифт:
– Что ж, выходит мы оба Исины?
Один хазарин незаметно подмигнул Избору.
– Ладно. Спорить не буду. Только давай так. Я Исин - первый, а ты - Исин - второй.
– А почему это ты первый?
– набычился Исин.
– Потому что я и есть первый, - заявил Исин.
– Скажи спасибо, что я "единственный" не сказал!
– Я тебе сейчас так спасибо скажу...
Избор тряхнул головой и вздохнул. Только второго Исина это не остановило.
– Ну, уж нет. Первый и единственный это я. А ты приблуда какой-то. Откуда взялся?
Они стояли друг против друга разгоряченные
– Ну, хорошо. Один будет "Исин-красный", другой - "Исин-синий"!
– Это почему красный?
– Почему ж это синий?
Одновременно окрысились хазары, шевеля пальцами на рукоятях мечей.
Они бы и еще что-нибудь сказали, но Гаврила остановил их жестом. Золотая куча стала такой, что намахавшийся киевлянин остановился отдохнуть и прислушался к разговору.
– Не договорятся они, - сказал он, потирая натруженное плечо.
– Тут на двоих один характер и два упрямства. Надо что-то придумать.
– Ладно, - сказал Избор.
– Помогу вам, пока вы друг друга не порезали.
Он отошел на пару шагов в сторону.
– Идите сюда. Становитесь рядом со мной...
Кто бы ни был второй, а уважение к воеводе в нем оказалось не меньше, чем в первом. Ни о чем не спрашивая, хазары подошли, встали рядом. Напротив.
– Ну, ближе... Ближе...
Избор кивком обозначил куда встать. Исины насторожено глядя друг на друга, встали по бокам.
– Хорошо встали? Удобно?
– Стоим...
– с одинаково напряженной интонацией отозвались оба Исина.
– Дальше-то что?
Избор повернул голову.
– Ты от меня справа. Значит, теперь ты будешь Правый. А ты слева. Значит...
– Почему это я - Левый?
– недослушав возмутился левый. Спор готов был разгореться с новой силой, но тут Гаврила шепнул что-то на ухо левому и тот, торопясь, выкрикнул:
– Согласен. Я- Левый!
Посматривая друг на друга с высокомерием, словно не считали себя равными друг другу, они разошлись по краям поляны.
– Что ты ему сказал?
– поинтересовался Гаврила, отрываясь от пересчитывания кошельков.
– Я уж думал, что все по новому кругу пойдет.
– Сказал, что Правая рука хоть и сильнее, зато Левая ближе к сердцу.
Он похлопал себя по груди.
– Ладно. Давайте двигаться. А то нам теперь двух хазар кормить, а они оба прожорливые... Тут на одного еды не напасешься...
Избор вдруг замер, и не слова не говоря, уставился на Исинов. Гаврила посмотрел на него с удивлением, и только тут до него дошло, что произошло на самом деле на этой поляне. Он уселся, где стоял и, потянув за куртку, усадил рядом Избора.
Оба поняли, что думают об одном и том же.
Они сидели и улыбались. Наступил тот сладостный момент, когда удача уже ухвачена за хвост. Она еще трепыхается, но всем уже, и в том числе и ей тоже, ясно, что как не трепыхайся, а ушло время. Не вырваться, не выскользнуть, не сбежать, а только сдаться на милость победителей. На их милость. Они могли просто посидеть никуда не торопясь, с удовольствием поглядывая то друг на друга, то на ошалевших Исинов и насладиться моментом. А могли говорить,
кругами похаживая вокруг самого главного и даже посокрушаться притворно своей глупости и недалекости...– А ведь с этими с обоими чуть мысль не пропустили. Ведь ушли бы.
– Да нет. Вспомнили бы. Только когда? Да и еще возвращаться пришлось бы...
– Да, - подтянул ему Пинский воевода.
– Точно... А может и не вспомнили бы даже... Мы ж дураки тут все.
– Дураки, - вздохнул Гаврила.
– Точно. Все мы тут дураки. Дураки-дураки-дураки....
– И не говори, - согласился Избор.
Теперь ничего не понимали только Исины.
– Что это вы, - спросил осторожно левый.
– А?
Гаврила небрежно, словно вещь совсем уж малонужную уронил в траву мешочек с золотыми.
– Вы чего, - спросили Исины и переглянулись.
– Не поняли? Не сообразили, братья близнецы?
– хмыкнул Гаврила вроде как с удовлетворением каким-то.
– Ну, вы даете... Видно, у вас рук-ног больше стало, а мозги пополам поделились...
Радостное возбуждение переполняло его.
– Нам теперь не пятьдесят, а всего один богатырь потребен! С таким вот камнем мы из одного богатыря хоть пятьдесят богатырей сделаем, хоть сто! С каждого по чашке крови - и все в порядке! Все живы, а врагам - большой кукиш и посрамление!
Исины переглянулись. Дошло и до них. Левый яростно зачесался.
– Неужели не найдем? Одного-то?
Несколько мгновений все четверо переживали то мгновение счастья, которое редко выпадает на долю простых людей. Непосильная задача, решение которой в голову не приходило р-р-раз - и решилась!
– А дальше что?
– спросил вдруг Левый Исин. Посреди всеобщей радости вопрос звучал как-то нехорошо...
– Как это что дальше? Дальше найдем богатыря, размножим его, снимем заклятье с терема и...
– И...?
– присоединился к Левому Правый.
В этом правоисиновском "И" крылось что-то загадочное, и Избор задумался.
Отчего-то воевода представил себе сотню одетых в одинаковые доспехи конных рыцарей. Про своих богатырей он не думал - не осталось на Руси богатырей, поэтому представились они ему в доспехах, при длинных двуручных мечах, как это принято у рыцарей Вечного города.
Кровушки с них нацедить - нацедим сколько нужно, а потом что? Поубивать их что ли? Нехорошо как-то получается - у кого рука на палачество поднимется? Значит отпускать? Тоже нехорошо выйдет. Так у врагов один богатырь, а станет несколько сотен. Этого еще не хватало. В темницу? Выход, конечно, но опять же как-то нехорошо выходит...
Мысль его скакнула в сторону. А вот если все-таки удастся кого-нибудь из своих богатырей найти, ну вдруг удача улыбнется?
Ну, хорошо... Станет их штук двести - триста.
Конные рыцари в его воображении почему-то превратились в Муромцев. Наверное, потому что слышал, что характер у Ильи Ивановича оказался нелегкий, а сотня или две сотни таких людей могли нанести урон не только врагам, но и своим. И хотя разговора об Илье быть не могло никакого - он все-таки остался в княжеском тереме - любой попавшийся им богатырь мог оказаться характером куда хуже.