Кровь героев

Голоса были знакомые.

– Это ж я кричу!
– удивился Гаврила.

...До его личной сокровищницы еще никто из незваных гостей не добрался. Елистрей с облегчением выругался и продолжил поспешные сборы- понятно, что отбиться не получится. Слишком много оказалось пришлых и слишком сильны были они. Так что бегство не трусость, а мудрость. Там, впереди, кто знает, как дело повернется. Может быть, удастся все переиграть. Но для этого, самое малое, сегодня ему нужно будет остаться в живых и при своей силе...

В большой лыковый короб полетели нужные в колдовских делах мелочи - мешочки с травами, амулеты, свитки рукописей. Оставлять такое богатство тут никак нельзя: понимал, что вот-вот появятся тут его нежданные недруги. Кто это, интересно, такие? Или подстава со стороны Циндала? Вроде бы дорогу друг другу не переходили нигде, не ссорились... Ладно... Это все потом. Быстрее, быстрее... Есть у него, конечно, чем незваных гостей встретить, но лучше все-таки исчезнуть...

В дверь невежливо грохнули. Либо кулаком, либо сапожищем.... Мысли сбились.

– Эй! Есть кто дома?

...Один из Гаврил приложился ухом к двери, прислушался.

Шум за дверью стих, словно большая мышь, только что копошившаяся там, померла.

– Обделался и помер, - предположил один из Исинов, но ошибся.

– Вон пошли, нищеброды...
– донеслось из-за двери. Голос звучал громко, но вот уверенности в нем не чувствовалось.

– Да какие мы нищеброды?
– пожал плечами Гаврила.
– Мы калики перехожие. Хотим тебе песню спеть, былинку рассказать. Открой. Не пожалеешь.

Он принялся закатывать рукава рубахи, обнажая крупные волосатые руки.

Что-то за дверью покатилось с грохотом, потом посыпалось, словно невидимка расшвырял кучу палых листьев.

– Шли бы вы своей дорогой, калики. Не ровен час...

– Значит, по-хорошему не хочешь, - сделал вывод Гаврила из его несговорчивости.
– Последний раз говорю. Выходи, а то хуже будет. Дом по бревнышкам разнесем, тебя - по косточкам...

Он уже понял, что по-хорошему тут не получится и жестом отодвинул товарища от двери.

– Ну, что? С размаху и по сопатке?
– спросил в полголоса, хотя и так все ясно. Второй Гаврила закивал, во всем с собой соглашаясь. Конечно, с размаху и именно по сопатке.

– А мне потом в куче мусора и кишок разбираться? Давай-ка так, по-простому сперва попробуем.

Первый Гаврила пожали плечами - мол, что ж тут поделать - и навалились на дверь. Та не устояла - беглец даже не запер её...

В небольшой комнате стояло несколько сундуков, стоял стол, а сам колдун нашелся на полу - ползал, словно искал что-то или подбирал.

– Сам не захотел по-хорошему, - напомнил ему Гаврила, поднимаясь.

– Теперь тебе и расхлебывать, -поддержал его второй Гаврила.
– Вещички где? Выкладывай!

Колдун промолчал, казалось, даже внимания не обратил. Не желая рушить крышу и стену на свою голову, первый Гаврила шагнул вперед и... Чудо!

Вещи вокруг него - стены, столы, лавки в одно мгновение стали больше, шире, выше... Колдун, выросший втрое, гнусно ухмыльнулся. Следующий шаг увеличил его еще вдвое и только сейчас Гаврила сообразил, что не волшебник увеличивается в росте и стати, а сам он уменьшается в размерах.

– Назад!- заорал он.

Только писклявый голос его потерялся в реве второго Гаврилы. Первый сделал шаг назад, обернулся... Огромные фигуры товарищей стояли в дверях, не решаясь шагнуть вперед.

– Назад!

Теперь уже два голоса гремели в комнате, но их заглушал хохот колдуна.

– Дурачьё!
– проорал колдун.
– Это вам не князя мордой по грязи возить!

Два больших Гаврилы, один - поменьше и еще один совсем маленький, с локоть, смотрели как тот сгребает в короб все, до чего может дотянуться, не со страхом, а с недоумением. Столпившиеся в дверях Гаврилы вразнобой ударили по кулакам, но опоздали... Колдун вильнул в сторону, а стена закачалась, заструилась, стены пошли волнами, словно смотрели на неё сквозь текучую воду и... кусок её растаял в воздухе...

Подбежавшие сзади товарищи увидели, как два Гаврилы застыли перед дверью, азартно толкаясь, стараясь одновременно протиснуться через неё, а перед ними голубела круглая дыра, в которой кроме неба виднелись крыши теремов. Мельком оглянувшись на шум - глаза круглые, бешенные - первый Гаврила прокричал.

– Ушел, собака!

– Так что ж вы ему ноги-то не повыдергивали?- проорал опоздавший Гаврила.

– Птицей гад, обернулся и улетел.

– А перья повыдергать ума не хватило?
– проорали снизу.

Кулак того Гаврилы, что продолжал торчать, затыкая собой дыру грохнул. Избор, успевший просунуть голову в щель рядом с ним увидел огромную птицу с коробом в когтистых лапах с натугой толкавшую под себя воздух. Рядом с ней взвеянной ветром соломой разлеталась крыша чьего-то несчастливого дома.

– Не достал!
– с сожалением объявил Гаврила. Видя в глазах товарищей невысказанные вопросы, объяснил еще раз.

– Птицей обернулся и удрал.

– Ну, никак мы такой подлости не ожидали...
– добавил второй.
– Жаль не удалось ему крылышки общипать...

Позабытый всеми князь ухмыльнулся. Избор пожал плечами - с колдуном не вышло, так ведь князь-то никуда не делся. Вот он стоит, злобой исходит.

– Пошли дальше князь. Куда у тебя тут?

– Некуда уж дальше. Пришли.

Алчедар подошел к одной из дверей, зло ощерился, глядя на сломанный замок и сбитые петли.

– Вот отсюда колдун-то и выскочил.

Два Исина, подумав об одном и том же, сорвали еле держащуюся на чем-то дверь и шагнули внутрь.

– Темно.

Кто-то из оставшихся в коридоре снял с державки факел и сунул внутрь.

Княжеская сокровищница оказалась незатейливой каменной комнатой. Принцессы переглянулись и брезгливо поджали губки. Ну, еще бы! Никакого сравнения с тем, что называлось сокровищницей у Императоров. Стояли тут какие-то сундуки, лежала рухлядь, несколько запечатанных кувшинов. Конечно какие-то доспехи и несколько мечей.

– Ну и где тут у тебя что?

Гаврилы посмотрели на князя и узрели злобную ухмылку.

– Где?
– повторил вопрос Исин, уже догадываясь, что услышит.

– Нет ничего больше! Молодец Елистрей! И сбежал, и нагадить умудрился!