Кровь героев

Оба подошли поближе, разглядывая Избора.

– И что? Молчит?

– Ругается...

Новый колдун (а кто же еще?) приблизился, чтоб рассмотреть, даже рукой Избора потрогал и с легкой укоризной сказал.

– Ну, это он на тебя точно обиделся. С таким не так надо...

– Ты меня поучи.

– А что? Поучу, раз просишь.. . Мне не жалко....Такого сперва раззадорить надо. Он как раззадорится - все тебе сам выложит.

Маг говорил и внимательно смотрел на Избора. А взгляд был его нехорошим... Ой, нехорошим...

– Ну, что? Попался, добрый молодец?

– Не-е-т,- ответил Избор.

– Это вы попались. Я вас поймал. Вы вот тут собрались, а я сейчас как ...

– И ведь верным путем-то шли, - повернулся гость к хозяину-колдуну не дослушав пленника.
– Чутье у них, у богатырей-то, какое особенное что ли?

– А чего ему нужно-то?
– удивился колдун.- На что чутьё?

– А нужна ему кровь сильная...-кося глазом на пленника произнес гость.
– У них там, в Киеве-то, вишь, несчастье случилось. Кровушка им особая понадобилась.

– Точно, - согласился Избор.
– Беда у нас. Вот мы и решили к вам наведаться, посмотреть, кого виноватым назначить. Решили мы колдовскую кровь использовать - с двух-трех магов нацедить, так и должно хватить и даже остаться...

– И что?
– ехидно спросил хозяин.
– Посмотрел? Нацедил?

То, что колдуны не стали ничего переспрашивать и уточнять отрезвило воеводу. Знать о таком могли только враги. Те самые, которые это все и устроили.

– Выходит наша беда и впрямь ваших рук дело?
– став серьезным спросил воевода.
– Теперь знать будем.

– А зачем тебе это знание? Оно у тебя в голове ненадолго... Ты-то по своей глупости главного не знаешь. И узнавать тебе некогда...

Он отошел в темноту и, немного позвенев металлом, вышел оттуда с клещами.

– Полагалось бы раскалить...
– пробормотал он неразборчиво.
– Ну да ладно... Ты ведь не обидишься, что мы так вот, по-простому?

– Так им и впрямь только Святогоровы одежды нужны?
– удивился хозяин.
– А я думал, шутят или издеваются... Тогда точно чутьё. Лежат там внизу какие-то стародавние тряпки.

Он притопнул ногой, показывая где.

Гаврила за окном довольно ощерился. Это он удачно залез. Сейчас одним махом и Святогоровы вещи примем и злыдней к ногтю возьмем.

Самое время пришло вмешаться в разговор, но такие нужные для серьезного разговора руки оказались заняты. Он попробовал и так и этак, но ничего хорошего из этого не вышло - едва не сорвался. В памяти мелькнула картинка, виданная в княжеском тереме. Там в золотой клетке жило чудо чудное - птица, умевшая ругаться человеческим языком - так вот не раз Гаврила видел, как, не удержавшись на серебряной ветке, что висела внутри клетки, та срывалась и, ругаясь, висела вниз головой на привязанной к ноге цепочке.

Рискуя стать похожим на заморское чудо, Гаврила закрутился, пытаясь перехватить веревку так, чтоб освободить руки. В конце концов, получилось ступнями зацепиться за веревку, немного подтянуться и закрутить веревку вокруг шеи и затылка. Навязанные Егоршей узлы врезались в кожу, перехватили дыхание...

– Ну ладно. В последний раз по-хорошему прошу, - донеслось из застенка.

– Да что ты их слушаешь?
– прохрипел Гаврила, поняв, что еще чуть-чуть и станет поздно.- Нашел, кого слушать...

Колдуны обернулись. И тогда он ударил кулаком. Дважды.

Первым ударом вынесло решетку.

Ближний колдун присел, выставляя руку в защитном жесте, но тут Гаврила ударил второй раз, уже целя в опасного хозяина.

Удар отбросил того назад. Не расплющил, не расплескал, как это должно было случиться, словно миску с кровью, а всего лишь оттолкнул. Колдун попятился, попятился, уперся во второго. Тот впопыхах хлопал себя по бокам, что-то отыскивая. Что может найтись у колдуна в карманах Гаврила предпочел не узнавать. Избор у стены взмахнул ногой, целя во врагов, но не дотянулся.

В тот же момент второй колдун, ухватив со стола посудину, и со стеклянным блеском под ноги им улетела какая-то банка.

Ярко-синий овал за их спинами пропал, зато из-под ног ударили волны алого света, словно кто-то бросил туда не стекляшку, а хорошо раскаленный булыжник. Свет, бивший снизу, пытался прорваться в башню и затопить её, и Гаврила ничуть не сомневался, что промедли он, то оттуда не свет польется, а вылезет что-то похуже, чем простой колдун. Просто так, с такой мордой, стекло об пол не бьют!

Он оказался прав. Там что-то заворочалось, и в отсветах, затопивших алым противоположную стену, вроде бы начали проступать контуры чьей-то фигуры.

– Чего ждешь?
– заорал Избор, тщетно дергаясь у стены.
– Уйдут же!

Воевода первым сообразил, что не драться собрались колдуны - бежать.

Только оплошал Гаврила, опоздал - пока он вертелся у окна, один за другим оба колдуна канули в алый омут...

Ему и самому стало жалко - хорошо бы пощипать перышки у этих двоих. С этой жалостью он забросил одну ногу на подоконник, но его остановила очень здравая мысль: а может они вниз провалились, к сокровищам и сейчас там во всю шуруют?

– Подожди!
– крикнул он товарищу.
– Вернусь!

Ослабив хватку и царапая узлами ладони он спустился на поверх вниз. Решетка там оказалась не крепче и вылетела с первого удара.

Ни крика, ни стрелы навстречу. Темнота. Взглядом он быстро пробежался по потолку, где могла бы найтись та алая прорубь, в которую канули колдуны, но ничего там не нашлось. Привыкшие к темноте глаза увидели только ряды сундуков, поставленных вдоль стен, один над другим, и занавеси, покрывавшие стены...

Взгляд пробежал по ним. Где-то до потолка громоздились сундуки, а где-то висело непонятно что - не то вражеские знамена, не то ненужные в хозяйстве тряпки. Разглядеть подробности Гаврила не успел.

– А-а-а-а!
– донеслось сверху. Вопль разбил тишину ночи. Масленников бросился к веревке и в два движения добрался до верхнего поверха. За выбитой решеткой полыхали огненные сполохи, а на фоне объятой пламенем стены вовсю дергался Избор.

Получалось, не просто так сбежали колдуны, а подарок им оставили. Едва протиснувшись в оконце, Гаврила бросился к товарищу. Раскаленные цепи ожгли руки, но всеже сил хватило на то, чтоб вырвать их из деревянных стен.