Кровь в его жилах

Светлана бросила листы на стол. Змей! Опять змей! И зачем в этот раз он влез?!

Она вспомнила, как сопротивлялся кромеж, не пуская её в Муратово. Точно так же он сопротивлялся и во время пожара в доме Лапшиных. Кромеж и его шутки — дело рук змея? Но как?! Как… Если он… змей.

— Елизавета Павловна, что-то не так? — участливо спросил Калина.

— Доклад по детям Муратово…

— Еще не готов! — громко отрапортовал опричник. — Удвоим усилия, ваше им…

Она его оборвала — любит Калина поспешить:

— Уже не нужен. Только доклад по братьям Муровым, подвергшимся воздействию проклятью. Только по ним.

— Будет сделано, — как-то растерялся Калина. — Что-то еще?

— Еще… Правда, не мешайте пока, Алексей Петрович. Мне надо отчет по Муратово напечатать. Все потом… Потом. Хорошо?

— Хорошо, — покладисто согласился кромеж. Светлана даже думать боялась, сколько же опричников одновременно отвечают за неё. Ведь там в кромеже Калина не один. Сидит в теплой компании таких же закованных в черное сукно кафтанов и… И что? Обсуждают её? Осуждают? Поддерживают? Или им плевать, у них всего лишь приказ.

Она закрыла, успокаиваясь, глаза. Сейчас важнее доклад. Она придвинула к себе пишущую машинку и начала печатать.

Её все же отвлекли — когда отчет был почти закончен: оставалось его подписать и отдать письмоводителям для копирования. Миша поставил перед ней чашку с чаем:

— Свет моей души, отдохни. Наши маги тоже сделали перерыв — рванули в трактир, весьма обиженные твоим пренебрежением. Я сказал, что ты пепелишь всех, кто не вовремя лезет тебе под руку. Мне поверили. Представляешь? Кажется, они все знают, что ты в состоянии устроить нечто Катькиной истерики.

Она размашисто подписала отчет, убрала его в стопку документов, предназначенных для копирования, и улыбнулась Мише, придвигая чашку с ароматным чаем к себе:

— Очень может быть. Подозреваю, что они все знают, кто я.

Её окутала тишина звукопоглощающего плетения — Екатерина Андреевна обиженно выпрямилась за своим столом и занялась бумагами.

— Феноменально у нас слухи разносятся. — Миша неожиданно присел возле стола, снизу вверх рассматривая Светлану: — не бери в голову — я и Саша защитим тебя.

Вот зря он это напомнил — она чуть не поперхнулась чаем.

— Саша в тюрьме.

Тот расплылся в своей самой искренней улыбке:

— Вытащим, душа моя. Поймаем змея, и вытащим Сашу. Просто верь. Он не нежная фи… — он бросил взгляд на букет цветов: — не нежная астрочка. Он все вынесет. И не смотри так…

— Как.?

— Как будто хочешь заплакать.

Светлана собралась с силами и возразила отрешенным голосом:

— Я не плачу.

— А вот иногда зря, — как-то нелогично сказал Миша. — Иногда полезно. Кстати, ты слышала, до чего договорились наши маги?

— Нет. И что же они решили?

Он послушно принялся рассказывать:

— Они забирают нательные кресты Лапшиных и едут по расчетным точкам на берегах Идольменя, чтобы запереть змея в озере. Отлов змея и его возможное уничтожение назначено, как ты и просила, на двадцать третье ноября. Это какая-то особенная дата или просто так?

— Просто так. В этот день я буду занята, мне будет не до змея.

— Это, наверное, хорошо… — он замолчал и задумчиво встал, боком опираясь на Светланин стол. Его что-то грызло, но прежде всего он волновался о ней, а не о себе.

Светлана прямо его спросила:

— Миша, что-то случилось? Что тебя грызет?

— Не обращай внимания! — он улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой.

— Что-то с Зерновым? Ты знаешь, что там произошло?

Он тут же потерял свою улыбку и посмурнел:

— Не бери в голову. Саши это не коснется. Все повесят на меня, скорее всего. На меня и Рогозина. Не бойся — я княжич, много не дадут. Одна трудность — сокола могут найти.

— Не найдут.

— Ты уверена? — с сомнением в голосе сказал Миша. — Ты же нашла.

Светлана поморщилась — той историей она не гордилась, плохо тогда все получилось с Мишей:

— Ты не хочешь об этом знать.

Миша поправил пальцем выбившийся из низкого пучка Светланин локон — руки у него так и остались беспокойными и невоспитанными совершенно! Хорошо еще, что пальцы не скользнули дальше по щеке, как раньше.

— Я знаю одно: ты боишься причинять кому-нибудь боль, о неожиданно боевой маг! Потому точно знаю, что иглу воткнул кто-то другой.

— Другого не было.

— Тогда это был я! — легко улыбнулся он. Вот откуда в нем эта быстрота понимания? Пока сама Светлана бродит где-то в потемках, этот все схватывает на лету. — Если сокола не найдут, то и волноваться тебе не зачем.

— Миша…

Он снова повторился:

— Не волнуйся! И ты просила про скит узнать у матери. Сегодня я её пригласил в ресторан на ужин. Ты тоже приглашена. Тогда и расспросишь. Все устраивает?

— Все. Спасибо! — Она нахмурилась: — Миш…

— Что, свет моей души? Ты так серьезна. Меня можно спрашивать обо всем. Честно.

Она прямо посмотрела в глаза Миши:

— Твой отец — волкодлак?

Тот пожал плечами:

— Мне он передать дар не предлагал. Так что я понятия не имею: волкодлак он или нет. Но про волчью преданность мне все детство говорили. Волковы никогда не предают. — Он что-то еще хотел добавить, но его прервал звонок телефона. — Извини…

Миша направился к столу Матвея, разрывая звукопоглощающее плетение, и поднял трубку:

— Надворный советник Волков, слушаю…

Что ему говорили, Светлана не слышала — видела только, как Миша улыбнулся:

— Да, отец… Спасибо… Сейчас позову, конечно.

Он закрыл ладонью микрофон на телефонной трубке и позвал:

— Светлана, с тобой мой отец, Константин Львович, хочет поговорить.

— Сейчас, Михаил… — Она встала, пытаясь понять, что князю нужно от неё? Может, Муратово его заинтересовало, если он, конечно, волкодлак… Может, что-то подскажет? Или на такое глупо надеяться? Волков последнее время странно вел себя с ней. Странно, потому что до этого она его не интересовала три года. — Титу…