Кроваво-красный
Шрифт:
«Я никогда не буду об этом думать. Никогда». — Терис поспешно покидала зал, поднимаясь на второй этаж и все еще слыша перешептывание вернувшейся Ханны со своими гостями, — «И о малиновом платье тоже. Дагон побери этих извращенцев»…
***
Коридоры, уводившие под землю и сплетавшиеся в паутину лабиринтов, пустовали, и каждый звук тонул в лабиринтах, задушенный отсыревшим камнем стен. Где-то далеко внизу едва слышно шумела подземная река, а из темноты, сгущавшейся в ответвлениях коридоров, доносился скрип костей темных стражей. Форт Вариэл — не самое приятное место в Сиродииле, но зато надежное, забытое и заброшенное
Ночь была темная и еще теплая, как и всегда в конце лета, задержавшегося в Анвиле дольше, чем в других городах Тамриэля. Темнота заполнила сад и влилась в окно спальни матушки. Темнота отражалась в луже крови на полу и в темных глазах убийцы. И эти глаза смотрели на него — всего несколько мгновений, прежде чем черная тень исчезла в окне.
Почти двадцать лет. Сколько стараний, кто бы знал…
«Все не зря, матушка. Скоро…скоро начнется. Уже началось».
Началось еще в прошлом году. Сначала он убивал сам, скрываясь из-под носа своих собратьев, научивших его этому на свою беду. Он запутывал следы, терялся в тенях, и сам потом вел некоторых из убийц по ложному следу, разжигая страхи и подозрения. А потом…
«Я должен был быть аккуратнее. Еще немного, и этот данмер меня бы заметил…»
Заметил и испепелил бы на месте: Банус Алор был не из тех, кто долго думает в таких случаях, и Матье надеялся когда-то на этом сыграть. Потом, в будущем, до которого надо дожить.
Тогда и пришло время Николаса и Марты. Он знал их, и не составило труда предугадать, какая цепь событий последует за их предательством. Очищение. Аркуэн без его подсказок выдвинула это предложение на совете и почти добилась своего…
«В этот раз все получится, мама. Они перегрызут сами себя…черные крысы. Крысы…крысы… Матушка, как же я ненавижу их всех!»
Двух предателей в тот раз простили. Слишком чистая репутация у остальных, чьи мелкие грешки Лашанс всегда прикрывал перед Черной Рукой, слишком яро вступился Ж`Гаста и поддержал Алвал Увани — без того пыла, что был у хаджита, но не менее решительно. Слушатель колебался, но проявил неожиданную снисходительность, даровав жизнь остальным и выразив надежду, что предательство умрет вместе с теми, кто его совершил.
Почти год тишины, обманчивой, как и все здесь. Тишина скрывала подозрения, страхи и недоверие, разъедающее Братство изнутри, порождая безумие, которое он подпитывал все новой кровью.
Темнота за решеткой в одной из камер шевельнулась, выдавая присутствие узника. Харберт никогда не умел таиться в тени даже при желании, выдавая себя неосторожными движениями, ростом и почти вечным запахом перегара. Подсунуть такой подарок в Чейдинхолл было прекрасной идеей, одной из тех, за которые Матье почти искренне уважал своего Спикера и временами даже смутно сожалел о том, что когда-то, если все пойдет по плану, придется убрать и ее. Впрочем, тогда от Аркуэн уже не будет никакого прока.
— О, кто пришел… — хриплый голос каркнул из темноты, и норд прислонился поудобнее к стене, когда свет факела коснулся его. За четыре дня за решеткой он стал еще больше напоминать того наемника, который вступил в Братство три года назад — волосы свисали на лицо спутанными прядями,
светлая щетина начала превращаться в бороду, а глаза, непривычно трезвые для него, смотрели до странного прямо и остро, — Пришел навестить старину Харба?— Да, — бретон прислонился к стене, но, увидев табурет, придвинул его и сел напротив решетки, — Услышал, что у тебя неприятности…
Норд хрипло засмеялся, вновь наводя на мысль о карканье вороны.
— Этот поганый святоша зарезал кого-то из наших, а виноват еще и я. Все из-за того, что я курьер… Очива, чертова ящерица, вернусь — по стене размажу…
— Тихо, — Матье приложил палец к губам, -Услышат…
— Да пускай слушают! — Харберт ему не внял и продолжил едва ли не громче прежнего, — Это она нашептала, что я работаю плохо. Если бы не ее нытье Спикеру, работал бы дальше и не влип во все это дерьмо… — он ожесточенно ударил кулаком в стену, и на сбитых костяшках выступили капли крови, и бывший наемник посмотрел на них с некоторым удивлением, сменившим приступ ярости.
— Они разберутся со всем. Ты ведь…
— Я ему контракты вез, — норд невесело усмехнулся, — А этот паршивец взял и нашего убил. Мол, в заказе так было написано. А контракт заверен Черной Рукой, с вас спросу нет, все шишки мне теперь.
Матье промолчал, и молчание было принято за выражение понимания и сочувствия, погасившего взрыв эмоций Харберта и вернувшего ему некоторое спокойствие.
— Что они там хоть говорят? — убийца опустил руки и сделал шаг к решетке, — Решили что-нибудь?
Норд полезен, очень полезен. Цепной пес, не склонный мыслить и разбираться, а алкоголь стирает из его памяти все события, способные навести на подозрения. Жаль будет так быстро его потерять…
— Корнелий оправдывается, слово дает, что правда в контракте было написано. Лашанс пытается разобраться, кого-то в те края послал… Аркуэн за казнь и Очищение, Увани пока только за казнь. Ж`Гаста как-то притих, может, тоже оправдывать будет.
— А насчет меня? — голубые глаза глянули прямо и пронзительно, и на мгновение Матье почудилась в этом взгляде искра опасного для него раздумья. Вспыхнула и тут же погасла, даровав покой: норд по-прежнему не представлял угрозы.
Матье помолчал, нервно ломая пальцы и ища слова. Норд не имел прямого отношения к делу, и о лично его казни речи не шло, особенно с учетом вновь предложенного Очищения. Но если вдруг каким-то чудом Лашанс сумеет найти возможность вытащить из всего этого Корнелия… Матье не сомневался, что Спикер без зазрений совести переложит всю вину на норда, и тогда дело примет совсем иной оборот, не слишком выгодный для него. И норд…пока что полезен, другого такого найти будет слишком сложно.
— Я попробую тебе помочь. — бретон посмотрел в глаза Харберту, и тот замер, как пес в ожидании команды, — Просто делай то, что я тебе скажу, и тебя отпустят.
— Прямо вот так, под честное слово? — Харберт усмехнулся, не скрывая недоверия к словам душителя, но в его взгляде теплилось нечто вроде надежды, с которой он не хотел так просто расставаться, — У меня кроме него доказательств нет. И в Черной руке меня не то чтобы любят, знаешь ли.
— Если подкрепить слова именем Ситиса и Матери Ночи, то этого может и хватить. — Матье ответил тонкой улыбкой, которая спустя несколько мгновений ожидания отразилась и в глазах Харберта.
<