Кровавые горы марранов

— А вот здесь, коллега, я с вами полностью согласен.

Неизвестно, услышал ли лейтенант Гетайрон последние комментарии в свой адрес, или сам пришёл к такому же выводу, однако гренадёров он действительно выдвинул ближе к воротной башне, а также приказал обоим сапёрным взводам собирать пригодные для метания камни и носить их к бойцам капрала Рёка. Подойдя на сотню шагов (дуболомовских) к цели, 18-й взвод обрушил на неё такой шквал камней, что через несколько минут были сметены все деревянные надстройки воротной башни, а также её защитники. Эти 10 ходячих камнемётов швыряли большие, тяжёлые камни с такой силой, что разрушили половину зубцов, а каменная крошка разлеталась словно шрапнель, разгоняя находившихся за воротами прыгунов.

А далее началось самое интересное — гренадёры начали вести навесной огонь по котлам с горючей жидкостью. Происходило это следующим образом… Летающий над посёлком ворон резко снижался, давая тем самым целеуказание гренадёрам. Затем, ворон взлетал вверх и корректировал огонь. Если надо было взять левее, то ворон делал круг влево, если правее — то вправо, если был недолёт — ворон отлетал дальше, если перелёт — подлетал ближе. Если залп был удачен, то ворон трижды махал крыльями, и трижды громко каркал. И вот тогда гренадёры начинали вести яростный, ураганный огонь, опрокидывая казаны, калеча и разгоняя варщиков. В общем, подобная корректировка позволяла накрывать цели буквально с нескольких залпов, что поднимало эффективность применения ходячих камнемётов на уровень практически современной артиллерии.

Марраны, конечно же пытались пулять в ворона камнями. Однако, сам понимаешь, что праща - это, мягко выражаясь, очень плохое ПВО. Да, что там плохое — полное говнище (как говорит Крокодрон). Были бы у прыгунов луки или арбалеты (лучше конечно луки), тогда да, они бы наверняка смогли сбить несколько пернатых корректировщиков. Но…

Тем временем, лейтенант Гетайрон стянул все подразделения к воротной башне, которую теперь взяли на прицел лучники-разведчики капрала Ведеса.

В результате обстрелов очагов варки горючей жидкости за стенами посёлка вспыхнули пожары. Небо над Гударом затянуло густым, чёрным дымом. В боевых действиях наступила тактическая пауза.

Больше часа выгорала разлившаяся смесь. Когда сила бушевавшего пламени начала спадать, комбат спустил с цепи капралов, позволив им наконец-то разжечь а дуболомах пламя ярости. А когда смесь наконец-то выгорела — лейтенант Гетайрон отправил 13-й Сапёрный взвод ломать ворота. Пока сапёры остервенело рубили в щепы дубовые створки, коряги-лучники сметали всех, кто пытался занять позиции на башне и прилегающих к ней стенах. Гренадёры, благодаря корректировке воронов, навесным огнём накрывали тех, кто пытался укрепить ворота.

Несколько минут ушло у опьянённых яростью сапёров, чтобы сломать ворота. И вот тогда волна зелёных дуболомов хлынула в Гудар. Началась жуткая бойня. Озверевшие от боевой ярости солдаты и капралы не щадили никого. Сапёры ожесточённо рубили несчастных прыгунов топорами и лопатами. Копьеносцы стаскивали крюками со стен и крыш домов тех, кто пытался на высоте спастись от неминуемой смерти и с рёвом запарывали их, как свиней пиками. Гренадёры ловили марранов огромными своими лапищами и разбивали их об стены домов, либо с диким весельем рвали их на куски. Парочка ремонтников тоже не стала исключением — она рубила несчастных своими плотницкими топорами. Коряги хоть и не были подвержены влиянию боевой ярости, однако общий настрой поддержали — они также, как и гренадёры, предпочитали хватать прыгунов за конечности и разбивать их об стены, либо об землю. Командир 3-го Зелёного батальона лейтенант Гетайрон тоже не остался в стороне от своих подчинённых — его двуручный меч уже развалил напополам не менее полудюжины прыгунов. Даже лейтенант Спарт и то не выдержал и зарубил парочку несчастных.

Единственным, кто не испачкал свой шестопёр в крови, был Толковый Майор Дорн. Командующий ОК НАУД, не вмешиваясь в ситуацию, наблюдал за развязавшейся кровавой драмой. Большая часть марранов в ужасе разбежалась по домам, но были и те, кто, сбившись в кучу, пытались сопротивляться. Именно их сейчас и рвали на куски озверевшие от приступа ярости дуболомы. Когда количество трупов уверенно перевалило за три сотни, ТМД всё-таки решил вмешаться. Вращая своим страшным шестопёром, который наверное не смогли бы поднять и два самых сильных маррана, Дорн с жутким рёвом бросился к толпе прыгунов.

— ВСЕМ — СТОЯТЬ, ОРУЖИЕ БРОСИТЬ, ЛЕЧЬ МОРДОЙ В ЗЕМЛЮ!!! — ТМД орал так, что даже дуболомы, если бы могли обосраться, то обосрались бы все.

Ну а об несчастных прыгунах и говорить нечего — тут без вариантов… Да, что там прыгуны, когда даже все кружившие над полем битвы вороны непроизвольно сдали анализы, причём даже сам комэск не стал исключением.

Обосравшаяся толпа марранов, побросав оружие, лежала мордой в землю. Вокруг толпы стояли забрызганные кровищей дуболомы и постепенно приходили в себя после припадка ярости.

— Эй, кто, пень вашу мать, у вас старший? ВСТАТЬ!!! — рявкнул Дорн.

Из толпы поднялся один коренастый маррран.

— Сюда иди! — не требующим возражений тоном прогрохотал ТМД.

Марран покорно приблизился.

— Ты кто?

— Я — Вахгнат. Мэсний старейщин.

— Ну, что скажешь? Хочешь ещё с нами воевать?

— Нэт, дэрэвяний! Савсэм нэ хачу! Толкы киняз слюжит тожы нэ буду! Киняз — гавно! Савсэм гавно! Лючщи сразу убэй!

— Ну а зачем сдался тогда?

— Ти силна крычаль — я испугальса.

— Ну и что мне с вами, пень вашу мать, делать?

— Щто хочищь дэлий, но киняз слюжит нэ будэм! Киняз — гавно! Я иво маму туда-сюда дущю маталь, э!

— Эх… Да говно ваш князь, говно… Кто бы спорил… Но Магдар то ещё хуже. Да и вообще, сейчас такое дело — скоро к вам прибудет сам великий Урфин Джюс — он у вас порядок наведёт. И говнокнязя ваше на место поставит. Урфину подчинитесь?

— Э, уажаемий, многа вапирос ест?

— Валяй, — благодушно соизволил ТМД.

— Зачем сказаль — Магдар пляхой, да?

— Получается, что плохой… Понимаешь, если бы он пошёл против князя потому, что тот говно, то и вопросов бы не было. Однако он пошёл служить Стелле. А вот это уже очень плохо. Плохо для всех марранов.

— Стэля — красивий, сочьний, канкретьний! Такой сиськи, жёпа, э! — Вахгнат расплылся в улыбке и замахал руками.

— Ты её видел?

— Картинкэ видиль, — ответил старейшина и густо покраснел.

— Ну, брат Ваха, картинки — это одно, а в жизни всё совсем другое.

— Мощит быт, мощит быт… Э! А Урфина твой зачэм марраны?

— Так я же тебе объясняю — из-за несправедливости. Вот смотри — князь ваш — говно…

— Савсэм гавно, билят!

— Вот поднялись вы против князя. Скинули его. Посадили нового. Или вообще, как-нибудь без князя решили жить. Ну это же ваше дело?