Кровавые горы марранов

— Канэщна наща дэла!

— Вот именно! Это ваша земля, и как вам на ней жить — это ваше дело. И никто не имеет право — вмешиваться в ваши дела.

— Э! Харащё сказаль! Ныкто нэ имеит мэщиваться! Э, а Урфина твой зачэм мэщивается?

— Так из-за Стеллы же! Я же объясняю — если бы Магдар, да кто угодно, воевал бы с князем, то это было бы, исключительно, ваше дело, и нас бы здесь никогда не было. Но всё дело в том, что Стелла, пень её мать, решила забрать у марранов их землю. А вот этого уже Урфин допустить не может, ибо это несправедливо.

— А тэ, каторий у Стэля зэмли — харащё жьивёт?

— Хорошо живут. И будут жить ещё лучше — если она займёт вашу землю. А вот вы лучше жить не будете — вас всех загонят в лазуритовые шахты и в каменоломни.

— Стэля — жядьний, пляхой, да?

— Да уж точно, пень её мать, не альтруист. Ну, в смысле — хитрожопая тварь, одним словом.

— Э, а твая Брэвнюк зачем ласурита таскаль? Для Урфин, да?

— Ну да.

— Твая Урфина жядьний?

— Почему жадный?

— Защэм наша ласурит браль?

— Ну, родной мой, убытки же надо компенсировать. Сам подумай — такую армию создать, содержать, вести боевые действия — это же всё очень затратно. Своих то денег у Урфина нет, а землю вашу защищать надо. Вот он и берёт умеренную плату за вашу защиту. Ну ты же сам — мужчина умный, опытный, большим хозяйством заведуешь. Вот и скажи — как в большом хозяйстве без денег?

— Э! Бэс дэнги — савсэм гавно! Эта я панимай, да! Канэщна хазайства, туда-сюда — дэнги многа нада… Ти скажьи, уажаемий, тэбя Урфина сдэляль?

— Урфин.

— И всех дэрэвяних, тожи Урфина сдэляль?

— Тоже Урфин.

— А Урфина Агон паслаль, да?

— Ну вроде того…

— А пащыму Агон Урфина дэнги нэ даль?

— Пень твою, а тебе Огонь много денег дал? Или может ещё кому дал? Вот скажи, Ваха, ты в делах богов много понимаешь?

— Э! Гдэ многа панымай?! Савсэм нищэго нэ панымай! Эти боги, чэсний слова, щто там сибэ думают, а? Куда их гиляз смотрыт, да? Нихащю грюбий слов сказат…

— Вот тут я с тобой, абсолютно, солидарен. Я же солдат — моё дело — воевать. А в свои дела, меня боги не посвящают, да и тебя тоже… В общем, что там у них на уме — нам не ведомо. А мы с тобой здесь. И нам надо здесь вопросы решать. И решать так, чтобы всем хорошо было. Правильно?

— Канэщна правилна.

— Вот и получается, что просто так, без результата, я отсюда уйти не могу. Мне надо прийти с тобой к, пень его мать, соглашению. И если не договоримся, то придётся вас всех убить. А я совсем не хочу вас всех убивать. Давай, уважаемый Ваха, договариваться, а?

— Я тожи нэ хачу, щтоби ти всэх убиваль, да… А как будым дагаварываться, еслы киняз гавно? Нэ будэм киняз слюжит!

— Да срать на вашего князя! Главное, чтобы вы Магдару не служили. Магдар — предатель. Магдар помогает Стелле забрать землю у марранов.

— Харащё, Магдар слюжит нэ будэм!

— Ну вот и замечательно! Вот уже, пень его мать, конструктив! Ну а с князем… Давай сделаем так — вы соберётесь всей вашей оравой и заявите, что Магдар — предатель и враг марранов. А с князем… В общем, вы заявляете, что подчиняетесь посланнику Огня Потрясателю Вселенной Урфину Джюсу и принимаете волю его. А Урфин скоро сам появится в ваших краях — спуститься с небес на огромной птице. А там кто знает, может он сам повесит вашего князя.

— А ти, уажаемий, эта псиса видиль?

— Ага.

— Он балшой, да?

— Очень большой. Да скоро сам увидишь.

— А Урфина твой када прилэтит?

— Да может быть уже прилетел, пока мы с тобой тут возимся… А если ещё не прилетел, то прилетит очень скоро. Буквально на днях. Ну так что, уважаемый Ваха, как тебе моё предложение? При таком раскладе, и мне есть с чем назад вернуться, и твои живы остаются и под князя пока не идут. Ну, а что там будет дальше — это уже не наше с тобой дело. Нам главное здесь и сейчас вопрос закрыть. Ну так, что — по рукам? — Толковый Майор Дорн протянул свою огромную лапищу.

— Харащё, уажаемий! Парукам! — лапа у маррана была хоть и не такая огромная, как у ТМД, однако тоже очень даже внушительная.

В общем, стороны обменялись рукопожатием, которое прыгуны восприняли с нескрываемым ликованием. Да и оно не удивительно, ибо вместо неминуемой страшной смерти им теперь грозила жизнь.

Старейшина Вахгнат окинул взглядом заваленный трупами посёлок, и тяжело вздохнув, произнёс:

— Вай-вай, сколки нада диров, э…

— Уважаемый, я пошлю своих солдат вниз — они нарубят деревьев и принесут на гору, и тогда вы зажгёте такой костёр… В общем, самый большой в мире костёр зажгёте. А потом, мои ребята навалят такой курган из камней, какого не было ни у одного князя. В общем, воины уйдут к Огню с самыми великими почестями.

— Вай-вай-вай! Харащё сказаль!

Дорн сдержал слово — вооружённые топорами зелёные сапёры (точнее зелёно-красные от забрызгавшей их кровищи) отправились рубить лес для погребального кострища. А все остальные дуболомы были заняты сбором камней для кургана.

Погребальный костёр зажгли ночью. Зрелище было колоссальное. Казалось, что языки пламени достают до самого неба. Весь поселок, и всю вершину горы осветило, словно днём. Дуболомы смертельно боялись огня, поэтому ТМД выстроил БТГ в двух сотнях шагов от костра. Всё деревянное войско стояло по стойке смирно, и отблески пламени зловеще играли на отточенных лопатах, остриях пик, саблях капралов и мечах лейтенантов. В общем, застывший в парадном строю почётный деревянный караул вид имел торжественный и грозный. А следующие два дня, дуболомы возводили курган из камней и земли. Курган получился огромный и величественный, и возвышался над всем посёлком.