Крылатым не входить!

— Только в теории. Ну знаешь, — Ирен покрутила рукой, описывая круг в воздухе, — это должно быть недалеко от устья, оттуда надо пройти вдоль берега…

Она снова принялась смотреть в телефон, проверяя их местоположение.

— Как так получилось, что такая сильная полукровка, как ты, работает на черта? — не удержался от вопроса Александр, следуя за девушкой.

— А где мне еще работать? Скрывать сущность я не умею, в магазин продавцом не устроишься. Разве что на программиста или еще кого-нибудь выучиться, чтобы работать удаленно, но сидеть сутками за компьютером, это так… уныло. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь.

— И чем ты занимаешься? — подозрительно уточнил гарпий.

— Решаю проблемы, — ответ прозвучал очень неопределённо, но для своего же спокойствия Александр решил, что ему не очень-то и хочется знать подробности.

В этот момент они наконец вышли к широкой реке. Берега были высокими — с таких хорошо прыгать летом в жару. Разбежаться, сигануть прямо в темные теплые воды…

Вот только никаких следов Юрия или ребенка.

— Хм… давай я все-таки поднимусь и попробую посмотреть с воздуха… — предложил гарпий, сразу же расправляя крылья и взмывая вверх.

А чего он ожидал, собственно говоря? Что придет сюда, а ритуал в самом разгаре? Или что ему повезет, и они с Юрием просто-напросто столкнутся в лесу под какой-нибудь елкой?

Река извилистой змейкой уходила за горизонт, деревья обрамляли ее зеленым ковром. Отстраненно подумав, что Марине бы этот вид понравился, он сделал несколько кругов, облетая округу, чтобы убедиться, что Юрия нигде не было.

Он бесшумно приземлился рядом с сидевшей на берегу Ирен. Та меланхолично смотрела на воду, никак не среагировав на появление Александра.

— Видимо, мы ошиблись. Его здесь нет и не было.

Тяжело было это признавать, но, видимо, след оказался ложным. Хотя все равно будет нелишним выслать на это место несколько человек, чтобы охраняли и сообщили, если Финик-старший вдруг объявится.

— Но наша договоренность в силе? Ты устроишь мне встречу с древними? — девушка не спешила вставать с травы.

— Зачем тебе? Они не самые приятные типы. И если и согласятся тебя принять, будь готова к порции унижения и попыток манипулирования. Просто потому, что они это могут.

Ирен начала подниматься, но вдруг передумала, лишь обхватив себя за колени.

— Мой отец слинял от моей матери сразу после зачатия, и она не говорит, но, возможно, это было насилие. Я никогда его не знала и даже не видела, но судя

по моим талантам — он древний. Я знаю, что Арджеш не единственные древние вампиры на планете, и…

Она замолчала, предлагая самому додумать повисший в воздухе обрывок фразы.

— Ты думаешь, один из них может быть твоим отцом? — удивился Александр. Мысль казалась до того абсурдной и смешной! Кто в здравом уме может рассчитывать на то, что у тварей, подобных Басарабу, могут проснуться родительские чувства?

— Нет. Но мне хочется увидеть их. Поговорить, понять, какими силами они обладают, узнать, на что способны и на что не способны. Не по слухам и домыслам, а на самом деле. Просто прикоснуться к части собственной истории.

Возможно, будь ее родитель кем-нибудь другим, более мирным… лешим, оборотнем, да хотя бы обычным упырем, а не древним, он бы проникся желанием Ирен получше узнать свои корни. А так…

— Ладно, идем, — вздохнул он, кивая ей обратно в сторону леса.

Он уже был в воздухе, когда почувствовал, что что-то изменилось. На языке появился металлический привкус, гарпий начал присматриваться, пытаясь понять, чем вызваны изменения, и наконец увидел выходящего из леса мужчину с ребенком на руках.

Александр перестал взмахивать крыльями, планируя над местностью, несколько секунд оценивая ситуацию, а уже в следующий момент призвал стихию воздуха себе на помощь.

Ему всегда казалось забавным, что убить его даром проще, чем принудить к чему-то. Убрать кислород из легких, заставить задыхаться – проще простого. А вот создать полную преграду или лишить возможности двигаться – требовало неимоверной концентрации.

Зато можно было бы резко сбить с ног или ударить «воздушным тараном», но сейчас все это могло навредить ребенку.

В теории было можно попробовать создать вокруг ребенка «воздушную подушку» и затем попробовать атаковать черта, вот только в данном случае Александр боялся, что у него не хватит концентрации, и в итоге он попросту убьёт ребенка.

— Долго же вы меня искали, — черт поднял голову и махнул ему рукой, как старому знакомому, а затем кивнул полувампирше. — И тебе привет, колючка. Мой брат настолько обеднел, что тебе приходится искать подработку?

— Он же на свадьбу копит, видел нынче расценки церемонии? Можно по миру пойти, — пожала плечами девушка, как ни в чем не бывало.

Александр не смог сдержать усмешки, хоть сама ситуация к веселью и не располагала.

Плавно спустившись на землю, он преградил путь черту.

— Отдай мне ребенка.

Угроза прозвучала сухо и холодно. Чтобы как следует управлять стихией, следовало отрешиться от эмоций. Гнев, страх, сопереживание – все это лишало контроля. Но как же сложно сейчас было подавить их в себе, подавить ярость и раздражение, не дающие как следует взять под контроль воздух.

— Ммм… Тебя где так учили переговоры вести, мотылек? — засмеялся черт.

Марк в ответ на это завозился, захныкал, заставив Юрия поморщиться и бросить брезгливый взгляд на ребенка. Черт неумело потряс его, как тряпичную куклу, и гарпий заметил на лбу мальчика что-то красное.

По нервам словно ударило молотом.

Что это – кровь?

Воздушная сеть, которую он как раз пытался соткать, моментально распалась на отдельные потоки.

Но стоило отойти от первого шока, как гарпий, приглядевшись, понял — ран нет, ребенок относительно спокоен. Может быть, краска? Или кровь, но чужая…

— Я не веду переговоров с преступниками, — теперь придется начинать все сначала, пытаясь обезвредить черта, не навредив малышу.

— Да ладно тебе! Какой я, к дьяволу, преступник? Я всего лишь хочу вернуть к жизни сестру. А то, что я при этом нарушил кем-то установленные правила… Так знаешь, этих «кого-то» давно пора свергнуть. Тебе ли не знать, что эти твари из себя представляют.

Он говорил нарочито небрежно, насмешливо. Но при этом взгляд был сосредоточен, лицо выражала предельную степень концентрации, а сам Юрий по чуть-чуть, понемногу обходил их, продвигаясь к реке.