Крылатым не входить!

Все это вкупе рождало нехорошие предчувствия. Сам Александр не пользовался никакой магией, кроме прямой работы со стихией. Все ритуалы, заговоры, обряды были от него бесконечно далеки. А вот черт, уже сумевший создать временную петлю, похоже, знал, что делает.

Но какая роль сейчас у ребенка? Он жертва, ключ, проводник? Выживет от ритуала или нет? Или его просто нужно тут утопить?

— Еще один шаг, и я не посмотрю, что ребенок может пострадать, — гарпий вытянул вперед руку, пытаясь как можно точнее сосредоточить силу.

Это была бравада, ведь он действительно понятия не имел, сможет ли не зацепить мальчика. То усилие, которое не навредит взрослому черту, вполне может стать фатальным для ребенка… Месмеры, конечно, удачливые, но проверять, насколько они удачливые, таким способом не хотелось.

В этот момент на кромке леса хрустнула ветка.

Александр обернулся – Ирен уже бросилась в ту сторону, чтобы проверить, и тут же прогремел выстрел. Александр услышал его раньше, чем почувствовал, как крыло свело резкой болью. Он покачнулся, с трудом сохраняя равновесие. В нескольких десятках шагов, у кромки леса, мелькнула чья-то фигура. Как глупо было подумать, что Финик заявится сюда один и не подстрахуется.

Еще один выстрел, затем следующий. Но в этот раз он сумел определить траекторию и заставить пули пролететь мимо.

Ирен скрылась за кустами и, судя по раздавшимся крикам, добралась до стрелявшего.

Крыло кровоточило, отказываясь слушаться…

Тем временем, Юрий, воспользовавшийся заминкой, уже вовсю несся к реке.

Дьявол! Неужели все-таки он собрался утопить ребенка?!

Он был уже у самого берега, когда гарпий, преодолевая боль, сумел выставить воздушный барьер. Удерживать такой он мог несколько секунд, не более. Но этого хватило, чтобы не дать черту сбросить ребенка в воду.

Ребенок пронзительно закричал от резких движений Финика.

Александр с отчаянием понял, что попал в патовую ситуацию. Из-за разрывающей на части крыло боли ни о какой концентрации сейчас не могло идти и речи. Но если он ничего не сделает, Юрий попросту утопит младенца.

Проклятый черт!

— Думаешь, если утопишь его – вернешь сестру? — сквозь плотно сжатые зубы проговорил он. — Ты сам сдохнешь раньше, если навредишь ребенку.

Регенерация у гарпиев была не хуже, чем у оборотней, но, судя по всему, быстро крыло не затянется. Дьявол!

Малыш все еще плакал, но Финик делал вид, что ничего не слышит.

Александр протянул руку, касаясь кончиками пальцев метки и посылая обратный импульс. Басарабу это не понравится, но другого выхода, кроме как призвать вампиров сюда – он не видел. Ребенка они, скорее всего, захотят оставить себе, но, по крайней мере, он будет жив.

Боль в крыле сильно отдавала в плечо и спину. Нужно было принять человеческую форму, чтобы меньше ощущать его, вот только концентрации не хватало даже на это.

— Я не думаю. Я знаю. Ребенок почувствует агонию и поменяет реальность. Так, как я этого хочу, — он говорил так, словно речь шла о погоде.

В этот момент из-за кустов, таща за собой какого-то упыря, вышла Ирен.

— Скажи ему уже. Пусть знает, — вступила в разговор полувампирша.

— О чем? — Юрий подозрительно посмотрел на обоих.

— О том, что мальчик – твой сын, — единственное, что гарпий мог – это тянуть время.

— Пф… Это даже не смешно.

Александр видел, как Финик начал снова пытаться подступиться к берегу, и сразу же легко ударил его воздухом в обратную сторону.

Черт, не удержавшись, упал, чуть не выронив мальчика, а сам ребенок неожиданно замолчал.

«Перестарался», — мелькнула паническая мысль.

Юрий же испуганно начал трясти Марка, пока тот снова не заплакал. Видимо, ребенок нужен был только живым.

— Это правда, — снова заговорила Ирен, сбивая с ног попытавшегося сбежать от нее упыря. — Андрей попросил меня загипнотизировать их и спросить. Так что он говорит правду. По крайней мере, сам в нее точно верит.

Александр мысленно восхитился девушкой. И ведь, главное, почти не соврала. Черт просил загипнотизировать – просил. А то, что гипноза не было, так это дело десятое.

— Лишнее доказательство того, что на Арджеш работают одни безумцы. Он не может быть моим сыном, — на лице Юрия не было и тени сомнений.

— Его мать зовут Мила. Людмила Быкова. Она сказала, что вы встретились в каком-то клубе, а потом ты решил, что она вымогательница.

Александру оставалось только тянуть время, пока Финик снова не попытался осуществить задуманное.

— Что? — по лицу черта пробежала тень сомнения. Было видно, что он пытается сопоставить факты. Он по-прежнему сидел на земле, но теперь смотрел на Марка так, будто впервые увидел, что держит на руках кого-то.

— Когда ребенок родился, ей он был не нужен. И она попросту вынесла его на помойку… Ведь еще до его рождения ты от него отказался.

Где же чертовы вампиры, когда они так нужны?

От малейшего движения боль становилась такой сильной, что темнело в глазах. Может, попробовать придушить эту безрогую тварь сейчас? Если малыша и уронит, то вроде бы не так уж высоко, пока черт сидит на земле.

Хотя из-за плохо сдерживаемой ярости он вполне мог перестараться и оставить без воздуха и ребенка.

— Не может быть, — Юрий выглядел растерянным, даже жалким. — Нет, Мила… она человек. Девица легкого поведения. Она не может быть месмером. Она же… обыкновенная шлюха!

В глазах Финика мелькнула злость, он медленно поднялся на ноги.

— Ты попросту тянешь время, — мрачно подытожил он.

— Ну, не всем же быть образцами морали и добродетели, — он что, даже мысли не допускает, что действительно может быть отцом? — Если бы ты не отказался от своего ребенка, то получил бы месмера в тот самый момент, когда он родился. Кровной матери он был не нужен.

— Мой ребенок… — эхом повторил Финик, морщась, словно от досады. — Если это и так, то действительно жаль. Столько лишних телодвижений зря. Мог бы провести ритуал гораздо раньше.

И с этими словами он снова шагнул в сторону реки. Александр вытянул вперед руку, но из-за этого движения крыло снова прострелило болью.

— Ты что, убьёшь собственного ребенка? — услышал Александр голос Ирен позади.

— Скорее всего, когда я закончу, он даже не родится… Хотя демон поймет эти выверты времени…