Крылатый лев и лилия

***

Путь до пристани, в районе ремонтных доков, где стояли на якоре лучшие корабли Венецианской Республики, был недолгим. Виттория была рада каждой минуте проведённой рядом с Сеньором М. Ей нравилось слушать его голос, объяснявший им с Беатрис отличия разных видов судов в скорости и маневренности. Она исподтишка любовалась его посеребренной шевелюрой, мужественными и одновременно изысканными чертами его загорелого и продубленного ветрами лица.

Когда впереди показались высокие мачты, украшенные красными флажками с вышитым золотым львом, мощный корпус галеаса, мерно покачивающегося на волнах, у Виттории невольно вырвался вскрик восхищения. Ей и раньше приходилось видеть легкие одномачтовые галеры, на одной из таких они с сеньорой Гритти были доставлены на Иллирийский берег. Но большие военные корабли, стоявшие чуть дальше на рейде и вооруженные грозными пушками, она видела впервые. Марко любезно протянул Виттории свою складную подзорную трубу.

– Это фальконеты, они легкие и удобные, из них можно стрелять прямо на борту, а это шпирон, он предназначен для абордажа, — пояснял Веньер, когда его гостьи поднялись на палубу "Ареса". Доска с лебедкой плавно доставила их из лодки на высокий борт. Веньер, как все моряки, поднялся наверх по корабельным снастям.

Команда и капитан, выстроившись вдоль борта, приветствовали адмирала и его гостей.

Не прошло и четверти часа с момента выхода в море, как Беатрис пожаловалась на слишком холодный ветер, который заставил ее продрогнуть до костей. Она попросила проводить ее в каюту, но ни в коем случае не прерывать прогулку. Так Марко и Виттория неожиданно остались одни на корме галеаса.

Ему нравилась любознательность и интерес, с которым Виттория слушала его, ее расспросы, и та живая непосредственность, с которой она стремилась осмотреть каждый уголок, запомнить каждую деталь корабля, мужественно вынося порывы ветра.

<tab>- Будь ты мальчишкой, славный бы получился из тебя юнга, — пошутил Марко, и был вознагражден одной из тех улыбок Виттории, что всегда его обезоруживали. — Ни разу не видел, чтобы девушка с такой страстью изучала военный корабль! Я приятно удивлен Виттория.

– Вы многого не знаете обо мне Сеньор М… — вдруг разоткровенничалась она, — Однажды, еще на Джудекке, я всерьез собиралась остричь волосы и переодеться в мужское платье, чтобы проскользнуть на корабль Джованни, который отплывал на Крит по торговым делам.

– Вот как? Джованни это старший сын Канотти? — переспросил Марко, внезапно помрачнев. Сам не понимая до конца, почему его так насторожило воспоминание Виттории.

– Так и есть. Когда я узнала, что Пьетро решил отправить свою единственную торговую галеру с товаром на Крит, не было ни дня чтобы я не приставала к брату с просьбами взять меня с собой…Пока он не согласился.

– Безумный мальчишка! — не сдержался Веньер- И как все закончилось?

– Ну… у Ваноццы всегда был слишком чуткий сон… — просто ответила она, будто речь шла о чем то обыденном.

– Ты огорчена, что твой побег с Джованни не удался? — рука Веньера невольно сжала перила, украшавшие высокий борт.

– О нет, ведь если бы тогда Ваноцца не остановила меня и не задала бы мне хорошую трепку, то Вам не удалось бы меня разыскать в доме Канотти…

– Трудно представить, что стало бы с юной девушкой на борту галеры за несколько месяцев плавания, Благодарение Богу, что тебя остановили!

– Джованни обещал защитить меня, но теперь это не имеет значение…

Тут же к Марко пришла неприятная догадка:

«Твой названный братец мог защитить тебя только одним способом, который по видимому был ему хорошо известен — сделать своей женщиной на корабле»- слова чуть было не сорвались с губ. Веньер отвернулся, чтобы не выдать внезапного приступа мальчишеской ревности. Виттории не нужно знать о том, как сильно она его волнует, как порою ему хочется забыть о своих принципах и обещаниях…

Да, теперь все это и правда не имеет значения. Ты уже не сирота из дома Канотти, и скоро станешь сеньорой Веньер…Может быть сейчас не лучшее время для откровений, но все же… — Марко подошел ближе и взял руки Виттории в свои. — Знай, я никогда не потребую от тебя ничего кроме уважения и доверия, в этом ты можешь быть уверена. Но если у тебя есть возлюбленный, о котором ты тоскуешь, если твое сердце отдано другому… лучше признаться мне сейчас…

Сенатор почувствовал, как кровь бросилась в лицо. Неужели все это время он был старым дураком, возомнившим что эти робкие взгляды юной девушки, ее скоропалительное согласие на его предложение — проявления влюбленности, а не обычной благодарности.

Но Виттория молча подняла на него глаза, до краев наполненные слезами, которые в одно мгновение перевернули ему душу.

– Мое сердце, оно…уже давно только Ваше… — сбивчиво проговорила она, не замечая как по щекам стекают прохладные ручейки. Тут же она попыталась отвернуться, но была остановлена его рукой. Он нежно, но властно взял ее за подбородок, развернув к себе. Еще несколько мгновений его взгляд изучал ее лицо, словно видел впервые, а потом она почувствовала, как его губы коснулись щек, поцеловали веки, покрасневший кончик вздернутого носа и спустились к губам, чтобы подарить ей первый в ее жизни поцелуй. Он был легким и осторожным, но в то же время заставил Витторию замереть от необъяснимого нового чувства. Голова кружилась, палуба уходила из под ног, если бы не сильные уверенные руки Веньера, она потеряла бы равновесие.

Когда-то, в молодости Марко легко расточал женщинам громкие и ничего не значащие признания, но то, что он испытывал теперь, трудно было облечь в обычные слова. Чувства, переживаемые им, были сильными, глубокими, настоящими, то была поздняя выстраданная любовь, явившаяся как ласковое солнце в начале осени, чтобы подарить надежду на новое счастье.

– Я буду беречь его, Виттория, обещаю… — лишь смог ответить он, с трудом оторвавшись от ее манящих порозовевших губ.

Терпение и мудрость — вот преимущества зрелости перед беспечностью юности. Сегодня он итак позволил себе слишком многое. Надо дать расцвести и окрепнуть чувствам Виттории- подумал Марко. Время для страстных признаний еще придет.

Уже в тот момент, когда сенатор подал руку своей нареченной, сажая их с Беатрис в отплывающую из гавани гондолу, его сестре стало ясно-прогулка на корабль не прошла даром. "И все таки, Благодарение Богу, я мудрая женщина. "- довольно подумала Беатрис Гритти, когда разглядела пылающее от смущения и радости лицо своей будущей невестки. Марко держался в своей обычной манере, с виду неприступный как скала, собранный и невозмутимый. Но его глаза были полны нежности, а их цвет теперь напоминал ей как и в юности мягкую зелень весеннего сада.

Спустя несколько дней, слуги в палаццо Веньеров были немало удивлены, когда им было отдано распоряжение накрывать ужин на троих, ведь все последние дни женщины делили трапезу без хозяина дома. Но даже когда сенатор и не отъезжал из дому надолго, то ужинал с семьей редко, всегда задерживаясь до поздна в доках или в совете, по возвращению приказывая принести себе в кабинет лишь кувшин вина и легких закусок. Всем сразу стало понятно, что в доме Веньеров грядут скорые перемены, а их причина в этот вечер была как никогда обворожительна.