Крылатый воин

— Лучше не делать это, — возразил я. — Нефтеперерабатывающий завод занимает слишком много места и, что важнее, это очень грязное производство, которое убьет Монако, как курорт. Лучше стать тихой безналоговой гаванью для больших капиталов и курортом для их владельцев.

Директор монакского отделения банка «Барклайс» и еще несколько гостей, как догадываюсь, его коллеги, усердно закивали.

— Вы говорите то же, что и мои советники. Я был уверен, что они вступили в сговор с банкирами, но вас в этом точно не заподозришь, — как бы шутливо произнес Ренье Третий.

В это время вернулся офицер с небольшой коробочкой, которую отдал своему правителю.

Князь открыл ее, кивнул, подтверждая, что это именно то, что он просил, после чего торжественно приказал:

— Капитан Шон Вудворд, подойдите ко мне!

Я подошел, козырнул, доложил:

— Ваша светлость, капитан Вудворд по вашему приказанию прибыл!

Он, отдавая честь в ответ, объявил:

— За смелость и отвагу, проявленные во время Второй мировой войны, гражданин княжества Монако капитан Шон Вудворд награждается высшим орденом страны «Сан-Карлу (Святой Карл)» степени «Шевалье (рыцарь)»!

Это был золотой мальтийский крест с покрытыми белой эмалью скрасными каемками перекладинами с золотыми шариками на концах, наложенный на венок из двух, покрытых зеленой эмалью, оливковых веток. В центре медальон с красной эмалью, на котором золотая корона и ниже две буквы С, монограмма Святого Карла, пересекающиеся повернутыми в разные стороны, и все это в белым круге, на котором написано на латыни золотом «Князь и народ». Реверс такой же, только в центре гербовый щит дома Гримальди — два бородатых монаха с мечами в руке и между ними белое поле с красными ромбами в три ряда по пять штук в каждом — и надпись на латыни «С божьей помощью». Сверху над крестом золотая корона, к которой прикреплена красно-бело-красная лента из полос одинаковой ширины.

Как мне рассказал позже капитан Юбер, тот самый офицер, что пригласил нас, имевший точно такую же награду, хотя не воевал ни дня, орден имеет пять степеней. Следующую «Офицер» можно получить только через четыре года, «Командир» — еще через три, «Великий офицер» — еще через четыре и «Рыцарь большого креста» — еще через пять. Получают их практически автоматом. Главное — прожить так долго.

158

Двадцать восьмого ноября была запущена первая линия «Химического завода Ла Мед». К моему огорчению, выход кислоты оказался ниже, чем я предполагал. При одной работающей линии прибыль болталась около нуля, но все же была. Через три недели, когда запустили вторую, вышла на четкий плюс, а еще через полторы, после пуска третьей, я радостно выдохнул. В ближайшие года полтора-два, пока не выгребем все из прудов-отстойников, завод будет очень доходным. Дальше надо будет что-то придумывать, потому что поступлений кислого гудрона от завода хватало для работы одной перегонной линии с редким подключением второй. Я планировал к тому времени переоборудовать третью линию на производство новой серной кислоты. Сырье — сероводород — будет поставлять нефтеперерабатывающий завод и забирать готовую продукцию. Если всю не потянет, покупателей найдем. Серной кислоты много не бывает.

Одним из менеджеров стал мой шурин Серж Леруа. В Монако с дипломом инженера-железнодорожника ему не нашлось работы. Там руководящих должностей меньше, чем желающих занять их. На заводе шурин занимается логистикой сырья и готовой продукции, для чего по большей части используется другой транспорт — трубопроводный. Пусть не по профилю, но запись в анкете появится, что поспособствует при трудоустройстве в дальнейшем. Да и не будет торчать целыми днями в моем доме в Монако. Он по чисто русской ментальности решил, что это теперь его дом.

После Нового года случилось два приятных события: компания «Доу кэмикал» выплатила солидные дивиденды и Алиса обнаружила, что беременна. Благодаря второму, тема получения полного высшего образования отпала сама собой, а благодаря первому, я купил самолет «Фиат-Г55» по кличке «Чентауро (Кентавр)». Это был итальянский истребитель с немецким двигателем, произведенный в Турине семь с половиной лет назад. С самолета сняли три двадцатимиллиметровые пушки и два крупнокалиберных пулемета. Без них, как сообщалось в объявлении, он разгонялся до семисот километров в час и забирался на высоту семь тысяч метров за восемь с половиной минут.

Объявление о продаже самолета я увидел случайно в итальянской газете «Гадзетта делло спорт», которая издается на розовой бумаге и продается в том числе и в Монако, где живет много выходцев из Италии, сохранивших любовь к футболу и авто- и мотогонкам. Видимо, военные, распродававшие морально устаревшую технику, решили, что именно среди таких людей могут быть их покупатели. Аукцион проходил в следующую субботу в двенадцать часов дня в городе Генуя. На продажу так же были выставлены два транспортных «Капрони Ка.133Т» и аэродромная техника, которые меня не интересовали. Стартовая цена истребителя была два миллиона итальянских лир. Курс сейчас шестьсот двадцать пять к одному доллару. Предназначенная для продажи техника стояла на аэродроме Генуи.

Я съездил на машине вместе с Алисой. Надо было преодолеть всего сто восемьдесят километров. На границе Франции и Италии находился небольшой погранично-таможенный пункт — каменное здание и два шлагбаума, которые обслуживали две пары типов в темно-серо-синеватах фуражках и длинных плащах с петлицами на воротнике. Тот, который был на нашей полосе дороги, увидев американский номер на автомобиле, помахал напарнику, чтобы поднял шлагбаум, и показал мне, что могу проезжать. Возможно, они воевали на стороне Муссолини и теперь заглаживали вину или просто шестерили перед новыми хозяевами Европы.

Техника на продажу находились на заброшенном военном полевом аэродроме неподалеку от Генуи. Гражданского в городе пока нет. Самолеты — два транспортника и истребитель — стояли в длинном деревянном ангаре, у которого не было передней стены. Судя по латкам на крыльях, все три успели повоевать. На истребители были опознавательные знаки Республики Сало.

Это марионеточное государство создали немцы в сентябре сорок третьего года. После того, как в июле союзники высадились на Сицилии, итальянские фашисты решили, что пора подпрыгивать и переобуваться. Они арестовали Муссолини и подписали мирный договор с США и Англией. В ответ отряд Отто Скорцени выкрал у них свергнутого диктатора, а немецкие войска заняли север и центр Италии вместе с Римом, оставив перевертышам сельскохозяйственный юг страны. В городе Салонаходилась фактическая столица нового государства, откуда и пошло насмешливое название.

Присматривали за техникой лейтенант итальянских ВВС — молодой человек с пижонскими усиками на узком смуглом лице, явно окончивший военное училище после войны — и три солдата, вооруженные автоматами «маб-38» компании «Беретта».

— Хотел бы испытать истребитель в воздухе, — сказал я лейтенанту, который восхищенно скалился Алисе, демонстрируя узкие желтоватые зубы, включая все жевательные.

— У вас есть летная лицензия? — спросил он, ненадолго отвлекшись от увлекательного занятия.

— Капитан ВВС США, — коротко ответил я.

— Надо оплатить топливо. За полчаса десять тысяч лир, — потребовал он.

Я дал ему купюру такого достоинства. Итальянские банкноты в пять и десять тысяч лир пока слабо похожи на те, что будут через какое-то количество лет. Это полоски розовой бумаги, на которых прямоугольник другого цвета (у первой серо-синего, у второй темно-розового) с еле заметными женскими головами в профиль по краям, а в центре номер, номинал цифрами и текстовое сообщение, что это билет Банка Италии такого-то достоинства. На реверсе только номинал цифрами и слово «Лир».