Крылатый воин

Тридцатого августа я вылетел на транспортном «Дугласе» в Сидней. Там прокантовался четверо суток на военной базе в двухместном номере с первым лейтенантом-интендантом, ожидая попутный пассажирский самолет. Летели точно на таком же, как и сюда. Свободным было всего одно место. Кто-то опоздал. В Гонолулу передневали и отправились дальше.

Вечером пятого сентября я ступил на бетонное покрытие военного аэродрома возле Сан-Антонио, штат Техас. Поскольку Пятая воздушная армия считалась сейчас приписанной в США к этой военной базе, тут меня и должны были рассчитать и уволить. Я все еще нахожусь на военной службе, поэтому мне предоставили место в офицерском общежитии в комнате для офицеров в чине капитан. Еще одного в таком же чине не нашлось, поэтому жил один. Непривычное чувство. В последние месяцы рядом со мной по ночам храпело не менее двух десятков человек. Такое впечатление, что избавился от тяжелой ноши, но без нее качает при ходьбе.

Утром в понедельник я сдал в финансовый отдел приказ по Пятой воздушной армии о демобилизации, бумаги из бухгалтерии Третьей бомбардировочной группы, путевые документы. Пожилой сутулый подслеповатый сержант, похожий на крота, проверил их, замечаний не высказал.

— Приходи завтра утром. Ты еще будешь числиться на службе до полуночи, — сказал он.

— Могу съездить в город? Пропуск нужен? — спросил я.

— Офицерам выход свободный. Покажешь на контрольно-пропускном пункте удостоверение личности. Его запишут и пропустят на базу, когда вернешься, — объяснил сержант.

На мне, несмотря на плюс двадцать семь по Цельсию, парадный мундир с наградами, поэтому все солдаты и офицеры козыряют первыми. Для них я герой. Оказалось, что и для штатских тоже. Едва вышел за проходную, как возле меня остановился темно-синий «форд».

Сидевший за рулем улыбчивый толстячок лет сорока пяти в соломенной ковбойской шляпе стетсон, открыл правую дверцу и пригласил:

— Садись, офицер, подвезу!

— Спасибо! — поблагодарил я, сняв фуражку и сев на правое переднее сиденье.

— Куда тебя? До ближайшего бара или борделя? — весело поинтересовался он.

— Нет. Мне нужен лицензионный отдел. Надо права получить. Мои бомба уничтожила. Хорошо, что в тот момент они были не в моем кармане, — объяснил я ситуацию.

— Зачем они тебе нужны?! — удивился он.

— Послезавтра демобилизуюсь, — ответил я.

— Демобилизуешься?! — еще больше удивился толстячок.

— Да, — подтвердил я. — Совершил сорок семь боевых вылетов — почти в два раза больше, чем надо — и уступил место молодым парням. Пусть себя покажут!

— А-а, так ты даже круче, чем эти, «Мемфисская красавица»?! У них-то всегодвадцать пять было! Я купил их облигацию, когда в Даллас прилетали! — догнал он. — Слушай, у меня сосед по дому работает в офисе, где выдают права. Сейчас мы все решим!

Странно, я думал, что он с фермы. Обычно в стетсонах ходит деревенщина и приезжие из других штатов.

Он привез меня к Бюро автомобилей Департамента налогов и финансов, где объяснил сидевшему за столом за деревянным барьером, своему соседу, такому же толстячку, но без шляпы, может, потому, что на службе не положено носить, какое счастье им обоим сегодня привалило — помочь ветерану боевых действия в юго-западной части Тихоокеанского театра. Тут они загомонили вдвоем, потом подтянулись еще два сотрудника и даже их босс, такой худой, будто все лучшее отдает подчиненным. Все это напомнило мне Италию, хотя ни один из сотрудников Бюро даже брюнетом не был. Я ответил десятка на три вопросов, рассказал, за что получил каждую награду, поделился прогнозом о продолжительности войны, угадав на все сто процентов, о чем они пока не подозревают. За это время сосед, взяв мое военное удостоверение, заполнил бланк, напечатав домашним адресом свой, а начальник, не читая, шлепнул в верхнем правом углу синий штамп с номером удостоверения. Назывался документ «Операторская лицензия». В ней имя, адрес, дата рождения, цвет кожи, пол, вес и рост (с моих слов), цвет волос и глаз. Ниже моя подпись. Фотография не нужна. Штат Техас уже нравится мне.

Затем толстячок отвез меня в автосалон к своему приятелю, у которого уже две машины купил, парень надежный. Этот был среднего роста и комплекции, но такой же любопытный и говорливый. Я повторил ему то, что рассказал в Бюро. Толстячок при этом ахал и охал так, будто слышит в первый раз. За разговором подобрали мне машину.

— В каких есть кондиционер? — спросил я.

Мои собеседники в один голос ответили:

— «Паккард-180»!

Оказывается, кондиционер пока не является базовой опцией. У других производителей только за дополнительную плату. «Паккард» стал пионером — и в моем случае не прогадал.

Автомобиль был черного цвета, четырехдверный седан с восьмицилиндровым двигателем объемом пять и восемь десятых литра и мощностью сто восемьдесят лошадиных сил. Бензина будет жрать много, но, как я заметил по пути, здесь он стоит сорок центов за галлон (примерно три и восемь десятых литра), то есть около одиннадцати центов за литр. Фары на крыльях, за которыми в запираемых круглых емкостях, сверху на которых установлены зеркала заднего вида, по запасному колесу с каждой стороны. Электрические стеклоподъемники. Радиоприемник и электрические часы. Кожаные сиденья. Трехступенчатая коробка передач с системой сцепления с вакуумным приводом. Благодаря последней, которую называют «гитарой», педалей две — газ и тормоз, а скорости переключались на рулевой колонке средним пальцем правой руки, не снимая ее с руля. Был и обычный рычаг на всякий случай, но сейчас лежал в багажнике, в котором значительное место занимал кондиционер. Это позволяло на сплошном переднем сиденье перевозить двух пассажиров — еще один плюс, хотя мне он ни к чему.

— Это у меня последняя машина прошлого года выпуска. Свежей не найдешь во всем штате. С тех пор выпускают только для армии. Я продавал за тысячу сто девяносто девять долларов, но тебе скину пятьдесят, — закончил владелец автосалона.

Тут я вздохнул облегченно, потому что предполагал не меньше двух тысяч, что сильно подкосило бы мой бюджет, пришлось бы искать что-то подешевле. Мы ударили по рукам, после чего договорились, что завтра утром я получу расчетный чек, вместе смотаемся в банк, обналичим его и закончим сделку.

— Номерные знаки за счет салона! — радостно объявил продавец.

90

У меня не было четкого плана, чем буду заниматься на гражданке. Сперва надо было вырваться из лап Военно-воздушных сил США, а потом будем посмотреть. Вот и настал момент для смотрин. На службе мне сказали, что имею право получить высшее образование за счет государства. Ребята были из страны Техас, поэтому сообщили, что у них десять процентов лучших выпускников школ могут учиться бесплатно, причем шесть процентов в Техасском университете в Остине. Они туда будут поступать, если выживут на войне. Я подумал, почему бы и мне не получить высшее образование? Стану опять профессором и буду заниматься научными исследованиями за чужой счет. В этом году не получится, потому что, как я думал, опоздал к началу учебного, но решил заехать в Остин, узнать детали, а потом заняться поиском работы и жилья. Все-таки это столица штата. Многих мужчин забрали на войну, так что проблем с трудоустройством не должно быть.

Утром я получил чек и пожелания хорошо устроиться в мирной жизни. Мне разрешили позвонить в автомобильный салон, сказать, что жду у проходной. После чего с купленным вчера чемоданом, заполненным моим нехитрым барахлом, и сагайдаком вышел к контрольно-пропускному пункту. Там поболтал минут десять с нарядом, рассказал несколько летных баек, дожидаясь, когда меня заберут.

Офис «Национального городского банка Нью-Йорка» находился почти в центре Сан-Антонио, но выглядел скромно, всего два окошка для обслуживания клиентов. Никакой охраны. В штате Техас свободное владение и ношение оружия. Стрелять можно, если считаешь, что у преступника есть намерение нанести ущерб тебе или твоему имуществу, что пытается без разрешения проникнуть в жилище или автомобиль. Поэтому в штате живут исключительно вежливые, дружелюбные и честные люди. Девушка лет двадцати, постреливая голубыми влажными глазками с черными ресницами, «пробила» мой счет, сообщила, что на нем почти три тысячи семьсот долларов, обналичила чек еще на сто двадцать три, после чего перечислила владельцу автосалона тысячу сто сорок девять долларов и выдала мне пятьдесят один мелкими купюрами.

— Больше вы не сможете участвовать в нашей программе высоких процентов для военнослужащих, — с горечью сообщила она.

— Жаль! — шутливо произнес я. — Как устроюсь на новом месте, вложу деньги в акции и буду иметь больше.

Мы вернулись в автомобильный салон, я переложил свои вещи в багажник «паккарда» и отправился менять судьбу на северо-восток, в город Остин. Автомобиль оказался резвым, набирал скорость быстро, разгоняясь до ста сорока километров в час, и при этом держал дорогу хорошо и тормозил резко. Я выключил кондиционер, опустил стекло в левой передней дверце и покатил с ветерком.