Кто услышит коноплянку?

– Любопытно. У Аллы я еще спрошу. А какая для тебя? Киреев на секунду задумался. Потом заговорил, но как-то глухо, чуть слышно:

– Я вижу маленькую заблудившуюся девочку. Очень одинокую. Ей кажется, что, коллекционируя игрушки, одушевленные и неодушевленные, она заглушит возникающую в душе непонятную тревогу, но девочка ошибается. Один человек, которому она верила, ушел очень рано. Другой сказал ей, что жизнь - это большой пир, лучшие места на котором достаются сильным и смелым. Девочка убедила себя в том, что так оно и есть. Поверила и настолько вошла в роль, что и другие уже не сомневаются: дерзость, заносчивость и даже высокомерие - суть этой девочки...

– А какая она на самом деле?

– Очень добрая и застенчивая. А еще нежная и верная. Такой я тебя "увидел" - и ты это почувствовала...

– Все очень красиво. И все - неправда.

– Не буду спорить. Я тебе не навязываю своего "видения". Это тоже, кстати, парадокс. Люди всегда себя представляют другими, чем они есть на самом деле.

– А если ты придумал меня... такую?

– Думают - головой, а "видят" - сердцем. Софья задумалась.

– Говоришь, сердцем? А ты кто для меня?

– Может быть, вестник. Может быть, кто-то еще. Я не знаю, - очень просто сказал он. Наступило молчание.

– И все-таки ты очень странный.

– Спасибо. В твоих устах это звучит как похвала.

– Кира.

– Да?

– Если я попрошу взять икону, но не смотреть ее здесь - это будет очень невежливо?

– А если я попрошу разрешения посмотреть на нее в автобусе...

– Это будет нормально.

– Тогда все в порядке.

– Поедем?

– Еще минуточку. У меня тоже будет просьба...
– С этими словами Киреев полез в рюкзак.
– Вот. В руках он держал пакет.
– Я продал квартиру. Здесь деньги.

– Я в курсе.

– Здесь половина вырученных от нее денег. У меня в Москве остался друг. Я тебе говорил... Лиза, Лиза Боброва. Бобренок. Девочке нужна операция. Я вчера был у нее дома, но не отдал. Почувствовал, что от меня не возьмут. Понимаешь?

– Понимаю.

– Передай им эти деньги, пожалуйста.

– А что я скажу этим людям?

– Что ты из фонда "Дети и здоровье" или "Детство без рака"... Придумай что-нибудь. Скажи, что Лиза включена в специальную программу. Передашь?

– Конечно. А если я... добавлю сюда своих денег?

– Спасибо, - впервые за время их знакомства Киреев прикоснулся к ее руке.
– Спасибо. А это тебе в благодарность от меня. Пятнадцать лет стихи не писал. Это первые.
– И Киреев вместе с пакетом протянул Софье розовый листок.

Пока она читала, он осматривался по сторонам. Опять долгий взгляд Софьи (Киреев про себя называл его "синяя вспышка").

– У тебя есть дочь?

– Нет. Ни дочери, ни сына.

– А почему тогда ты это написал?

– Сам не знаю. Пришли строки - все.

– Мне очень понравилось. Правда. Ты меня слышишь?

– Что? Конечно, слышу. Соня, ты ничего не замечаешь странного?

– Странного?

– Ну да. Вон в том углу, посмотри незаметно, сидит мужчина.

– В коричневой куртке? Серенький такой.

– Как ты о людях... Скорее, неприметный.

– Вижу. А что?

– Сам не знаю. У меня такое ощущение, что он думает о нас.

– Ты телепат?

– Вроде нет.

– Вообще-то, Михаил Прокофьевич, это вы с высоты своего возраста во мне только маленькую девочку видите. Другие, представьте себе, красивую женщину. У человека просто есть вкус.

– Во-первых, я красивую женщину называю девочкой именно с высоты своих лет, а во-вторых, Соня, здесь что-то другое. Не могу объяснить...

Неожиданно он встал и направился в сторону столика, где сидел мужчина. Софья видела, что они перекинулись несколькими фразами. Киреев вернулся к столику.

– Поехали?

– Ну что?
– спросила Соня уже в машине.
– Предчувствия его не обманули?

– Ты знаешь, он вздрогнул, когда я подошел.

– Не удивительно: задумался человек, а к нему подошли, вот и вздрогнул. Кстати, о чем ты его спросил?

– О чем? Спросил, не мог ли я видеть его в Пошехонье-Володарском два года назад.

– А это где?

– За Ярославлем.

– Почему именно там?

– Не знаю. Лицо у него пошехонское.

– А какие лица у пошехонцев?

– Как у него.

– Понятно. Признайся, ты очень любишь детективы?

– Сдаюсь. Будем считать, что мне показалось. Минут через двадцать они приехали на Щелковский автовокзал.

– У тебя есть билет?
– спросила Софья.

– Нет.

– А если билетов не будет? Надо было заранее заказать. Мог бы мне сказать. Киреев промолчал.

– Нам в какую кассу?

– Ты будешь смеяться, но я не знаю. Пока не решил.

– Я думала, что уже ничему больше не удивлюсь. Ошиблась. Они стояли около огромного табло с расписанием рейсов автобусов.

– Теперь я понимаю, почему от тебя ушла жена.

– Не понимаешь. Я тогда был другим.

– Ой ли?

– Да. Жил строго по расписанию. Как скорый поезд.

– Зато сейчас ты отрываешься по полной программе.

– Точно.

– Что думаешь делать?

– В Одоев бы поехал, там у меня друг живет. Но шесть часов ждать неохота. Кашин - хороший город, но он в другую сторону от Старгорода.

– Михаил, а если поехать в Новоюрьевск?

– Не искушай меня, женщина. Я и так слаб еси.

– И как же ты будешь выбирать себе рейс?

– Буду ждать знака. Ты спешишь? Давай прощаться.

– Не лишай меня, пожалуйста, такого удовольствия. Нет, не права Кремер. Жить надо в России.

– Кто это?

– Так, подруга моя, в Германии живет. Будет ей о чем рассказать. Я раньше с мистиками не была знакома.

– Ну и как?

– Впечатляет.

В это время раздался голос дежурной по вокзалу:

– Внимание! От двенадцатой платформы в 11.45 отходит автобус на Болхов.

– Соня, сколько времени?

– 11.42.

– Как я понимаю, в Ынторсура-Бузэулуй отсюда автобусы все равно не ходят...

– Куда не ходят?
– переспросила Софья.

– Ынторсура-Бузэулуй. Подробности тебе Лиза расскажет. Пойдем, если одно место в автобусе будет

– вот мне и знак.

– А если больше, чем одно?

– Тогда это не знак. Кстати, Болхов - не в Орловской области?

– Спроси что-нибудь полегче. Я не знала, что есть такой город. Они подошли к автобусу. Шофер уже принес путевку.