Кукла дядюшки Тулли
Шрифт:
Он покатился в сторону, и я тут же запротестовала:
— Нет. Подождите, остановитесь!
Он тут же замедлил бег и удивленно поднял брови.
— Вы крутитесь не в ту сторону!
Он только ухмыльнулся в ответ и покатился в другую сторону, по часовой стрелке, раскручивая меня вокруг себя, все быстрее и быстрее, пока все огни вокруг не превратились в размазанные кляксы и мне не показалось, что я не удержусь и улечу куда-нибудь через бальный зал.
Я завизжала, Лэйн стал крутить медленнее, и Мэри испуганно села на лестнице.
— Еще раз? — спросил он. Я кивнула,
Мы снова закружились, пока я не начала визжать от восторга, и еще раз, останавливаясь в самый последний момент перед тем, как я не могла больше сжимать руки. Я так смеялась, что долго не могла перевести дух, и вся моя тщательно приглаженная, заколотая прическа растрепалась.
— А как вы с Дэйви это проделывали? — спросила я, борясь с головокружением. — Он же наверняка не мог удержаться. Вы такой тяжелый.
— О, ну с Дэйви все совсем по-другому, — сказал он с таинственным видом, светясь от удовольствия, а затем наклонился и шепнул мне на ухо: — Дэйви каждый раз отправляется в настоящий полет!
Я в ужасе вытаращила глаза и бросилась прочь, но он держал меня за руку, как клещами.
— Даже и не пытайтесь, — испуганно прошипела я.
— Готовы? — спросил он, не моргнув и глазом. Сейчас он смахивал на ужасно симпатичного чертика. — Будь я на вашем месте, я бы вцепился изо всех сил.
И он закрутил меня снова, но так и не смог убрать землю у меня из-под ног.
Когда тем же вечером мы сидели в спальне Марианны, Мэри, терпеливо расчесывая мои спутанные волосы, спросила:
— Мисс, вы не говорите по-французски?
— По-французски? Если только самую малость, Мэри.
— Но для того, чтобы написать письмо, вашего французского хватит?
Я невольно скривилась, когда расческа застряла в одном из самых больших колтунов.
— Боже, нет, конечно. В жизни не писала ничего на французском. А почему ты спрашиваешь?
— А, кто-то из наших краев отправляет письма на французском, и я сказала им, что это не вы, и оказалась права. Понимаете?
Действительно, теперь многое становилось понятным. Бен ведь говорил о том, что почту просматривают.
— Мэри, мистер Моро говорит по-французски. Может быть, это он?
— Хорошо, что вы знаете об этом, мисс. — Ее мордашка в зеркале приняла лукавое выражение, и она заговорщически склонилась к моему уху. — А знаете, мисс, с вашей стороны очень мудро и предусмотрительно держать его в таком неведении.
Я обернулась к ней, и она с невинным видом вытаращила глаза.
— Вы сами знаете, о чем я! Не говорить ему прямо, что вы ничего не собираетесь рассказывать о Стрэнвайне! Заставить его поломать голову. Для меня это хороший урок — один из способов, как удержать рядом своего молодого человека.
— Мэри. — Я развернулась к ней лицом, и она прекратила расчесывать мои волосы и пытливо посмотрела на меня, ожидая продолжения. Теперь мне стало ясно, что она вовсе не дремала тогда на ступеньках бального зала.
— Мэри, послушай
меня внимательно. Мистер Моро не считает себя моим молодым человеком, и я тоже так не думаю. Он хотел только…— Но мисс!..
Я выставила вперед руку, заставляя ее замолчать. Мэри звонко захлопнула раскрытый рот.
— И я не желаю, чтобы подобные слухи расходились по деревне. Просто он от меня чего-то хочет, и поэтому…
— Да, чтобы вы солгали ради нас, я знаю…
Я снова выразительно посмотрела на нее, и она прикрыла рот рукой.
— …и именно поэтому он сегодня пригласил меня в бальный зал, не более.
Какая-то часть глубоко внутри меня кричала о том, что теперь это не совсем правда. Да, он пытался мною манипулировать и наверняка возненавидит после всего, что должно будет произойти. Но теперь настало время пряника, а не кнута, и я его как следует распробую, раз уж не могу сопротивляться соблазну. Мэри, скорчив гримаску, молчала, держа ладонь у рта, чтобы не сболтнуть чего-нибудь снова, а у меня в голове вихрем проносились мысли, одна другой заковыристее. Одно дело — притворяться, если это кому-нибудь нужно, и совсем другое — лгать людям, которые не знают, чем в итоге все кончится.
— Мэри, ты хоть понимаешь, что я сказала мистеру Моро чистую правду и ничего больше?
Мэри пробормотала из-под ладони:
— Нет, не сказали.
Ее короткая непонятная реплика застала меня врасплох, я долго собиралась с мыслями, прежде чем спросить:
— Не сказала что?
Она убрала руку и подалась вперед.
— Вы не сказали ему правды. Вы еще не говорили ему о том, что решили врать своей тетке.
— Ой, Мэри. — Я вздохнула. Ее беззащитная доверчивость была для меня ударом ниже пояса. — Когда я вернусь домой к тете, мне все равно придется рассказать ей правду.
— Нет, не придется.
Я снова надолго замолчала, пытаясь понять, где допустила оплошность.
— Да, Мэри, да. Я расскажу.
— Нет, не расскажете. Я уже сказала маме, что вы будете обманывать старую ведьму, и это точно.
— Мэри, — едко начала я. — Мне очень жаль. Ты даже не можешь вообразить, насколько мне жаль, но решение уже принято. Я никак не могу повлиять на ход событий.
Мэри наклонилась еще ближе ко мне.
— Говорю вам, вы этого не сделаете.
— Мэри, когда время выйдет, мне придется уехать из Стрэнвайна, ты же понимаешь, что… что я не смогу забрать тебя с собой…
— Нет, — мирно и невозмутимо откликнулась она. — Вам не придется уезжать из Стрэнвайна.
Я смотрела на ее беззаботное лицо, лишенное малейшего сомнения, и чувствовала, что по спине холодной волной пробираются мурашки. Кажется, откуда-то сквозит. Я отвернулась от Мэри, ничего не ответив, и услышала постукивание чайной чашки и сливочника о туалетный столик.
— Вот ваш чай, мисс, — жизнерадостно объявила она. — Сладких вам снов.
И она скрылась в своей каморке, напоследок весело хлопнув дверьми. Я потягивала чай и задумчиво разглядывала себя в зеркало. Если Мэри может жить с ложью, то и я смогу. Так решили все мы. Я залпом осушила свою чашку. Осталось девятнадцать дней.