Кукловод: Реквием по Потрошителю

— Отпусти нас и следуй следом за нами.

— Но Рейко…

— Рейко ведь была той самой крупицей твоей надежды, — иронично заметила Харуно. — Она ведь немного тебе напомнила меня. Или даже тебя самого. Ты ведь позволил ей сбежать тогда в Осаке. Тебе было интересно в глубине души, в своем подсознании, тебе было любопытно, что она предпримет. Ты ведь запросто мог догнать её в лесу. Ты мог убить её в номере в отеле, не устраивать из неё отвлекающий маневр. Ты мог позволить погибнуть ей в замке Мастера. Но ты хотел её поставить на свое место в деле Потрошителя. Чтобы узнать…

— Узнать что?

— Возможно ли было поступить иначе.

Сасори сжал челюсти с такой силой, что зубы заскрежетали с большим давлением.

— Ты хотел знать, был ли у тебя выбор. Что ты, что Мастер считали, что у человека нет выбора. Но он был, и Рейко тебе это доказала. Она не убила тебя. Она сделала куда большее. Она простила тебя. И отпустила. А знаешь, почему?

— Почему? — устало спросил Сасори, смотря на колени подруги. Но Сакура взяла его лицо в свои ладони, заставив поднять взгляд, и с икрящимся задором и восторгом прошептала:

— Потому что она увидела в тебе Акасуну Сасори, а не Кукловода. Она приняла твою историю такой, какая она есть, а не свою месть.

Сасори устало обмяк, чуть наклонив голову, опершись о крепкую руку Сакуры. За её спиной прекратился оживленный спор, и друзья, наконец, обратив на них внимание, обернулись и, понимающе улыбнувшись, замахали, то ли приветствуя, то ли прощаясь, а то и вовсе зовя к себе.

— В каком-то плане Рейко и правда лучшее твое произведение искусства, ведь она стала той, кем мог бы стать ты. Так отпусти же Нарико. Убей её уже, наконец.

Пустота облачилась в знакомый образ комнаты — его первой лаборатории в снятой квартире в Токио, где он свершил свое правосудие над Потрошителем. В колбе, наполненной раствором для пластинации, извивалось тело Инаеси Нарико. Она билась о прозрачные противоударные стекла, платиновые волосы застилали обзор. Выгнув спину, Нарико обернулась к негласным зрителям. Увидев Сасори, она прильнула к стеклу, ударив кулачками со всей силы, из открытых уст вместо слов вырывались булькающие стоны вместе с поднимающимися пузырьками.

Она умирала раз и навсегда, окончательно. Свершив свой реквием, он завершил его последним убийством, поставившим точку в его истории.

— Сасори, спаси меня, — вырвалось захлебывающимся бульканьем. Тело, будто невесомое перышко, застыло в растворе, платина волос поднялась вверх, светлые ресницы бились крыльями бабочки, а прижатая к стеклу ладонь отпечаталась кружками запотевшего стекла с другой стороны.

Акасуне было легко, он скидывал последние цепи, снимал их медленно, смакуя момент, отсчитывая секунды последними замедляющимися ударами сердца.

Тело Инаеси Нарико застыло, будто замаринованный в формалине орган. Губы расслабились, выпустив последний воздух из легких, рука скользнула вниз, и тело опустилось на дно, скрывающее в своем потайном ларце.

Сакура отпустила его руку, все закончилось, и Сасори больше не чувствовал той тяжести, что замедляла каждое его движение, заставляя топтаться на месте. В застывшем отрезке времени. Харуно отступала назад к их компании друзей, медленно рассыпаясь золотой пылью. С благодарными улыбками они исчезли в ярком свете, что разразился вспышкой пламени, лизнувшего его пятки.

Акасуна очнулся на складе. Обессиленный от потери крови, он слушал треск пожирающего стены пламени. Дым заполнил легкие и застелил глаза. Где-то в дымчатом мареве различались отдаляющиеся фигуры его друзей. Но одна тень отделилась и двинулась в его сторону. Сасори покорился смерти: это всего лишь тени, отбрасываемые пламенем.

Полиция покинула склад, охваченный огнем, перекинувшимся всего за одну минуту и на завод, где покоились последние произведения искусства Кукловода. Клубы грязно-серого дыма повисли под пологом краснеющего в сумерках неба. Даже его достала пролившаяся за один день кровь. Выбравшись из канализационного люка, с полицейской на спине Итачи упал посреди трассы, кашляя. Учиха растянулся на дороге рядом с Акиямой. Силы покинули обоих, заслуживших свой выстраданный покой.

Комментарий к Глава 29. «Кукловод» Ну что, ребятки, ждите последнюю главу на следующей недели. :3 А нас ждет полноценная такая глава, это еще не конец. :D

====== Глава 30. «Вечная красота» ======

Стрелки часов противно резали тишину наполовину пустого кафе. Свежеиспеченные кексы с изюмом щекотали ноздри сладко-пряным ароматом, как и горячий чай в керамических кружках, к которому двое сидящих напротив друг друга полицейских не смели притронуться уже 10 минут, наслаждаясь тишиной.

Прошел ровно месяц с событий на складе, слухов о котором по Токио ходило много. Но сколько из них правдивых знали лишь Итачи и Рейко. Свидетели, проглотившие языки, давшие негласный обет молчания. А на шуршащей бумаге стандартный лишенный чувств, заставших в уголках глаз невыплаканными слезами, отчет. Кукловод мертв. Шайка Мастера мертва. Мастер мертв. Дело можно прекратить ввиду смерти всех обвиняемых.

Победители без чувства торжества. Победители, чей венец выкинут в ближайшую мусорку на этаже участка.

«Хорошая работа, Итачи-сан», — фраза, от которой Учихе казалось, что его вырвет, если он услышит её еще хоть раз. Стоя на перепутье долга, справедливости, чести клана и собственных чувств, он похоронил сакральную тайну о безумие его семьи. Мадары ни для кого не существовало в их затянувшемся на пять лет следствии. Идзуна никогда не был Мастером. Обито погиб 6 лет назад при исполнении добродетельным полицейским, а не злым гением.

Проекта «Убийца» никогда не существовало, Итачи стер все файлы и с хладнокровной флегматичностью в конце разбил ноутбук Обито о стену.

Всего час назад Итачи стоял в кабинете руководителя убойного отдела, перед Джираей, заметно посидевшим за пять лет и располневшим от малоподвижного образа жизни. С выправкой солдата, с гордо поднятой головой, но со взглядом побитой старой собаки Итачи окончательно отчитался, как о деле Мастера, так и о Кукловоде.

Акасуна Сасори, возможно, войдет в историю с громким прозвищем «Кукловод», встав в один ряд с Джеком-Потрошителем, Зодиаком, Кровавой Мери. Но это уже покажет время. А сейчас он лишь папка с делом с пометкой «Прекращено».