Куклы Барби (сборник)

Мацай с воплями радости бросился наперерез машине, подал Неле руку, помог выбраться и с королевскими почестями усадил в готовый к отъезду автобус. До румынской границы они добрались без приключений. Оживлённый народ высыпал наружу в ожидании таможенного досмотра. Мацай запретил Неле покидать своё место: «Отдыхай, когда надо, позову». Она наблюдала за ним из окна. Любопытные женщины стайками роились вокруг него. Их распирало любопытство. Ещё бы, такой необычный тандем. Несмотря на мужественную внешность, Вовчик был наивен, как дитя. Когда ему задали вопрос, висевший в воздухе всё путешествие, он сначала не понял, о чём идёт речь.

– Кто она тебе? – спросила в лоб самая бойкая.

– Кто она? – переспросил Мацай.

– Твоя соседка, что в участок загребли.

– А-а-а, Нелька? Так это моя подруга.

– Подруга, мы так и думали, – плотоядно заулыбались женщины.

– Нет, вы не поняли, – смутился Вовчик, – не в том смысле. Подруга детства.

– А-а-а, – теперь точно ничего не поняла вторая сторона: какое детство при таких отношениях. Врёт, подлец, нас не проведёшь.

По дороге домой Мацая стало лихорадить. Он тыкал Неле в лицо калькулятор, переводил доллары в леи, потом леи в доллары, наконец, в собственную хилую национальную валюту, выворачивал карманы, доставал скомканные деньги, распрямлял, складывал, ронял, искал, находил, подсчитывал, что-то прикидывал в уме и снова продолжал её убеждать в своей правоте и коммерческой гениальности. Она пыталась ему объяснить, что не возражает и со всем согласна, но он продолжал с упорством идиота повторять всё сначала. Неля совершала манёвры и пыталась сбить его с темы, накормить, пересадить, просто заставить замолчать. В кармашке сидения она обнаружила несколько бутылок с румынским ликёром. Вовчик обрадовался, откупорил бутылки и принялся уничтожать спиртное невероятными дозами. Неля принимать участие в этом безумии наотрез отказалась. Он пьянствовал сам, без вдохновения, но мощно.

Всё когда-то заканчивается, ликёр тоже, упившись, друг распростёрся на сидении без чувств и признаков жизни. Теперь его голова давила ей в бока, потому как он сполз и мотался, скрючившись, где-то на середине. Вовчика вдруг стало жалко. Неля подняла его голову и добровольно положила себе на плечо. В конце концов, она не хило провела свой День рождения: съездила в Румынию, попала в полицию, наелась, напилась, набралась впечатлений. Разных, конечно, зато не скучно. А так бы дома сидела, готовила, жевала, мыла посуду…

Муж приключения выслушал внимательно, ещё внимательней обследовал синяки на боках, подумал и сказал: «Больше с мужиками не поедешь».

– Больше вообще не поеду, не хочу.

– Поедешь, куда денешься. – И он стал искать подходящую кандидатуру для воплощения в жизнь очередного менингита и вскоре нашёл.

Вариант дамский

Кандидатура подобралась быстро. У Нели на работе была приятельница, Маруся. Они спелись и дружили семьями. Сочный шашлык, политый домашним красным вином, частенько жарился в саду у Маруси, мужчины бились над решением глобальных проблем, дамы толковали о своём, женском, детки играли рядом. Идиллия.

Тут открылись границы и подруга, снедаемая страстью к приключениям, всерьёз задумалась о поездках в чужие страны. Куда? Какая разница. Лишь бы за ворота и подальше. С Нелиным мужем она столковалась сразу, но пока за глаза, тайно от подруги, осталось обработать сам объект. Она долго не решалась открыться, но ключик подобрать смогла и нейтрализовала волю приятельницы весомым аргументом: мужские костюмы. Они в Румынии, убеждала Маруся, просто замечательные и недорогие. Она точно знала, что там можно купить дёшево и удачно, а главное, что туда нужно везти. Обшарив полки полупустых и пустых магазинов, женщины, наконец, высмотрели стопку чёрных косынок с блёстками и рисунками из алых роз.

– Это как раз то, что нам нужно, – уверенно сказала Маруся и попросила продавца показать товар лицом. Она долго щупала платки, проверяя качество, рассматривала на свет, чтоб не побила, не дай бог, моль, наконец, достала из лифчика их общие деньги.

– Мы что, это берём? – удивилась Неля.

– Конечно. Уйдёт за пять минут, – заверила подруга.

– Так это для старух.

– Не умничай, мне лучше знать.

– Хорошо, молчу, – согласилась Неля.

Теперь, убеждала Маруся, можно ехать. Они собрались и поехали.

Стояла поздняя осень с бесконечным ненастьем, серыми днями и опустошающим душу холодом затяжных моросящих дождей. На околицах приграничного Чопа всё тот же уныло-грязный пейзаж: канавы до краёв заполнены мусором, стаи каркающего воронья над уходящими к горизонту полями и не единого «скворечника» для человека, мечтающего интимно, без свидетелей, справить острую нужду. Тоска. Автомобильные моторы работали сутками. Водители изредка их глушили, и люди быстро мёрзли и начинали роптать. Подруги выходили размять ноги, от нечего делать пробовали подсчитать количество машин, длинно, на километры, растянувшихся по трассе, сбивались, начинали сначала, опять сбивались. Наконец, понимали: затея бесполезна, брели к авангарду, где должна находиться голова гидры-очереди – первому автобусу, задыхались от зловония выхлопных газов, возвращались.

Маруся долго усаживалась в кресле, кряхтела, рылась в бесчисленных сумках, сетках и авоськах, громко шуршала бумагой. Ей мешали живот, куртка, откинутая спинка переднего сидения и всё на свете. Вдруг она радостно подмигнула и извлекла на свет божий пластмассовую бутылку из-под минеральной воды с домашним вином нового урожая. Тут же нашлись разовые стаканчики. Маруся разлила аккуратно, со знанием дела, и они выпили, потом закусили, потом ещё выпили и закусили.

Две пустые пластиковые бутылки быстро оказались в живописной канаве – апофеоз войны цивилизации с природой. Женщины ещё немного порассуждали о том, что вокруг убито всё живое и что стоять им без движения ещё несколько томительных часов. Больше говорить было не о чем. Тогда раскрасневшаяся Маруся решила запеть. Её поддержали, но песня сжалась, как сварившееся молоко. В автобусе снова воцарилась тревожная тишина, будто вот-вот кого-то из пассажиров поведут на казнь. Вдруг раздался громкий мужской голос. Вспомнил – забыл паспорт. Засуетились. Нашли такси. Мужчина и почему-то Маруся направились к выходу.

– Поехали! – поманила она Нелю рукой.

– Ты что, подруга, надумала? Мы опоздаем, – отговаривала её Неля, но Маруся была тверда, как камень.

– Не опоздаем. Мы быстро. Туда и обратно. Очередь с места не двигается. Успеем.

– Ошалела совсем. Меня дома не поймут.

– Так ты домой не поедешь.

– А куда я поеду?

– Ко мне.

– Зачем?

– Посидим.

– Мы и так сидим.

– Ты едешь или нет?

Муж при виде раскрасневшейся жены остолбенел.

– Вот те на! Ты же в Румынии.

– Ну, да.

– Что ты здесь делаешь?

– Как что? Очередь длинная, вот я и решила супчик на завтра тебе сварить. Дочке тоже горячее не помешает.

– Для супчика у меня есть тёща.

– Ты что, маму мою сварить хочешь?

– Я не то имел в виду.

– Но сказал же.

– Не придирайся к словам, а лучше объясни, зачем ты с места сорвалась.

– Какой ты противный, – вдруг заныла Маруся, – я для тебя стараюсь, на риск иду.

Она уже шла в кладовку, где в укромном месте, за золотистой горкой лука, стоял припасённый «на случай» бутыль с вишнёвой наливкой и ещё один, маленький, с вином нового урожая.

Супчик Маруся сварганила быстро и накормила семью. Муж подобрел и отвёз женщин в Чоп.

Они подъехали на КПП в момент, когда автобус уже выруливал на территорию таможни, под шлагбаум, ещё чуть-чуть и – будет поздно, выскочили на дорогу и побежали. Грузная Маруся оступилась и упала прямо в лужу с жирными бензиновыми разводами, тут же подскочила мячиком и понеслась вперёд. Вид у неё был ещё тот. Лицо, руки, куртка, брюки – в плотной, стекающей грязи. Они вошли в автобус и сели на свои места. Маруся не спешила приводить себя в порядок. Она только смочила руки салфеткой и полезла в сумку за стаканами: нельзя прерывать процесс. Неля не верила своим глазам. Мацай по сравнению с Марусей – просто божий одуванчик. Тут подруга отомстила ей за мысль. Полный стакан в её нетвёрдой руке дрогнул, выпал и облил Нелину сумку, где лежало главное стратегическое оружие поездки – платки с блёстками. Неля почувствовала носом густой кислый запах ещё не перебродившего молодого вина, спиной – закипающее всеобщее неодобрение, и ей захотелось задушить Марусю сейчас и на месте.