Кукурузные человечки

Он летит на остов Пасхи! Сбылась его мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..

На остров Пасхи

Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то, как и надеялся Славик,

бабушка углядела.

– Ты с чего это насупился?

– Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо будет пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?

– Разбудить-то разбужу, да ведь я беспокоиться буду. Речка - она речка и есть.

– Я же с берега рыбачу!

– Ох!
– простонала-вздохнула Полина Андреевна.
– Сидел бы лучше дома.
– И попыталась уговорить: - Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.

– Куда?
– на всякий случай поинтересовался двенадцатилетний внук.

– На почту, письмо твое отнесем.

Славик уже несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.

– Я его еще не кончил.

– А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.

– Некогда мне. Я еще червей должен накопать.

– А то могли бы в лес пойти, грибов поискать...
– без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.

– Ба, а что такое Пасха?
– Славик слышал это слово еще до того, как узнал о существовании острова Пасхи.

– Пасха? Это, внучек, когда Христос воскрес из мертвых. Праздник это.

– Ба, так ты в Бога веришь?
– Бабушка говорила, что она принадлежит "старой вере", на комоде у нее стоял медный складень.

– Он, Славик, для кого есть, а для кого нет. Так и живем. А когда помрем, всё узнаем.
– Внук не видел, чтобы бабушка крестилась, но, может, когда он спит?

– Он, значит, только для мертвых, ба?

– Ты так о Боге не говори.

– Ладно. Я пошел червей копать.

Славик решил еще раз сбегать к пришельцам. Тех не было видно - наверно, возились в невидимом корабле.

– Ребята!
– тихонько позвал Славик.

Из невидимости вдруг появился Садим. Не показывай таких чудес кино, привыкнуть к ним было бы трудно. А так иногда думаешь: кино.

– Я бабушке сказал, что иду утром на рыбалку. Что мне с собой взять?

– Еду, наша тебя не устроит.

– А еще?

– Возьми воду, ваша вкуснее той, что в корабле.

– Больше ничего?

– Пусть возьмет подушку!
– высунулся из невидимости Пигорь.

– А подушку зачем?

– Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?

– Хорошо, возьму, - сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома "на рыбалку" с подушкой в руках.

– Кажется, все...
– Пигорь, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии.
– Жаль, что мы должны вернуться в тот же день...

– Жаль...
– Славик думал, что и "клев" не очень-то его спасет от переполоха. Придется врать, врать и выкручиваться. Но кто из мальчишек не врет и не выкручивается чуть ли не каждый день, скажите на милость?

До сна было еще далеко, Славик вышел на улицу. У калитки Евдокимовны на скамеечке сидели Нинка с Наташкой.Обычно, когда девчонки бывали вдвоем или втроем, он к ним не подходил. Вдвоем или втроем соседки становились опасны: независимы, насмешливы и к мальчишкам враждебны. И все-таки Славик решился на вопрос:

– Нин, а ты знаешь, что такое Пасха?

– Вспомнил!
– Все это слово, каждый его звук были полны насмешки.
– Пасха-то как раз перед Первомаем бывает. Бабушка знаешь, какие куличи печет?

– Да я не про ту Пасху. Есть остров Пасхи. Далеко, далеко...

Девчонки переглянулись, что-то друг дружке прошептали и дружно прыснули.

– Такого острова не может быть. Что это тебе, кулич, что ли?

И девчонки снова с удовольствием прыснули. Сравнение острова с пасхальным куличом показалось им ужасно смешным.

– Как это не может быть!
– рассердился Славик.
– Я тебе его на карте покажу. Он за Южной Америкой находится. Принадлежит Чили. Назвается Пуп Земли. Там на берегу каменные головы стоят величиной с твой дом!

Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видали в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли! Чили-подскочили! Ха-ха-ха!

Славик развернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше этим девчонкам не скажет! Вот уж где дурак так дурак!..

Дома он сразу же лег в постель. Легла и бабушка. Только она заснула, Славик взял одну из двух подушек и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда это он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.

С пришельцами он договорился, что будет предупреждать о своем появлении свистом. В ответ на свой он услышал тонюсенький свистик.

– Ребята, - тихонько позвал землянин, - это я. Как дела?

– Все в порядке, - ответил ему с кукурузы негромкий голос командира.

– Вы что делаете?

– Мы поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.

– Вы пойте, а я тут посижу.
– Славик пощупал землю под собой, она была еще теплая. Откинул сухой ком и сел. Подушку он пока что держал на коленях.

– Только ведь мы на своем языке будем петь, - предупредил сверху Вьюра.

– Ничего, песни сейчас на ста языках поются, и ничего.

С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:

Мотли ё кратиш синоким яснам...

– Если ты летишь к далеким звездам, - перевел Молек

Нок барудь убидье ку жавло...

– Не забудь оружье и еду...

Склону, парку...

– Воду, воздух...

Песня переводилась так. Космонавты должны запастись не только всем необходимым, но и взять с собою мудрость своей планеты, которая говорит: "Везде действуй с миром, и тебе ответят тем же". А еще космонавты должны взять с собою песню. Споешь ее - и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу - и тот поймет, что пришельцы, как бы они ни выглядели, - такие же, как он...