Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины
Шрифт:
К 1880–1890-м годам относятся многочисленные публикации на рассматриваемую тему в связи с 500-летием со дня смерти Дмитрия Донского и Сергия Радонежского. Все они, как правило, носили сугубо популярный по форме и официально монархический по содержанию характер. Подобные сочинения выходили и в конце XIX — начале XX в. [65] .
В. О. Ключевский специально не изучал историю Куликовской битвы. Однако отдельные его высказывания представляют несомненный интерес. Так, он справедливо писал, что «союзные князья большею частью становились под руку московского государя, уступая его материальному давлению и его влиянию в Орде или движимые патриотическими побуждениями, по которым некоторые из них соединились с Дмитрием Донским против Твери и Мамая». Правда, сам автор склонен был считать перечисленные причины «случайными временными отношениями». Время с 1328 по 1368 г., писал В. О. Ключевский, «считалось порой отдыха для населения… Руси… В эти спокойные годы успели народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления детства не привили безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и вышли на Куликово поле». Надо отдать должное В. О. Ключевскому: он в немногих словах по достоинству оценил и народный характер Куликовской победы, и роль Москвы, и заслуги Дмитрия Донского, подчеркнув, что «почти вся северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под московскими знаменами одержала первую народную победу над агаряяством. Это сообщило московскому князю значение национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами». «Молодость (умер 39 лет), — писал о Донском мастер исторического повествования, — исключительные обстоятельства, с 11 лет посадившие его на боевого коня, четырехсторонняя борьба с Тверью, Литвой,
65
Таковы книги и статьи Н. П. Барсова, А. П. Берже, Н. Веселовского, М. О. Кояловича, П. П. Мельгунова, М. Прокудина-Горского, С. П. Соловьева, К. Н. Цветкова и других авторов, а также анонимные. К этим работам, включенным в упомянутые в начале настоящей статьи указатели, надо добавить: Тихомиров Е. А. Куликовская битва. Исторический очерк, составленный к 500-летней годовщине Куликовской битвы. М., 1880; Харлампий, иеродиакон. Пятисотлетие Куликовской битвы. М., 1880; Великий князь Дмитрий Иванович Донской и славная битва Куликовская. Владимир, 1889; Прозоровская В. Дмитрий Донской. М., 1901; Троицкий Н. И. Куликовская победа. Тула, 1903. См. также: Пушкарев Л. Н., Сидорова Л. П. Указ. соч., с. 131–132.
66
Ключевский В. О. Курс русской истории, ч. 1. — В кн.: Ключевский В. О. Сочинения, т. 2. М., 1956, с. 21, 23, 50, 110; Он же. Боярская дума Древней Руси. М, 1908, с. 525.
Политическую борьбу на Руси накануне Куликовской битвы рассматривает A. Е. Пресняков в диссертации, написанной и защищенной, в предреволюционные годы и увидевшей свет уже в 1918 г. Автор приходит к выводу, что «Дмитрию не удалось собрать всю великорусскую ратную силу для выступления на Куликовом поле». «Не было с ним, — пишет А. Е. Пресняков, — ни новгородского ополчения, ни рати нижегородской, ни тверских полков…». В ходе изложения автор высказывает интересные историографические и источниковедческие замечания. «Победа русских войск на Куликовом поле, — делает он общий, несколько пессимистический, вывод, — сгубила Мамая, но не создала какого-либо перелома в русско-татарских отношениях; не связан с ее последствиями и какой-либо перелом во внутренних отношениях Великороссии» [67] .
67
Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Очерки по истории XIII–XV столетий. Пг., 1918, с. 212, 239–241, 274–275, 318–325.
В дореволюционное время Куликовская битва оценивалась и с точки зрения уровня развития военного искусства. Начало изучению этого аспекта темы положил еще В. Н. Татищев. В книге Н. С. Голицына «Русская военная история» [68] кроме общеизвестных сведений дается подробная характеристика поля боя в военно-тактическом отношении, конкретно рассматриваются маршруты движения противников к Куликову полю и ход самой битвы. Пониманию хода событий помогают приложенные чертежи и сравнительные планы Куликова поля в 1380 г. и в 70-е годы XIX в. Подробно рассматривает поход Дмитрия Донского в верховья Дона и само сражение генерал-лейтенант, профессор П. А. Гейсман [69] . Довольно слабая в освещении общеисторической обстановки описываемого времени брошюра эта полезна (как и работа Н. С. Голицына) для понимания военного устройства русского и татарского войск, организации и осуществления похода на Дон; интересны расчеты реальных сроков преодоления разных этапов пути, характеристика места сражения и хода боя. Заканчивается брошюра откровенно верноподданнической сентенцией.
68
Голицын Н. С. Русская военная история, т. I, ч. 1, до Иоанна III. Спб., 1877.
69
См.: Гейсман П. А. Поход великого князя Дмитрия Ивановича Донского от Москвы к верховьям Дона и сражение на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. С 7-ю планами и схемами. Киев, 1913. По отдельным вопросам автор полемизирует с Н. С. Голицыным и Д. Ф. Масловским, автором статьи «Из истории военного искусства в России. Опыт критического разбора похода Дмитрия Донского 1380 г. до Куликовской битвы включительно» (Военный сборник, 1881, № 8 и 9). Подробнее о дореволюционной военной историографии см.: Бескровный Л. Г. Историография Куликовской битвы, с. 18–20.
Характеризуя дореволюционную историографию Куликовской битвы, нельзя не упомянуть еще раз о заслуге русских филологов (И. М. Снегирева, В. М. Ундольского, И. И. Срезневского и др.), открывших, публиковавших и изучавших различные варианты памятников Куликовского цикла, включающего в себя собственно почти весь основной комплекс письменных источников о Куликовской битве. Большое значение для последующих исторических исследований о Куликовской битве имеет капитальный труд С. К. Шамбинаго о памятниках Куликовского цикла «Повести о Мамаевом побоище» (1906). В этом филологическом исследовании мобилизован и проанализирован в пределах возможностей того времени огромный материал не только различных памятников литературы и языка, но и собственно исторических памятников, относящихся к изучаемым проблемам. Рецензия А. А. Шахматова на упомянутую работу Шамбинаго представляет собой, по существу, самостоятельное исследование произведений Куликовского цикла [70] . Обе эти работы не утратили своего научного значения и по сей день.
70
Шахматов А. А. Отзыв о сочинении С. К. Шамбинаго «Повести о Мамаевом побоище» (Спб., 1906). — В кн.: Сборник ОРЯС, т. 81. Спб., 1910, с. 79–204.
В целом в области изучения Куликовской битвы в досоветской историографии можно констатировать пристальное внимание и дворянской, и буржуазной науки к этой теме (это внимание, кстати, оживилось в связи с первыми научными публикациями текстов «Сказания о Мамаевом побоище» — в 1829 и 1838 гг., и «Задонщины» — в 1852 г., а также с юбилейными датами 1880, 1889 и 1892 гг.). Существенные успехи были достигнуты историками (совместно с представителями филологических наук) в выявлении, накоплении и расширении круга источников по истории Куликовской битвы, в критической оценке степени их достоверности, классификации и источниковедческом анализе. Восстановлены политическая обстановка накануне битвы, ход самого сражения, сделаны попытки определить его историческое значение. Полезный вклад в изучение конкретного хода военных действий в 1380 г. был внесен представителями дореволюционной военно-исторической науки.
Однако в изучении Куликовской битвы дореволюционной историографией сказались общие, свойственные как дворянской, так и буржуазной историографии идеалистические исходные методологические позиции. Отсюда невнимание к социально-экономическим процессам на Руси и в Орде в XIV в., обусловившим противоположные направления политического развития обеих сторон, скрестивших оружие на Куликовом поле. Отсюда недостаточно глубокое определение причин столкновения Руси и Орды и его результатов. Свойственная домарксистской историографии недооценка решающего значения роли народных масс в истории и в данном конкретном случае неизбежно имела следствием, невнимание к социальному составу сражающихся войск, особенно русской рати, определившему в конечном счете исход сражения. Несомненно, на степени полноты и глубины исследования дореволюционной историографией Куликовской битвы сказался и тогдашний уровень развития исторической и смежных с ней наук, в особенности филологии. Принципиально новым этапом в изучении Куликовской битвы является разработка этой темы советской исторической наукой, основывающейся на марксистско-ленинском понимании закономерностей
исторического развития, необходимости всестороннего учета при рассмотрении любого исторического явления или процесса социально-экономических и политических условий, в которых они протекали, решающей роли народных масс в истории, учении классиков марксизма-ленинизма о справедливых и несправедливых войнах, роли личности в истории. Однако успехи в изучении Куликовской битвы 1380 г. были достигнуты советской исторической наукой далеко не сразу. В работах даже такого крупного советского историка-марксиста, как М. Н. Покровский, к примеру, чувствуется явная недооценка значения национально-освободительной борьбы русского народа против иноземных захватчиков. Достаточно сказать, что в его «Русской истории с древнейших времен» (и в ее переизданиях советского времени) Куликовская битва упоминается лишь один раз, и то не в авторском тексте, а в цитате из летописи — о походе Ивана III на Новгород в 1471 г. [71] . В «Русской истории в самом сжатом очерке» нет и этого.71
См.: Покровский М. Н. Избранные произведения, кн. 1. М., 1966, с. 266. Ср. там же, с. 43.
В обращении советской исторической науки к изучению героической национально-освободительной борьбы русского народа в далеком прошлом, в частности Куликовской битвы, огромную роль сыграли Постановление ЦК ВКПб) и СНК СССР от 16 мая 1934 г. и другие руководящие материалы, нацеленные на улучшение исторического образования и развитие советской исторической науки. В книге Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского «Золотая Орда» (1937) наряду с очерком истории улуса Джучи в XIII–XIV вв. рассказывалось о героической борьбе русского народа против золотоордынского ига и о Куликовской битве как важнейшем событии. В 1941 г. вышло второе издание этой книги.
Важное значение для изучения взаимоотношений Руси с Золотой Ордой и героической борьбы русского народа против иноземного ига имеет изданное в 1940 г. исследование А. Н. Насонова «Монголы и Русь» [72] . Хотя сама Куликовская битва подробно автором не рассматривается, но тщательное изучение золотоордынской политики в отношении Руси и борьбы русского народа против гнета золотоордынских феодалов дало ценный материал для понимания предпосылок и значения Куликовской победы. А. Н. Насонов справедливо подчеркивает решающую роль народных масс. «Подъем, охвативший массы, — пишет он, — объясняет нам успех в подготовке и проведении операции, завершившейся полным разгромом войск Мамая».
72
Насонов А. Н. Монголы и Русь. (История татарской политики на Руси). М.-Л.: 1940. В 30-40-х годах С. Б. Веселовским были написаны очерки по истории русских боярских родов XIV–XVI вв., которые содержат биографические сведения и о боярах — сподвижниках и соратниках Дмитрия Донского; в их числе немало участников Куликовской битвы (см., например: Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969, с. 54, 57, 163, 197–198, 216, 218, 235, 266, 285–286, 331, 341–342, 375, 377, 397–398, 474, 482, 485, 490–491, 493, 495, 497–499).
В 1937–1941 гг. был опубликован ряд брошюр и статей (в журналах и газетах) о Куликовской битве, Дмитрии Донском и Куликовом поле [73] . Не отличаясь новизной фактического материала, но написанные с позиций исторического материализма, они по-новому освещали героическое прошлое русского народа, его борьбу против иноземных захватчиков и, несомненно, сыграли важную роль в военно-патриотическом воспитании советского народа в предвоенные годы.
Большое число публикаций о Куликовской битве и Дмитрии Донском наряду с другими подобными изданиями относится к периоду Великой Отечественной войны [74] . Трудно переоценить значение этих, более чем скромных по оформлению, напечатанных на газетной бумаге тоненьких книжечек, звавших к борьбе, к подвигам, к победе.
73
См., например: Осипов К. Куликовская битва. — Красная звезда, 1937, 24 ноября; Безбах С. Куликовская битва. — Исторический журнал, 1938, № 1, с. 52–60; Ив лев А. Куликовская битва. М., 1938; Альшиц Д. Роль Куликовской битвы в определении национального самосознания русского народа. — Учен. зап. Ленингр. гос. ун-та. Сер. истор. наук, № 36. Л., 1939, с. 110–123; Глязер С. Куликовская битва. — Молодой большевик, 1939, № 9, с. 44–51; Коган А. М. Куликовская битва. — Сб. статей студентов ист. ф-та МГПИ им. К. Либкнехта. Вып. 3. Работы по истории СССР. М., 1939, с. 15–34; Кучин П. Куликовская битва. М., 1939; Луцкий Е. А. Экскурсия на Куликово поле. — Советский музей, 1939, № 9, с. 36–40; Федоров Б. В. Куликовская битва. М., 1939; Головкин А. Куликовская битва. (К 560-летию со дня сражения). — Московский большевик, 1940, 8 сентября; Луцкий Е. Куликово поле. — Исторический журнал, 1940, № 9, с. 44–54; Он же. — Учен. зап. МГПИ, 1941, т. 2. Каф. истории СССР, вып. 1, с. 169–182; Мерзон А. Ц. Дмитрий Донской. М., 1940; Осипов К. Куликовская битва. — Что читать, 1940, № 8, с. 16–19 (здесь же обзор литературы); Тамарин П. Оружие времени Куликовской битвы. — Коммунар (Тула), 1940, 8 сентября; Шунков В. Куликовская битва. 1380–1940. — Вечерняя Москва, 1940, 7 сентября; Афанасьев В. Куликово поле. — Военно-исторический журнал, 1941, № 2, с. 153–156.
74
Авторами брошюр и статей о Дмитрии Донском, вышедших в годы войны, были М. Андреев, С. В. Бахрушин, С. К. Бушуев, В. В. Данилевский, В. В. Мавродин, Ж П. Е. Матвиевский, А. Михайлова, К. Осипов, А. П. Пьянков, Л. П. Ташчиян, В. Тихомиров, М. Н. Тихомиров, Р. Терновая, Н. Яковлев, Э. Н. Ярошевский и др. Во время войны статьи о Дмитрии Донском как полководце входили в состав сборников «Наши великие предки», изданных в Москве, Архангельске, Сталинграде, Фрунзе, Чкалове, Хабаровске.
Своеобразным памятником, как бы связывавшим героическое настоящее с героическим прошлым, является одно из первых военных изданий, включающее материалы и о Куликовской битве и Дмитрии Донском, — брошюра «Мужественные образы наших великих предков», вышедшая в 1941 г. с грифом «Политуправление Северо-Западного фронта».
В первое послевоенное десятилетие продолжали выходить брошюры и статьи научно-популярного характера (особенно в связи с 575-летием Куликовской битвы), отражающие, в общем, уровень научной разработки темы того времени [75] . В общих трудах этого периода [76] , так же как и в популярной литературе, как правило, отсутствуют элементы историографического и источниковедческого порядка, а круг источников весьма ограничен. И все же, несмотря на отдельные недочеты, эти издания были весьма полезны, так как знакомили читателей с одним из крупнейших событий героического прошлого русского народа.
75
См., например: Бочкарев В. Н. Борьба русского народа с монголо-татарскими завоевателями. Дмитрий Донской. М., 1946; Мавродин В. В. Куликовская битва. — В кн.: За родную землю. XIV–XVII вв. М., 1949; Карасев А. В., Оськин Г. И. Дмитрий Донской. М., 1950; Ашурков В. Куликовская битва. Тула, 1955; Карышковский П. Куликовская битва. М., 1955.
76
См., например: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л., 1950, с. 241–242, 290–294; Мавродин В. В. Образование единого русского государства. Л., 1951, с. 111–122; Очерки истории СССР. Период феодализма XIV–XV вв. М., 1953, с. 222–226.
Примерно в этот же период появились исследования историков и филологов о Куликовской битве. Филологи (А. С. Орлов, С. К. Шамбинаго, В. Ф. Ржига, В. П. Адрианова-Перетц, Д. С. Лихачев) подробно анализировали памятники Куликовского цикла, подготовили несколько диссертаций по этим памятникам (В. Л. Виноградова, О. Т. Воронкова, Л. А. Дмитриев, А. Н. Котляренко). Интенсивная работа филологов над данной проблематикой продолжается по сей день, и в нее включаются все новые и новые научные силы.