Купец VI ранга

— Я тебя услышал, — кивнул князь. — Детали обсудишь с Галициным. Что до твоего мира… То мы с тобой ещё поговорим о нем. Когда придет время.

— Другими словами, — усмехнулся Виш. — Я согласен, но не хочу пятнать свою репутацию сомнительными сделками со всякими Купцами.

«А ещё это значит, что у СИБ проблемы с финансированием. Вряд ли Шуйский нуждается в деньгах…».

— И снова согласен, Макс. Спроси у него, как они собираются брать Михайлова.

— Раз уж с этими вопросами мы разобрались, — кивнул я. — То предлагаю перейти к Михайлову.

— А что с ним? — удивился Шуйский.

— Он — одержимый, Алексей Семёнович. И он готовит какой-то ритуал.

— Ерунда, — отмахнулся Шуйский. — Дворец так защищен, что у Михайлова нет шансов. К тому же, сейчас он находится в моей приемной под присмотром моего человека.

— В какой-то другой приемной? — уточнил я.

— Ну конечно, — кивнул Шуйский. — Он сидит во дворце. Ты же не думал, что это мой кабинет?

— Кажется, Макс, — Виш сделался необычайно серьезен, — Михайлов сумел обыграть всех нас. Спроси у Шуйского, где Свеча?

— Алексей Семёнович, — признаться, от накатившего волнения мой голос слегка осип. — Граф Галицин рассказывал мне про один интересный артефакт, который помогает искать одержимых. Некая Свеча…

— К чему это ты, Макс? — нахмурился Шуйский.

— Скажите, князь, а ваш кабинет… Он находится далеко от этого артефакта?

— Не неси чушь, — поморщился Шуйский, но я сумел зародить в нём зерно сомнений, и он потянулся за висящим на груди артефактом. — Вот увидишь, он сидит в приемной.

Князь поставил артефакт в специальную выемку так, что он оказался направлен на стену, после чего активировал неизвестное мне плетение.

Амулет едва слышно загудел, а на стене появилась картинка.

Судя по всему, это была та самая приемная Шуйского. Вот только увиденное нам с князем не понравилось.

Комната ожидания была пуста, если не считать обожжённый труп в некогда синем костюме.

— Только не говорите, что это и есть ваш помощник, — вздохнул я, уже зная, что так оно и есть. — Надеюсь, Свеча хорошо охраняется…

— Ксурово отродье… — Шуйский перевел на меня немигающий взгляд и схватился за переговорный амулет. — Макс, хватай Камнева, он ждет тебя снаружи, и молнией во дворец! Если Свеча у него, то он сможет спалить весь дворец… У Сергея был какой-то план…

— Поймать Михайлова на горячем, — кивнул я, вскакивая с неудобного стула. — Будем надеяться, что мы успеем до того, как он закончит свой ритуал.

— Какой в Бездну ритуал?!

— Скорей всего, Алексей Семёнович, князь Михайлов собирается открыть легендарный Прокол. Прямо во время бала.

Глава 22

Интерлюдия. Настоятель Храма, князь Михайлов

Александру Алексеевичу Михайлову не здоровилось.

Бил озноб, дрожали руки, временами плыло зрение. Но хуже всего — он едва ли мог связно мыслить.

В голове гудело ненасытное пламя, которое требовало немедленных действий, и мысли сгорали, не успев толком сформироваться.

Хорошо хоть к ритуалу все было готово.

Фигура была начерчена, камни силы расставлены в определённых точках, подготовлены нужные артефакты.

Оставалось одно — достать Свечу.

Михайлов готовился пробиваться с боем. Сначала через Шуйского потом через гвардию, которую он непременно вызовет, но… все оказалось намного проще.

Будь Михайлов в трезвом уме и ясной памяти, он бы расценил свое нахождение в приемной, как унижение, но гул огня мешал сосредоточиться…

Все, на что у князя хватало сил — изредка интересоваться у секретаря Шуйского, когда его примут.

С каждой минутой ему становилось все хуже, и Михайлов прилагал поистине титанические усилия, чтобы удержать ревущее внутри пламя.

— Рано, — твердил он себе. — Ещё рано… Нужно дождаться Шуйского… Да, дождаться Шуйского…

Кажется, моментами он забывался и говорил сам собой, но ему было плевать. И его не трогали даже подозрительные взгляды, которые время от времени бросал помощник главы СИБ.

Огнь рвался наружу и требовал действий, но Михайлов, теряя остатки разума, все же умудрялся держать его в узде.

Мысли путались, и он не решался действовать до тех пор, пока не узнает, где Шуйский. Ведь от этого зависело…всё.

И, несмотря на ярость огня, Михайлову бы хватило силы воли сдержать его в узде, ведь он, как-никак, был боевым офицером. Хватило бы, если б не секретарь.

— Хватит бормотать себе под нос всякую ерунду князь! Как только Его Сиятельство вернется из Управления я немедленно доложу о Вашем неподобающем… кхаааа…

Михайлов и сам не понял, как оказался рядом с секретарем.

Его пальцы сомкнулись у него на горле, и, спустя несколько секунд безмолвной схватки, сила одаренного растворилась во всепожирающем пламени.

Сам он почернел, а его источник обратился в пепел.

Спроси кто Михайлова, что послужило триггером, он бы не смог ответить. Не то презрение, прозвучавшее в голосе секретаря, не то понимание того, что Шуйского нет в кабинете.

А раз его нет, то пора действовать!

Мысли путались, и Михайлов не придумал ничего лучше, чем сдаться на милость огня и выпустить его наружу.

А дальше он видел мир урывками.

Вот он отшвыривает обрушенное тело в сторону… Врывается в кабинет главы СИБ… Рвет на куски плывущий от жара сейф… И, наконец, хватает полыхающую светом Свечу!

На Михайлова обрушился целый водопад силы.

Он впитывал её в себя, чувствуя, как обугливается кожа и трещат от жара энергетические меридианы, но остановиться не мог.

Ему хотелось гореть, реветь пламенем, сражаться, рвать, побеждать, уничтожать!

А ещё он почувствовал огоньки всех одаренных на несколько километров вокруг.

И ближайшие из них находились на выходе из приемной. Семь аппетитных источников — отряд одаренных гвардейцев.

Неистовая часть Михайлова жаждала сражения, но вбитая в голову цель оказалась сильнее. И он, сжав Свечу обугленной до костей рукой, доковылял до тлеющего камина и рухнул в него головой вперёд.