Купол над бедой

– Поленька, привет. Что случилось?

– Да так... Лиска бежала, хвостиком махнула, и если я верно поняла ее намек, то дальше вы без меня. Остальным звони сама. И не забудь заехать в гаражи к мужикам.

– Поля... Ты точно не перестраховываешься?

– Может, и перестраховываюсь, но если так, то через пару недель коньяк с меня. Ну или шампанское, по ситуации. А пока я в карантине.

Дома она включила стационарный комп и тщательно почистила всю личную переписку и половину деловой. Потом прошлась по файлам, хранившимся на жестком диске. Затем нажала "очистить корзину". Не то чтобы на этом заканчивались все возможности восстановить стертое, но дополнительную фору для остающихся так можно было выиграть. Потом она, пользуясь запасом времени, на всякий случай отправила пост в профессиональный блог.

А дождь в этот сезон у нас по условию, поэтому и писать о нем смысла нет. А именно он, пакость такая, уменьшает угол обзора, заставляя пользоваться капюшонами по полной - по сезону - бесполезности зонтов; он забрызгивает очки, делая предположительным то, что еще неделю назад было очевидным; он смывает песок, обнажая остатки льда на асфальте и придавая им дополнительную скользкость; не говоря уже о том, что автомобили на условно проезжей части при этой видимости едут настолько же по наитию, насколько ты идешь через оную проезжую часть, а сосульки падают на этот самый тротуар со всех поверхностей выше твоей головы, образуясь на счет "три" из только что выпавшего дождя и остатков позавчерашнего снега... И болит плечо, в котором ворочается осенний миозит, да так хорошо болит, что пакет с книжкой на 150 страниц и неюзаемыми в данный момент перчатками уже кажется неприятно тяжелым.

...весна в Питере начинается с грязного и вялотекущего скандала земли, которой надоело ждать, и солнца, у которого есть масса других прикольных мест на потусоваться в конце марта и начале апреля. Солнце поэтому в такое время тут бывает редко, и подняв голову, видишь над собой только все оттенки серого. И единственный запах, наполняющий город, - это запах воды.

Это потом он рассыплется на тяжелую волну, ползущую от вскрывшейся Невы, и аромат корюшки, витающий над ней и в кварталах, на запах тополевых почек и квасных бочек... пока что это просто вода пахнет. Зато ее много. И серого цвета тоже.

Две недели этого еще будет. Еще две недели серого и мокрого города. Самое время для чтения, если тебе еще нет пятнадцати. Весной хорошо читать фантастику, труды античных философов и все, что касается вопросов отношения людей с другими людьми.

Из блога "Школа на коленке", предпоследний пост, 28 марта 2027 года.

Марина в это время уже говорила с Валентином и оказавшимися в гараже другими байкерами из состава правления клуба, вторым Валентином, или Валькирычем, и Иваном, заменившим самого Валентина на сержантском посту. Ее выслушали, кисло покивали, сказали: "Давай надеяться на лучшее, может быть, еще обойдется" - и отвезли домой на Патриоте Ивана, времен очаковских и покоренья Крыма, но живом и бодром. Дома Марина повздыхала, походила из угла в угол, накапала себе валерьянки и сказала в потолок: "Да, может, и правда обойдется, что мы, в самом деле".

А на следующий день, когда все проспались после пьянки в городе, Сержант передал меня под начало Инис. Ее основной заботой была координация действий между отрядом и ветами. Как сказал Сержант, бегать я могу, пока Черный шар не побелеет, - и я мысленно сделала себе пометку "спросить у князя, что это за артефакт", - но быть мне пока в оцеплении, ветеринаров контролировать. Надо сказать, что Инис я несколько опасалась еще с того времени, когда она гоняла меня тряпкой по всей казарме. Я всего лишь вышла из душа в полотенце, ничего такого не имея в виду, а для саалан, с их свободными нравами и легким отношением к интимной близости, обнажение вне спальни выглядело намеренной провокацией. Вот мне и досталось. Впрочем, досточтимого никто в известность не поставил, так что обошлось хотя бы без нравоучений.

Отряд готовился к дежурству. Охота! Обычно ее предвкушение не только сплачивало всех, но и заставляло то ли отложить на время, то ли и вовсе забыть все имеющиеся противоречия. Проверка снаряжения, торг с интендантами за какие-то особые припасы, недовольное бурчание магессы, привычный стеб надо мной, споры, кто первым завалит оборотня да кто больше трофеев добудет. И все, казалось бы, как всегда, но вот обычного ощущения, что люди делают одно дело и оттого счастливы, почему-то не было. То ли разговоры были слишком короткие, то ли шутки друг над другом слишком злые, то ли еще что - но меня что-то смущало и тревожило. Впрочем, слишком задумываться было некогда.

От Инис я получила вместе с обещанием "крапивой по заду, если что будет не так" несколько талмудов с регламентами взаимодействия, протоколами сотрудничества и прочими техниками безопасности, столь любимыми и ценимыми саалан. Вот и получилось, что все оставшиеся дни до начала сезона я ходила хвостом за Инис, слушая, как она ругается с ветами, ездила с ней смотреть базу на пересечении Краснофлотского шоссе и Кольцевой и считала запасы вакцины и антисептика. Времени не было не то что на долгие посиделки с Лейдом за кофе - на простой разговор. Князь сказал "встретитесь после дежурства", князь сделал. И меня это только радовало. Ну а других грело как предвкушение Охоты, так и воспоминание о пьянке, потому что теперь до поздней осени увольнительные будут максимум на сутки и вот так прошвырнуться в город всем отрядом никто не отпустит.

Как и следовало ждать, не обошлось. Разумеется, к Полине пришли. Само собой, с утра, еще девяти часов не было. После традиционного обмена репликами: "Кто там?" - "Откройте, полиция" - она сказала в дверь, что сейчас откроет, но одежда у нее в руках, а не на ней, поэтому пусть входят не сразу, чтобы дать ей возможность до ванной добежать и одеться. К счастью, сааланцы к формальным приличиям относились с пониманием, и это давало минимальный необходимый люфт.

Конечно, в ванной она позвонила Марине, сказала, что за ней пришли, и попрощалась. А после этого разжала руку - и комм ляпнулся об кафель. Крышка и аккумулятор ускакали под ванну. Она оделась, прополоскала рот какой-то спиртовой дрянью из стоявших на полочке и, выйдя, дохнула на пришедших свежим спиртовым выхлопом. Не в лицо - вниз и в сторону, деликатно. После чего взяла большую кружку воды и принялась изображать женскую версию Степы Лиходеева. Расстреливать ее, правда, не обещали. По крайней мере сейчас. Впрочем, это и так было понятно. Сааланец в светло-сером был почти вежлив, гвардейцы в цветах да Онгая смотрели в основном на полицию. Полиции было трое. Они выглядели неприятнее всего. Но скомандовал начало развлекухи все же сааланец.

– Дайте ваш телефон.

Полина посмотрела на него стеклянным взглядом:

– Откуда я знаю, где он, попробуйте на него позвонить.

– Что же вы белье с вида не убрали?

Упрек был почти кротким, но она не купилась:

– А толку? Вы сейчас все равно все на пол вывернете.

Он принюхался, поморщился:

– Когда же вы домой пришли?

Она поморщилась, переводя взгляд в кружку:

– В восемь утра. Успела лечь и заснуть, и тут вы.

В голове, как всегда в самые тяжелые моменты, происходила своя отдельная жизнь. В этот раз - зачем-то "Две дороги" Окуджавы. Удивительно вовремя, когда выбирать уже не из чего, да уж. Ей показалось, что сааланец прислушался и услышал эту музыку. Да, страх каких только бабаек не покажет, ему только поверь.

– Вы что, всю ночь пели, что ли?

Она аккуратно кивнула:

– И пили. Извините.

Страшно было непередаваемо - тем особым страхом, который уже бесполезен, потому что ни от чего не спасет. Оставалось дышать, расслаблять леденеющую от напряжения спину, пить воду и игнорировать происходящее. Внешне ее поведение ничем не отличалось от поведения человека, страдающего сильным похмельем, Полина это знала и доигрывала - просто чтобы не пытались подергать ее за этот страх.

Визитеры разбрелись по квартире. Один гремел посудой на кухне, второй пошел обшаривать санузлы, третий отсоединял комп от сети - понятно, сейчас упакуют и увезут. Тут же полквартиры вещдоков. Часть потом осядет у кого-нибудь в "честно приобретенной" собственности. Сааланец в светло-сером задавал какие-то дурацкие вопросы по поводу ее мнения о причинах их визита.

Полина так же скупо повела плечом:

– Что бы я ни думала, ваша версия все равно окажется правильнее, я же одна, а вас...
– увидев, что он с любопытством ждет, посчитает она или не справится, она закончила почти без выражения, - ...вас восемь, кажется.