Купол над бедой
Шрифт:
– Теперь рассказывай, Искорка. Это будет выглядеть как безумие, когда ты начнешь, но не замолкай, даже если тебе покажется, что ты сошла с ума и бредишь.
Виконтесса вздохнула, вцепилась руками в подлокотники - и заговорила. Про историю на трассе и роль достопочтенного в том, что она вылетела в погоню, не проверив приказ и даже не поговорив со своими парнями. Про то, как она попыталась с ними поговорить после всего этого - и поняла, что придется их отослать. И про то, что отсылая гвардейцев, она забрала у них уже нарушенные клятвы верности и предложила идти к тем, кому они на самом деле верны. А потом про то, как достопочтенный пришел к ней поговорить насчет участия в проверке корытовского лагеря вместе с братьями и сестрами хранителями, а то им людей не хватает. И про свой отказ, поскольку за час до того девочки ей устроили второй по счету дурацкий
– Это что, я светской власти, хоть и сюзерену, должна была докладывать содержание разговоров с достопочтенным? Причем срочно? Князь мой, а что происходит-то? Что здесь вообще происходит, Димитри?
Он вздохнул, покосился на дверь и для надежности заблокировал замок заклятием. Потом взглянул на женщину.
– Что бы ни происходило, тебе в этой игре наметили роль игрушки, а не игрока. И мне это совсем не нравится. Разумнее всего отослать тебя в столицу, но там да Шайни. И там...
– он замешкался, подбирая слова, - там уже не твои мальчики. И что неприятнее всего, не только они. А кто еще будет с ними заодно, я не знаю.
Он помолчал, наклонился в кресле и взял ее за руку.
– Давай сделаем вот как. Местная полиция уже любит тебя и верит тебе. Будет лучше для всех, если ты будешь работать с ними постоянно плечом к плечу. Тебе предстоит еще контролировать организацию самообороны - и довольно на этом. Если ты сумеешь сохранить дружбу с твоим донором и его коллегами, будет чудесно, но я не настаиваю и даже не прошу. Так что ты остаешься здесь.
Димитри увидел ее благодарный взгляд и снова вздохнул.
– А сейчас я тебя огорчу. Судя по тому, что ты мне рассказала, и по тому, во что все это вылилось, играть намерены не с тобой, а со мной. А в тебе видят лишь средство мной управлять. Не единственное, но сильное. Понимаешь, о чем я?
Она поняла сразу. Выпрямившись в кресле и собравшись, она так ровно произнесла "да, мой князь", как будто в комнате уже были свидетели, которым не стоило доверять.
Димитри улыбнулся ей:
– Пока что мы тут одни. И... Асана, мне жаль, что так вышло...
– Я понимаю, капитан. Я в безопасности, пока в немилости у тебя для посторонних глаз. А моя безопасность - это твоя свобода. Я буду скучать по тебе.
– Я тоже, Искорка. Я тоже.
Асана поднялась из кресла и подошла к двери. Сняв его заклятие и открыв дверь, она произнесла:
– Благодарю тебя за доверие, мой князь. Я не подведу тебя, - и вышла.
Димитри ответил ей:
– Очень надеюсь, Асана.
Он пробыл в ее кабинете до обеда, затем пошел к Айдишу. Тот встретил князя рассказом о письме, присланном с братом-хранителем, отправленным на замену Бьерду. Письмо было подписано магистром Академии и содержало краткие извинения за непригодность покойного и гораздо более развернутое выражение надежды увидеть следующих провинившихся живыми. Димитри пожал плечами вполне философски:
– По крайней мере, магистр не отрицает вины этого, - он помолчал, выбирая бранное слово, - рожденного на камень создания, да примут его дух воды Вечного моря. Кстати, Айдиш, Академии уже отправили требование о содержании для девочек, чьи матери покончили с собой? И заодно, что с остальными из этой группы? Родители уже предъявили иск, или нам ждать письма от Эмергова?
Айдиш вздохнул. Для того чтобы эти иски вчинить, детей сперва нужно было получить обратно, а это делалось только прямым письмом наместника императору с изложением событий. А значит, письмо от Эмергова было неизбежной перспективой ближайшего времени, как и прямое письмо Димитри к императору. Конфликт между Академией и императором начинался снова. И теперь на стороне императора оказывался еще и князь Кэл-Аларский, наместник Озерного края, у которого был свой длинный и давний список вопросов к Академии. Встать между Академией и этими двумя неудачнее, чем уже стоял Айдиш, вряд ли было возможно.
Не успел он выдохнуть и допить чай, как на него свалился Дейвин, по своей милой привычке уже прокопавший интернет вдоль и поперек, чтобы выяснить, что это он вчера наблюдал, и пришедший "уточнить пару мелочей".
– Айдиш, а социальный педагог - это вообще что за ремесло? Психолога я уже понял, это такой конфидент для детей... или не для детей, в общем, неважно. Почему для лагеря
такая беда в том, что эта твоя Полина уволилась, и почему ты ее так хочешь себе?– Дейвин, позволь, я начну с начала, - вздохнул Айдиш.
– Профессия, о которой ты спрашиваешь, была впервые введена сразу после большой войны, и на приличный срок, лет на десять. Ее отменили именно тогда, когда она понадобилась. Но не удивляйся, тут так все и всегда. Кстати, привыкай, насчет "навести порядок" тебе коллеги правильно сказали: если ставить эту цель, то умирая, ты будешь понимать, что сделал примерно треть. Но это ты. А смертные...
– Айдиш пожал плечами и вернулся к теме, не договорив.
– Профессию вспомнили и вернули как раз тогда, когда мы впервые тут появились. Этих специалистов сначала набирали в городские центры и службы помощи детям в столичных городах, Москве и Петербурге. Процесс занял два года, специальность вернули, и угадай, что было дальше?
Айдиш усмехнулся, но не стал дожидаться, пока Дейвин ответит, а продолжил сам.
– Ну да, набрали уже работающих на этих должностях людей и отправили учиться. В педагогический университет, конечно, это же работа воспитателя. Воспитательская традиция здесь такая, что за нее им можно простить все... или почти все. Потому что после всего, что я тебе рассказываю, их школы еще работают. Что они еще работают в условиях, какие вы здесь застали, когда пришли, после сказанного мной не очень удивительно. Ученые из какого-нибудь рассадника ренегатов в школах толкутся вечно, и это логично. Им же надо откуда-то брать данные для исследований - как не взять из школ, если дети все равно учатся? Потом на базе этих исследований делают новые методики. И тут же проверяют. Одна из десяти действительно срабатывает. С результатами остальных опытов надо что-то делать. Что до меня - лично я бы так не воспитывал и не учил. Ну а Полина... у нее два законченных курса высшей школы. Эту профессию, про которую ты спрашиваешь, она получала второй. И по каждой из двух у нее лет десять практики. У нее целый пакет личных наработок на старой классической базе, оставшейся в профессии с пятидесятых-семидесятых годов прошлого века, считай, из другой эпохи.
– Про первую я знаю, - кивнул граф.
– Я посмотрел ее послужной список, она начинала работать в военной структуре, МЧС, потом перешла... в школу, насколько я понял. Что было там, Айдиш? Как это выглядит?
– Да почти так же, - задумчиво ответил досточтимый.
– Работа с детьми, с их родителями, с учителями, делопроизводство, исследования... мне иногда кажется, что у нее четыре глаза и шесть рук. Только она перешла не в школу, а в городскую службу для работы с неблагополучными. В школе работал я. Ее службу снова объединили с МЧС после объявления протектората империи над краем.
– А велика ли польза от этих служб?
– поинтересовался да Айгит.
– Многих ли детей удалось сделать счастливыми?
– Буду тебя сейчас разочаровывать. Когда дело доходит до создания таких служб, то им ставят другую задачу. Звучит она так: не допустить распространения заразы Икс. Зараза Икс каждый раз объявляется сверху, - Айдиш печально усмехнулся.
– Что-то очень знакомое, да, Дейвин? А к концу отчетного периода нужно выдать начальству результат, доказывающий по крайней мере не ухудшение положения по поставленной задаче. Или четко сформулировать в отчете, что именно помешало выдать нужный результат, отсутствие какого ресурса.
– Да, знакомо.
– Дейвин тоже вспомнил речи магистра.
– Приведи пример заразы Икс?
Досточтимый директор печально усмехнулся.
– Сначала, когда мы впервые появились в этом мире и тут в том числе, речь шла о несовершеннолетних, уходящих из дома.
– Но дети всегда уходят из дома, что же в этом дурного?
– удивился граф.
– Не здесь, Дейвин - Айдиш качнул головой.
– Здесь они уходят или значительно позже, чем у нас, или вовсе остаются в доме родителей, принимая на себя руководство семейными делами со временем. Вне дома здесь места нет ни для детей, ни для взрослых. Уйдя из дома, тут и взрослый-то оказывается в опасности, а ребенок тем более. Так что лет через пять, когда мы впервые закрепили нить как следует, заразой Икс считали группы детей, устойчиво живущих вне дома и поэтому попадающих в опасные ситуации, - Айдиш вздохнул.
– То есть несовместимые с жизнью, если говорить правду. Когда я полностью натурализовался, вопрос ставился о детской преступности и эксплуатации несовершеннолетних, в том числе криминальной и сексуальной. Вот тогда мы с Полиной и встретились.