Лабиринт смерти

–  Давайте в таком случае вернемся в конференц-зал, - предложил Тони.
– Если мы решили проводить выборы, ни к чему терять время. Я хочу сказать, что он или оно может нанести новый удар.

В безмолвии покинув лазарет, поселенцы возвратились в конференц-зал. Приемник и передатчик не действовали; был слышен только низкий-вибрирующий звук.

–  Такая большая, - заметила Мэгги, глядя на радиостанцию.
– И такая бесполезная!

Берт Кеслер подергал Сета за рукав.

–  Не вооружиться ли нам, как вы думаете? Если кто-то задумал всех нас убить…

–  Подождем вестей от доктора Бабла, - оборвал его Сет.

Фрейзер уселся и деловито произнес:

–  Давайте проголосуем поднятием рук. Пусть каждый сядет и успокоится, а я буду читать фамилии по списку и вести подсчет голосов. Все согласны?

Сету не понравилась саркастическая нотка в его голосе.

–  Не пройдет, Фрейзер, - проворчал Тагг, - даже не мечтай. Никто из нас не допустит, чтобы такой тип, как ты, здесь указывал.
– Он плюхнулся в кресло, заложил ногу за ногу и вытащил из кармана куртки сигарету.

Пока Фрейзер называл кандидатов и подсчитывал голоса, то один, то другой из присутствующих высказывали свои замечания. «Не доверяют ему, - понял Сет.
– Что ж, упрекать их за это нельзя».

–  Наибольшее число голосов получил Глен Белснор, - подвел итог Фрейзер. Громко хохотнув, он выронил исписанный лист бумаги.

«Этакий психолог, - усмехнулся Сет, - желающий сказать: «Как хотите, вам же хуже. Если вам жизнь не дорога, меня это не касается».

Но сам Сет, хоть и был едва знаком с электронщиком, проголосовал за него. Сет был удовлетворен, а мнение Фрейзера его не интересовало. По оживлению в зале он заключил, что почти все довольны выборами.

–  Пока мы дожидаемся Бабла, - заговорила Мэгги, - нам следует, наверное, соединить голоса в общую молитву, чтобы душа мистера Толчифа немедленно обрела бессмертие.- Прочти абзац из Спектовского.
– Бетти вытащила из кармана и передала Мэгги свой экземпляр.
– На семидесятой странице сказано о Заступнике. Ведь мы ему адресуем молитву, верно?

Мэгги по памяти процитировала знакомые каждому строки:

–  При появлении в Истории и Творении Заступник предлагает себя в качестве жертвы, которая частично снимает Проклятие. Удовлетворенное самопожертвованием, приуроченным к Его Проявлению, сим признаком Его великой (хотя и неполной) победы, Божество «умирает», а затем вновь проявляет себя, дабы показать: Оно победило Проклятие и, следовательно, Смерть; сделав это, Оно возвращается сквозь концентрические круги обратно к Самому Богу… Следующий и^к последний период - это День Ревизии, когда небеса свернутся в подобие бумажного рулона, и всякая живая тварь, будь то наделенный чувствами человек или неземной человекоподобный организм, примирится с Божеством Изначальным, единой сущностью, из которой вышло все на свете (за исключением, быть может, Разрушителя Формы), - Мэгги перевела дух.
– Повторяйте мои слова либо вслух, либо мысленно.

Все остальные запрокинули головы и уставились в потолок. Так, по их представлению, следовало обращаться к Божеству.

–  Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…

Все повторили:

–  Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…

–  Но он казался нам неплохим человеком.

–  Но он казался нам неплохим человеком. Подумав несколько секунд, Мэгги сказала:

–  Забери его из Времени и тем самым даруй ему Бессмертие.

–  Забери его из Времени и тем самым даруй ему Бессмертие.

–  Восстанови форму, которой он обладал, прежде чем за него взялся Разрушитель Формы.

–  Восстанови форму, которой… - Они умолкли. В зал с сердитым лицом вошел Милтон Бабл.

–  Мы должны дочитать молитву, - сказала Мэгги.

–  Успеете, - буркнул врач.
– Мне удалось установить причину смерти.
– Он пробежал глазами принесенные с собой листки бумаги.
– Итак, причина смерти: обширное поражение дыхательных путей, что, судя по чрезмерному содержанию гистамина в крови, является результатом сужения сосудов трахеи. Конкретная причина смерти - асфиксия, как реакция на гетерогенный аллерген. Вероятно, Толчифа укусило насекомое или он поцарапался о растение, разгружая свой нозер. От этого насекомого или растения в его кровь поступило вещество, к которому он имел идиосинкразию. Помните, первую неделю Сьюзи проболела, обжегшись растением наподобие крапивы? А случай с Кеслером?

– Он указал на пожилого сторожа.
– Не обратись он тотчас ко мне, его бы уже с нами не было. Увы, Толчифу мы ничем помочь не могли: он ушел один, ночью, и некому было поднять тревогу, когда с ним случилась беда. Если бы кто-нибудь находился рядом, его удалось бы спасти.

Наступила тишина. Ее нарушила Роберта Рокингэм, сидевшая с огромным пледом на коленях.

–  Ну что ж, мне кажется, выводы доктора более оптимистичны, чем наши собственные умозаключения. Они означают, что на самом деле никто не пытается нас убить… Это просто замечательно, не правда ли?
– Она обвела взглядом присутствующих, ожидая ответной реплики.

–  Пожалуй, - со скептической миной отозвался Фрейзер.

–  Бабл, мы проголосовали без вас, - сообщил врачу Тагг.

–  Вы избрали руководителя?
– осведомился Бабл.
– Даже не дав мне возможности извиниться за свое отсутствие? И на кого же пал ваш выбор?

–  На меня, - ответил Белснор.

–  Гм.
– Бабл призадумался.
– Не так уж плохо, насколько я могу судить.

–  Он победил с преимуществом в три голоса, - заметила Сьюзи.

Бабл кивнул.

–  Тем более. Я удовлетворен.

Сет подошел к врачу, посмотрел ему в глаза.

–  Вы не ошибаетесь насчет причины смерти?

–  Это исключено. В моем распоряжении самое совершенное медицинское оборудование.

–  А след от укуса нашли?

–  Вообще-то нет.

–  Или пятно, где растение коснулось кожи?

–  Нет, но в данном случае это не столь важно. Некоторые из здешних насекомых так малы, что следы от их жал или челюстей невозможно увидеть невооруженным глазом. А для того чтобы исследовать кожу Толчифа под микроскопом, потребуется не один день.

–  И тем не менее, вы удовлетворены.
– Подошедший к ним Белснор стоял, сложив руки на груди и покачиваясь на каблуках.

–  Полностью.
– Бабл энергично кивнул.

–  Вы отдаете себе отчет, чем может грозить ваша ошибка?

–  Чем? Будьте любезны объяснить.

–  О Боже, Бабл!
– воскликнула Сьюзи.
– Это же очевидно! Если кто-то или что-то намеренно убило Толчифа, то мы по-прежнему в опасности. Но если его ужалило насекомое…

–  Именно так!
– перебил Бабл.
– Именно насекомое.
– От раздражения у него побагровели уши.
– Неужели вы думаете, что это мое первое вскрытие? Что я за всю жизнь не научился работать с патологоанатомическими приборами?
– Он злобно глянул на Сьюзи и брезгливо добавил: - Мисс Дам!

–  Полегче, Бабл!
– вмешался Тони Дункельвельт.

–  Для тебя, сынок, я доктор Бабл.

«Все как прежде, - мысленно произнес Сет. Мы такие же, как до голосования - толпа из двенадцати человек. И он или оно может погубить нас. Навеки уничтожить каждую из наших непохожих, уникальных жизней».

–  Знаете, мне теперь намного легче, - сказала Сьюзи, подойдя к нему и Мэри.
– Я уж думала, мы стали параноиками, и нам мерещится, будто весь мир против нас.

Вспоминая Бена Толчифа и свою ссору с ним, Сет не испытывал воодушевления от того, что Сьюзи снова обратила на него внимание.