Lai`a Gol
Шрифт:
Сурака ради, ну почему его родители не сподобились произвести на белый свет ещё одного ребёнка, прежде чем уйти в тот последний прыжок без возврата? Если бы у него был брат… или сестра… насколько бы легче им было нести этот груз — вдвоём!..
Но он был один. Он привык быть один. Привык всего добиваться сам, без помощи клана. Сам нашёл себе работу — они фыркнули, узнав, где и с кем — что ж! Сам нашёл себе невесту, свободную от предрассудков… правда, у них ничего не получилось, но в этом нет ничьей вины. Так бывает. По крайней мере, после этого он перестал чувствовать холодное отчуждение клана — уже неплохо. Жениться он, правда, уже не мог, но зато у него оставалась работа, от которой теперь ничего не отвлекало. Ну… почти ничего. Со временем он научился справляться и с этим. Казалось, остаток жизни пройдёт именно так, но… совершенно неожиданно для себя самого он вдруг оказался женатым человеком с вновь обретёнными пси-способностями. Но не спокойным. Странно, но спокойствия по-прежнему не было. Всё плохо. Этот
…Лея! Сорел резко открыл глаза. Где она? Почему молчит? Сура-а-ака ради! Т'Вет, он же бабахнул барьер между ними! Это произошло неосознанно, старый рефлекс, слишком уж он был близок к тому, чтобы невольно раскрыться, чего не следовало допускать ни при каких обстоятельствах.
Сорел прислушался. Никакого блока между ними и в помине не было — либо он убрал его сам, когда успокоился, либо Лея справилась самостоятельно, не отвлекая его от мрачных раздумий. Если это действительно так, ему следует тщательнее охранять свои секреты. Выяснять подробности он не решился — раздражение и усталость, которые он чувствовал по ту сторону канала, были всё ещё слишком выразительны, чтобы приставать к подруге со своими запоздалыми извинениями по поводу имевшего место инцидента. По крайней мере, она на него не злилась — уже хорошо. Насчёт себя самого в данной ситуации он, например, так уверен не был…
Литгоу и Кирк так и не поняли, почему Сорел внезапно и ни с кем не попрощавшись ушёл из дома. Спок всё так же продолжал сидеть за ноутбуком, ссутулившись вдвое больше обычного, и битый час разглядывал одну и ту же страницу текста. Если бы Джон и Джеймс были чуть менее пьяны или чуть более внимательны, они бы непременно обратили внимание на то, что молодой вулканец не столько работает с документом, сколько пытается справиться с несильной, но порядком раздражающей головной болью, сдавливающей ему виски уже около пятнадцати минут. В конце концов, ему это удалось. Свернув документ, он обратил своё внимание на группу молодых людей, в весьма смурном настроении спускающихся по лестнице со второго этажа. Подозвав к себе Лею, он тихо задал ей какой-то вопрос на вулканском. Та неврастенически повела плечом, как всегда с потрохами сдавая себя перед тем, как что-нибудь соврать, и так же тихо ответила на вопрос. Спок тяжело вздохнул, и отпустил её на все четыре стороны. Что ж, если человек не хочет говорить правду, это его личное дело, да и кто он такой, чтобы требовать от неё отчёта? Срочное дело, так срочное дело. Да и чего вообще можно требовать от человека, всего полгода назад вернувшего себе пси-способности?..
Литгоу лично проследил за тем, чтобы дежурный аэрокар, вызванный им из Академии, доставил молодых людей к главному зданию общежития. В полёте он обратил внимание на неестественную тишину, повисшую в салоне. Рассорились, что ли, забеспокоился полковник, но его заверили, что всё в порядке, устали просто. По дороге Н'Кай попрощался с ними, попросив высадить его возле ближайшей гостиницы — ночевать у Литгоу он постеснялся (чему Джон в глубине души был очень рад, хотя для вида и расстроился). У дверей общежития курсанты поблагодарили командира за вечер и отправились спать.
Утром им предстояло навёрстывать упущенное.
В течение последовавших за этим вечером двух недель Эван и Тира успешно отработали и отдежурили свои пропуски, у Серёгина и Сэлва тоже было всё в порядке, Лея тихо и вдумчиво грызла гранит науки, что с ней, в общем, случалось нечасто. Наверное, всё никак не могла отойти от культурного потрясения, вызванного знакомством с клингонской образовательной программой. Ей так и не удалось поговорить с Сорелом о том, что случилось. На все её вопросы он отвечал очень подробно и обстоятельно, но каждый раз, когда очередная беседа подходила к финалу, Лея с изумлением выясняла, что не узнала ничего для себя полезного и в этот раз. В этом был весь Сорел, а умение делать страшные секреты из всякой ерунды являлось, видимо, семейной чертой Т'Гай Киров, если не сказать — национальной вулканской…
Айлу кто-то (не иначе, как Иван) намекнул на предстоящую поездку в Эль-Сентро, и теперь он немым укором совести бродил вслед за Тирой, всем своим видом намекая на то, что неплохо бы пригласить в гости и его. Тира долго крепилась, не раскрывая Айлу того факта, что он приглашён уже давным-давно, но, в конце концов, сжалилась и передала приглашение официально. Вот уж кто был на седьмом небе от счастья!
Н'Кай использовал внезапно свалившийся на него отпуск на полную катушку, мотаясь по всему миру и изучая достопримечательности. Ему очень хотелось вернуться в Сан-Франциско и поговорить с Сорелом, но он не решался. Если уж именно он стал причиной какого-то душевного кризиса у федерала, рассудил про себя Н'Кай, вовсе ни к чему раньше времени возвращаться назад и бередить старые раны. До земного Рождества оставалось ещё две недели, и он полагал, что за это время ситуация сгладится сама собой, и встреча с друзьями в Эль-Сентро пройдёт относительно гладко. Однако он и предположить не мог, что ему предстоит
встретиться с ними значительно раньше, а причиной этой встречи, как и в прошлый раз, станет очередная причуда Высшего Командования…«…Тард, где тебя носит, чёрт остроухий, у нас тут катастрофа вселенского масштаба, а ты!.. Чтоб через два часа был в Сан-Франциско, иначе я за себя не отвечаю!!! Точнее, я не отвечаю за то, что станет с тобой, когда ты узнаешь, что пропустил. Учти, шанс, подобный этому, выпадает только раз в жизни! Как, ты всё ещё здесь?! Живо на лайнер и в Академию! Кстати, пропуск Сорел тебе уже выписал, спросишь на вахте. До встречи, братишка!»
Чё-о-о-орт… Н'Кай поймал себя на том, что уже третий раз подряд просматривает видеосообщение, записанное Леей два дня назад (и догнавшее его только в Новом Берлине, где он остановился накануне вечером), и улыбается при этом, как последний идиот. Всю жизнь мечтал обзавестись такой вот сестрёнкой. Всю свою долгую жизнь… А если серьёзно — он долгих пять лет шёл к этому дню. Не всегда прямым путём, конечно, ну да это обычное для него дело. А ведь она действительно считает меня частью своей жизни, с удовлетворением отметил он, покидая гостиницу и направляясь к ближайшему аэропорту. Хотелось бы верить, что не только в силу обстоятельств.
— …Друзья мои, — как ни в чём не бывало продолжил Джонсон речь, оборванную звонком какого-то вышестоящего офицера три дня назад. — Как вы все уже знаете, наше драгоценное начальство постигла очередная гениальная мысль — в промежутке между последним экзаменом и Рождеством, как раз перед тем, как вы разъедетесь по домам, провести фестиваль юношеского творчества с участием представителей всех рас, что обучаются в Академии.
— Всех — это как? — оторопело поинтересовался Иван, с глубоким, если не сказать, патологическим, интересом рассматривая курсанта Ристао из третьей группы, печально знаменитого тем, что он (она? оно? — пол курсанта до сих пор выяснялся) в принципе не мог пользоваться человеческой речью в виду отсутствия органов звуковоспроизведения.
Высокий мелодичный свист, которым Ристао имел обыкновение высказывать своё мнение по поводу (а чаще — без оного) всего на свете происходящего, универсальный переводчик доводить до слуха всех остальных почему-то категорически отказывался, в результате чего курсант повсюду таскался с мини-декой, на которой набивал всё, что приходило на данный момент ему в голову, причём абсолютно безо всякого ущерба в скорости воспроизведения.
— Негуманоидные расы будут принимать участие в фестивале исключительно по своему желанию, это же относится к представителям тех гуманоидных рас, число которых составляет менее трёх на набор этого года.
— Этого года? — невольно воскликнул Ка'Тори. — Но это же значит…
— …именно то, о чём вы все тут подумали, — злорадно продолжил его мысль генерал. — Все остальные курсанты будут проходить практику на орбитальных станциях Солнечной Системы, куда отправятся немедленно после экзаменов. Вы — единственные, кто проведёт эти две недели в стенах Звёздной Академии, ибо на данный момент отпускать вас куда-либо дальше тренажёрного зала чревато большими разрушениями и капитальным ремонтом. Что, С'Чн Ла, морду воротишь? Можно подумать, это я тебя заставлял на пороховом складе сигарету раскуривать! Т'Гай Кир, это и тебя касается, хватит зубы скалить! Что вы так побледнели, майор, к вам у меня никаких претензий нет… пока что. С чего я взял, что курсант Т'Гай Кир курит? Действительно, с чего я это взял?! Вы когда в последний раз проверяли тумбочки у ваших воспитанников, ничего интересного не нашли? Что? Вторжение в личную жизнь кого? Господи, с кем я связался… Однако мы отклонились от темы. Как я уже сказал, приказы сверху не обсуждаются, они выполняются, пусть даже ценой убитого личного времени и чувства собственного достоинства. Ну же, выше головы! Было бы из-за чего переживать! Такое уже случалось прежде. Мы с полковником, например, лично в своё время через это прошли — две недели страданий, пять минут позора, и свободен как ветер! Уверен, вы порадуете меня какой-нибудь оригинальной и нестандартной программой, которая не оставит равнодушной никого из наших гостей. Генеральная репетиция — через десять дней. Всем спасибо, все свободны.
— Интересно, по какому принципу они формировали группы?! — уже в сотый за последние три дня раз потребовала ответа у Вселенной Лея.
— Очевидно, по принципу написания фамилий, — в сотый раз ответила за Вселенную Эван. — Как ещё иначе объяснить тот факт, что нас с тобой приписали к вулканской группе?!
— Вулканская культура — самая нудная в Федерации! — простонала Лея. — Что они хотят, чтобы мы им изобразили — сценку из жизни жрецов в храме Гола?!
— Ага, станем в кружок, натянем капюшоны на головы и будем дружно пялиться друг на друга минут эдак сорок, — мрачно произнёс Сэлв. — По крайней мере, есть надежда, что всех присутствующих за это время свалит здоровый крепкий сон, и мы сумеем незаметно покинуть сцену без ущерба для своей репутации. А потом будем всех уверять, что самое интересное они, сволочи такие, самым вульгарным образом проспали…