Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

— Ага. Но они точно сказали, что ты после этого не станешь их врагом?

— В смысле? Нет, ничего такого не было.

— Во-от, — вздохнул Янсен. — Скорее всего тебе стопудово надо поймать эту тварь, иначе ваши пути разойдутся, и они будут считать тебя слабаком, врагом, предателем, не таким, как они — и всё такое прочее.

— Да вот же дерьмо… — хлопнул я себя по лицу. — Ну и как мне теперь её искать? Там же площадь этих всех долин — как половина города, я по карте видел.

— Я кое-что придумал… Эм… э… есть одна идея. Завтра скажу. Сейчас отдыхай… Набирайся сил. Каждый жених должен перед, ну, сам понимаешь…

— Отставить шуточки! До завтра.

После я успешно увернулся от расспросов Дзянь, которая подслушала половину беседы и завалился к Сян, которая смотрела на свежекупленном телеке какую-то гидравлическую слёзодавилку-мелодраму.

— Ой, погоди… тут такая сцена… Минуток десять осталось. Можешь пока чай допить.

Я присел рядом, десяток минут попытался вникнуть в сюжет. Какая-то очень скучная бытовая мелодрама в стиле «она засомневалась и отвергла его, а он долго добивался, потом с ним случилась трагедия, она всё поняла — и они снова стали вместе».

На финальном поцелуе я залпом выпил холодный чай и на всякий случай подсел к Сян поближе и потянулся к руке. На какой-то момент мне даже показалось, что она прикоснулась ко мне, но потом сомнения победили.

— Нет, погоди… не надо… — прошептала она, а потом выключила телек и резво переключилась в боевой рабочий режим. — Давай, падай, промнём тебе меридианы.

— Слушай, Сян, — начал я издалека. — А как ты относишься к мифологии? Особенно… к тёмной её части?

— Ну… знаешь, когда оказалось, что половина из того, про что она рассказывала — правда, только относится к другому миру — с интересом. Но погрузиться особо не успевала никогда. А что? Опять вляпался во что-то? Ты же там где-то за городом шарахался, банту ловил? Встретил чего?

— Да нет, нет. Ничего. Я больше про… какие-нибудь особо-мрачные городские легенды.

— Чан, всё-таки до сих пор не понимаю. А чего ты в ней нашёл-то?

К такой резкой смене темы я не был готов. В этот момент по коже ноги ударил особо чувствительный разряд.

— В ком? — я аж дёрнулся. — Блин… в Дзянь?!

— Ну… да. Я ж догадываюсь, чем вы там в обеденном перерыве занимаетесь… на кухне прямо.

О-хре-неть! Я прямо-таки не знал, как реагировать. Ещё ни разу я сталкивался с такой ревностью, да ещё и безосновательной, да ещё и сдобренной здоровой щепоткой фантазии.

— Чего?! — я аж подскочил. — Да какой… блин…

— Ну когда я тебе рассказала про Янсена и Дзянь, про их массаж — ты сразу понял, о чём речь. А потом поняла, что она давно всё тебе рассказала! Все свои тайные приёмчики!

В голосе прозвенело что-то совсем такое капризное и наивное, я аж не выдержал, поднялся и сграбастал Сян в охапку, к груди прижал, она поборолась слегка, потом успокоилась и тихонько всхлипнула.

— Сян! Хорошая моя! Да ничего у меня с ней не было! Мы вообще во время работы на кухне не общаемся! Нам, блин, некогда! Я вообще вас не пойму, то вы договоритесь о чём-то, то у вас там какие-то интриги… Я никому… Я не изменял, в общем.

— Правда? — пробубнила она.

— Ага. Давай, доделай мне массаж.

— Иди, я закончила.

Не, поцелуя напоследок в тот раз не вышло, куда-то в ухо ткнулся разве что. И всё равно толком не понял, то ли это была хитрая проверка на вшивость, то ли реально ревность взыграла.

В общем, вы поняли, с каким настроем и в каком сумбурном состоянии в душе я на следующее утро отправился на романтическую встречу с балериной. Говном каким-то себя чувствовал, в общем.

Слегка подняли настроение соседи, попавшиеся за завтраком, тот самый монгол Боролдайсуялби и приятель медсестрички.

— Слушай, Чан, ты же крутой боец? В боях там каких-то участвуешь. Давай организуем клан уже по-нормальному? Будем у тебя разнорабочими.

— Ты же первого?

— Единица, ага. Синяя. Я же плотник. Чего, слабоват, думаешь? Пользуюсь, только когда гвозди забиваю — всегда с одного удара. Недавно записал личное умение как «точный молоток». И дерусь хорошо только чем-то тяжёлым.

— Я пока сам слабоват, чтобы быть главой клана. Но вы, конечно, будете в нём первыми кандидатами, парни. Ну, после Сян и Дзянь.

— Спасибо! Да мы с тобой горы свернём!

— Всё, можно запускать рекламу — сперва надо пустить слух!

Говорили в шутку, но я задумался — а почему бы и нет? Не всё же ходить под крышей у Янсена. С другой стороны — крышевал он, при всех своих недостатках, вполне сносно. Пока я ехал, уже упакованный всем необходимым, на внутренний мессенджер от Янсена упала куча картинок, и пара голосовух.

Внезапно, это оказались карты с траекториями. Движения. Мягко скажем, очень узнаваемым и нужными. Голос Янсена сообщил:

— В общем… э… это не то, чтобы сильно публичная информация. В общем, один мой знакомый… однокурсник, он разрабатывал для такси приложение, там была какая-то мысль вообще избавить таксистов от телефонов, чтобы, мол, аутентично, горбобыки ходят сами по себе, без техники, восточная сказка… В общем, оказывается, всем горбобыкам после передачи одно время вводили GPS-метки. Вроде бы этот двенадцатый как раз когда ему поставили — и сбежал. Штуки такие размером с палец, сроком службы на два года. И только потом поняли, что у нас GPS работает так себе, проект свернули, мой знакомый остался без денег… в общем, не суть. Но в пригороде уже ловит! Я… я заплатил ему приличную сумму, в общем. вот выгрузки этих меток. Это всё на прошлой неделе. Обрати внимание на последнюю карту.

Информация выглядела действительно очень полезной и меня воодушевила, записал голосовуху в ответ.

— Ай, молодец, Янсен. Спасибо! Скоро скину тебе фотографию принцессы.

В бревне, переваленном через дорогу, кто-то заботливо прорезал отрезок шириной в метр — как раз чтобы я смог проехать.

Моё прибытие на этот раз ждали лишь трое — тот темнокожий товарищ, принцесса и её мамаша.

— Чан Гун принял решение и вернулся, — не то спросила, не то утвердительно сообщила Огненная Гортань.

— Ага-ага. Улыбочку! Я сфотографирую…

Я успел сделать телефоном пару размытых снимков, прежде чем «мамаша» с «дочуркой» совсем по-кошачьи зашипели.

— Огненной Гортани не нравятся, когда у неё пытаются украсть душу!

— Серебристая Поросль не хочет, чтобы…

— Тише, тише. Это не кража душ. Это фотоаппарат. У нас принято фотографировать близких людей и… красивых женщин.

— Серебристая Поросль хочет быть красивой женщиной! По-человечески красивой.

Глаза еe хищно блеснули, а рука потянулась расстегивать балетную блузку.