Ларь

У меня ком в горле встал. Нет, Рехон являлся законченным мерзавцем, на котором и пробы ставить негде. Но именно сейчас я был готов поклясться, что он искренен. Не существовало актеров, способных сыграть подобное.

— Спасибо, — сказал Василич. — Ты не представляешь, каким счастливым меня сделал. Вместе у нас все получится.

Старик стоял спиной ко мне, но я был уверен, что по его лицу сейчас катятся слезы. Я и сам замер, быстро хлопая ресницами, лишь бы не расплакаться.

— Познакомь меня со своей невестой.

— Это Зоя, — сказал Рехон.

— Здравствуйте, — покраснела та, которая мне когда-то сильно нравилась. Скажу больше, у меня и сейчас внутри расплылось нечто горькое и тягучее, похожее на застарелую обиду. Будто я должен был стоять на месте Рехона. Хотя я и понимал, что это глупо.

— Федор Васильевич. Так меня знают в этом мире. А давайте пойдем наверх, пить чай? Мне Матвей там столько всего купил. Матвей…

Старик обернулся, чтобы позвать меня, но удивленно открыл рот. Потому что я уже почти мгновенно переместился к концу дома. Слишком быстро для зрения обычных чужан. Единственный, кто меня мог бы заметить, — это Рехон.

— Ты машину во дворе ос… ставил, — наконец сказала лихо, когда я уже прочесал пару кварталов.

— Потом заберу.

— Думаешь, кощей и правда сс… изменился.

— Нет на свете таких вещей, с которыми бы не справилась Зоя. И если она решила, что Рехон станет ее женихом, то будет лепить его на свой лад, а он залезет под каблук.

— Сс… сильный и умный мужчина всегда подкаблучник, — мудро заметила Юния. — Ему нет смысла ничего доказывать своей женщине.

— Очень будем на это надеяться, — многозначительно ответил я.

— Ты чего-то придумал?

Я пожал плечами. Вообще у меня действительно родилось ощущение, что я нащупал нечто, незримо витающее в воздухе. Стоит лишь протянуть руку и схватить. Вот только что?

Глава 16

В жизни, как выяснилось, очень многое зависит от контекста. Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что Мотя Зорин будет мучиться от скучной жизни, я бы рассмеялся ему в лицо. Однако сейчас все именно так и обстояло.

Почти неделю я только и делал, что существовал в своеобразном «дне сурка». Подъем, завтрак, выгул Куси, разговор ни о чем с домашними на темы: «погоды нынче стоят дождливые», «надо бы продуктов подкупить», «погоды нынче стоят хорошие», «а еще водочка, водочка заканчивается», «непонятно сегодня с погодой, вроде дождя нет, но небо затянуто».

Причем, меня больше всего бесило, что все жили своей жизнью. Гриша кашеварил, убирался, бухал, Митя либо играл на флейте, либо гулял по окрестностям, ежовик ночью зарабатывал себе лешачью лычку верной службой, а днем отсыпался. Несмотря на одобрительное хмыкание по поводу стряпни беса, они так и не подружились. Что меня только радовало.

Лихо… кстати, не знаю, что делала лихо. Ее не было видно и слышно, однако когда у меня возникала нужда поговорить с Юнией, та почти сразу появлялась поблизости. Правда, то и дело поправляла волосы или убирала невидимые пылинки со своей одежды. Общение с Аленой внесло какие-то очень странные черты привычки нечисти.

Единственная, кто оказалась в полном восторге от происходящего — это Куся. Грифониха уже обогнала меня в росте и останавливаться не собиралась. Причем у нее одинаково хорошо получалось расширяться во все возможные стороны. Поэтому жилось ей в доме, как бы сказать помягче, не очень комфортно. Гриша уже бурчал, что она хуже слона в посудной лавке. И пусть тарелками у нас было туго, да и Куся пока до повелителя саванн не дотягивала, но смысл я уловил. С грифонихой действительно постепенно становилось все тяжелее уживаться в плане быта. А как и большинство населения нашей славной страны, улучшить жилищное положение я пока не мог.

Вот я и использовал свободное время для убийства двух зайцев: выгуливал Кусю в границах частного сектора (подальше от основных дорог) и одновременно размышлял на предмет — что же делать? Ведь всем известно, что прогулки улучшают умственную деятельность. Главное в процессе размышлений не уйти туда, откуда такси нельзя вызвать.

Мучила меня, конечно, ситуация, связанная с местом, о котором упоминал Парамон, пересказывая планы тверских. У меня просто не укладывалась в голове извращенная фантазия Тугарина, который в качестве проведения ритуала выбрал роддом. И вряд ли для улучшения демографической ситуации в стране.

Ясно было только одно, этот самый ритуал по призыву Царя царей нельзя дать провести. Здесь и так хватает красивых и амбициозных товарищей в белых пальто. С иной стороны, имелось четкое ощущение, что если я не открою ларчик с реликвией, то это сделает кто-то другой. К примеру, сообщники Трепова. Есть вероятность, конечно, что лич проведет им экскурсию по мертвому миру, однако не факт, что все закончится плачевно для красавицы-кощея и ее пухлого друга. Их Тугарин подготовил. Вполне вероятно, что лич умрет второй раз. Теперь уже окончательно. Короче, надеяться на судьбу, мол, она как-нибудь все раскидает, да еще с моим везением, было бы глупо.

Я понимал, что мне действительно нужна помощь сильных мира сего. Только кого? Сгонять за Анфаларом? А что, если все пойдет совсем не по плану и Безумец умрет? Этого я себе точно не прощу. Нужен человек, который в здешних местах обладает невероятной силой и властью. И кого не особо жалко. А такой претендент здесь имелся только один.

Проблема заключалась лишь в том, что Илия не меньше Трепова хотел завладеть реликвией. Я уж не знаю, о чем они там договорились с Ингой и как собрались делить артефакт, однако своего эти ребята точно не упустят. Правда, здесь на моей стороне оказалось то, что они знают о реликвии меньше остальных. Но это было единственное преимущество.

Как можно заинтересовать того, кто хочет тебя поиметь? Фигурально, само собой. Предложить ему то, что может заинтересовать оппонента. Проблема заключалась в том, что у меня ничего не было. А то, что имелось, воеводе и на фиг не упало. Единственное, что его могло заинтересовать, — реликвия.

Я вспомнил слова Василича: «Отдай реликвию». И внезапно в мозгу что-то щелкнуло. Будто множество кусочков мозаики все это время лежали перед моими глазами, но я до сих пор не мог понять, как их соединить. И вдруг будто увидел картину в целом. Вот только все это меня испугало.

— Юния, — негромко позвал я.

И лихо, которая молчаливо сидела в Трубке, тут же выскочила наружу. Правда, очень странная: волосы аккуратно расчесаны так, что скрывали незрячий глаз. Да и вообще, можно сказать, ей так очень шло.

— Слушай… — негромко произнес я.

А после начал говорить. Быстро, сбивчиво, будто боялся замолчать. Потому что тогда точно не смогу продолжить.

Иногда решение, которое ты внутренне уже принял, нужно только озвучить. Сейчас проблема заключалась в том, что несмотря на сказанное, я по-прежнему сомневался в этом плане.