Ласковый Май
Шрифт:
И разговаривать тоже. Как будто мы были знакомы с ним целую вечность, всю жизнь.
Услышав мой странный ответ, Мей только кивнул и нахмурился.
Не удивлён или знает ещё нечто большее? Семья Кимберли — высший свет, аристократы, элита. И я, — пусть не последняя в королевстве, но просто ремесленница. Торговка красивыми артефактами. Что могло нас объединять? По всему выходило, что наша с ним встреча совсем не случайна. А это меня наводило на самые неприятные мысли. Досадно себя ощущать беспомощными пешками в чьей-то игре…
А волшебство продолжалось. Хрупкая веточка превратилась
Роза? Похожих в моём саду точно не было. Маленькие узелки ярких бутонов словно развязывались, распускались и расцветали. Все оттенки восторженной красноты: огненный, алый, винный, холодный бордовый. Каждый бутон словно вспыхивал своим цветом.
Удивительно, невероятно красиво.
Мой мир больше не будет прежним. Хорошо, что ведуны — большая редкость. Или, наоборот, очень плохо?
Мей внимательно наблюдал за цветами, трогал их кончиком пальца и теперь уже хмурился, поджав пухлые губы. Чем может быть недоволен ведун?
— Опять не выходит… — неожиданно развернувшись ко мне, он отодвинулся от стола. — Всё живое весьма уязвимо. Мёртвое — недостаточно эффективно. Ты ведь тоже застряла на стадии экспериментов?
— Э? — в ответ я тихо пискнула.
В обществе Мея я всё чаще демонстрировала себя с... неожиданной стороны.
— Ты ведь пытаешься создать артефакт, усиливающий магические способности семьи Императора?
Я замерла. Язык к нёбу прилип. Одним откровенным вопросом ведун словно ударом меча разом и дерзко нарушил все условия нашей с ним клятвы. И… с ним ничего не случилось.
— Младшая ветвь его рода практически утратила свою магию менталистов, ты же сам знаешь. Вернуть её не получилось. Ещё есть идеи?
— Есть, — Мей вдруг приобнял меня и притянул к себе на колени. — Но, как я понимаю, реализовать её у нас получается с примерно одинаковым успехом. Говоря откровенно, — никак.
Я поёрзала на коленях и молча кивнула. Добавить к его словам было нечего. Теперь мы с ним оба рассматривали удивительный розовый куст у меня на столе.
— Видишь, я пытался решить эту задачу иначе, безотносительно к членам семьи Императора. Хотел вырастить дерево его ментальной силы. Посадить его... например, в тронном зале. Подмены никто не заметит. Принцы смогут им пользоваться и после ухода отца.
— Но дерево может засохнуть, его даже можно убить чужой магией, — как заворожённая я смотрела на яркие листья и удивительные цветы.
— Да, уязвимость живого. Я думал об этом, пытался вырастить ягоду, семечко. Сделать из него артефакт, — тут Мей тяжко вздохнул и носом уткнулся мне в волосы. — Но…
— Но сила теряется вместе с жизнью.
— Вот и ответ на твой первый вопрос. Я хочу научиться работать с металлами. С золотом, серебром. Руками создать драгоценное дерево и вдохнуть в него жизнь. Мастер, ты же поможешь мне в этом?
Его руки вдруг оказались под рёбрами и медленно двинулись вверх. Влажные губы коснулись тонкого кружева кромки домашнего платья на шее. Я резко вздохнула, послушно ему подаваясь
навстречу. Умеет Мей выдвигать убедительно-твердые аргументы.Глава 13. Семейные тайны.
Императорский ботанический сад был словно укрыт пушистым, ослепительно- белым одеялом. Из-под толстого края которого робко выглядывали продрогшие ветки вечнозелёных кустарников и аккуратные кроны каких-то деревьев. Садоводство всегда было для меня какой-то особенной магией, неподвластной простым смертным.
Только таким, как Мей Кимберли.
Этим утром он решительно вытащил меня сначала из омута вдруг накатившей хандры, потом из-под одеяла, потом из постели, потом… мы с ним снова вернулись в постель, потому что ну невозможно же совершенно устоять перед нежным и ласковым Меем. Я лично на этом бы и задавила все неуместные порывы и провалялась в постели до ужина. Но, к моему величайшему изумлению, ведун оказался мужчиной не просто настойчивым и целеустремлённым, но ещё и упрямым, как… я?
И вот мы с ним уже напились вкусного кофе на Дворцовой площади, позавтракали (или пообедали) шоколадными пирожными, и бродим по едва только расчищенным дорожкам зимнего сада. Обнимаемся, хулиганим, играем в снежки и ведём себя как неразумные дети. Удивительное ощущение. Оказалось, что мне это нужно. Что малышка-Шарли всё это время мучительно тосковала по бесшабашному детству, прошедшему мимо прилежной и умной Шарлотты…
— Я ужасно устала! Ты хочешь моей смерти? — задыхаясь от смеха, я упала в объятия Мея.
— Я тебя очень хочу… — рыкнул Мей низким голосом и рассмеялся беззвучно.
Он всё ещё удивляет меня своей… разноликостью? Только что он хихикал, попав крепким снежком мне в лоб, и передо мной был смешливый мальчик, стремительный, гибкий, и лёгкий как ветер. А всего секунду спустя меня обнимает взрослый, многое в жизни повидавший мужчина. Нежно целуя в висок, снимает с моего покрасневшего носа, его тоже целует. Я губами тянусь к его рту, он совсем уже рядом, но… за долю секунды до неизбежной, казалось бы, встречи, Мей осторожно отстраняется, губами скользнув по щеке.
Мы с ним так и не поцеловались ни разу… Я знала и помнила вкус губ моего ныне покойного мужа, сухие, бесчувственные тычки тонких губ Стэма, а вкус Мея мне недоступен. Какая злая ирония.
Сегодняшним утром я запретила себе думать о завтрашнем дне. Не хочу страдать впрок. Хочу наслаждаться прекрасным сегодня. В объятиях самого лучшего во вселенной мужчины. Его сила мной ощущалась сейчас, как бесконечно-глубокое, тёплое море. В котором мучительно хочется утонуть.
— Почему вас так мало? — поправляя очки на носу, я выскользнула из его рук.
Мей остро взглянул на меня и обадривающе улыбнулся, тут же ловя мою руку и сплетая пальцы. Он очень чутко умеет ловить перемены в моём настроении.
— Кому мы нужны, ну сама посуди, это только звучит интригующе: “Ведуны”, — он поднял голову, вглядываясь в небо и ловя пухлыми губами снежинки. — что мы можем в век технического прогресса? Оживлять табуретки? Или, может быть, делать бесполезные живые игрушки?
Его тёмные волосы мягко рассыпались по широким плечам. Кажется, зелени в них стало меньше.