Ласковый Май

Итак, что мы имеем. Практическую задачу, неожиданно осложнённую несовместимостью магий. Мей не терпит безжизненность металлов. Она действительно причиняет ведуну почти физически ощутимую боль. Я это видела своими глазами. Зелёных прядей в тёмной гриве наследника Кимберли явно прибавилось. Я уже знала: эта зелень появлялась в ответ на усталость и раздражение.

У меня ситуация прямо зеркальная. С точки зрения магии янтарь оказался не камнем. Его вырастить я не смогла, как не старалась.

Собственное бессилие угнетало, душило нас с Меем обоих…

Я мелко нарезала яблоко, перемешав его с ягодой. Слегка подсолила, добавила крошки сушёного чеснока и теперь заполняла утробу цыплёнка полученной смесью.

Любая задача имеет решение. Даже если мы с ним докажем объективную невозможность создания задуманного артефакта — это будет решением. Да, нас оно не устроит, заставляя искать другие варианты, но бесполезным и тщетным не будет. А значит…

Крупные ягоды алыми бусинами рассыпались по столу, за собой оставляя дорожки из красного сока. Фаршированный плотно цыплёнок с немалым трудом поместился в горшок. Сверху легли аккуратный кусочек сливочного масла и крышка. Осталось засунуть их в просторную нишу кухонной печи, и уже через час нас ждёт вполне приличный ужин.

Я замерла, опершись о край крепкого стола и зачем-то рассматривая свои покрасневшие от брусничного сока, влажные пальцы.

Идиотка. Увлёкшись мужчиной, я забыла важнейшие правила экспериментатора. Не вела никаких наблюдений и ничего не записывала. Непростительная оплошность. Это Мей — настоящий ведун, его область магии, — живая стихия. Постоянно меняющая свои свойства и облик, капризная, жадная. Он всегда руководствуется интуицией, чувствами, ощущениями. Иначе и невозможно.

А я? Моя магия предсказуема и статична. Расчёты, таблицы, погрешности. И куда же меня понесло?

Мы с Меем были похожи на малых детей. Красовались друг перед другом, демонстрируя свою силу и умения. В деле, в котором мы совершенные новички.

— Готовишь? — его тихий голос будил во мне что-то невероятное.

Тёмное, страстное. Заставляющее делать глупости и ошибаться, ни тени стыда не испытывая при этом. Получая ни с чем не сравнимое удовольствие. Может быть, именно в этом решение нашей задачи? Найти общий язык с чужеродным, искать удовольствие в непривычном?

— Да, — оглянувшись, я увидела мрачного ведуна, подпирающего дверной косяк кухни. — Решила хоть как-то тебя вдохновить.

— Прости… — он фыркнул тихо и как-то устало. — Кажется, я с каждым днём разочаровываю тебя всё больше.

— Набиваешься на похвалу?

— Давлю на хвалёную женскую жалость.

Я медленно вытерла руки о фартук, совсем не заботясь о пятнах на нём и ловя жадный взгляд ведуна. Не спеша подошла к нему.

— Ты — лучшее из всего, что случалось со мной… — рвано выдохнув, я просунула руки под полы застёгнутой криво рубашки и крепко прижалась к нему.

Ведун на мгновение замер. Носом упёрся мне в волосы и прошептал едва слышно в ответ.

— Ты — мой единственный шанс стать счастливым. Поверь эгоисту, я знаю, о чём говорю.

Глава 25. Неожиданность

Цыплёнок в брусничном соусе готовится примерно чуть более часа на медленном огне. Этого времени нам хватило на многое.

Например, на принятие ванны вдвоём. Почему так непросто и тесно? В ответ на этот мой вопрос Мей только беззвучно смеялся. Он вообще обожал меня мыть. Стоило мне всего лишь задуматься о водных процедурах, как ведун тут же являлся и жмурился предвкушающе-сладко, как мартовский кот.

Мы с ним сидели в горячей воде, и в его нежных объятиях я таяла, словно кусок дешёвого мыла. Смотрела на пену, на мужские колени, внушительно выступающие из неё островами, и гнала прочь тяжёлые мысли.

Хочу жить сегодняшним днём.

Хочу вымыть волосы, тонкую корочку осадка бесконечных магических ритуалов, соскрести с кожи намыленной губкой. Всю усталость и горечь от затянувшейся череды неудач оставить в горячей воде.

Хочу… да. И этого тоже.

Прикосновения его рук я жду и хочу неизменно. Слышать взволнованное мужское дыхание, нарастающий стук его сердца. Ловить его жадные взгляды, голодные, требовательные. Сгорать в ярком пламени его страсти. И воскресать каждый раз рядом с ним, словно феникс.

По моим обнажённым плечам, мягко роняя пушистые белые хлопья пены на грудь, скользила пенистая губка. Мужская ладонь повторяла её медленные движения, выглаживая на влажных шее, спине и плечах какие-то сложные, затейливые узоры. Осторожные пальцы перебирали мокрые волосы, легко тянули назад, соблазняя откинуться на мужское плечо.

Хорошо… Как же мне хорошо рядом с мужчиной. Его ладони нежно накрыли потемневшие вершинки моей груди, затвердевшие в их ожидании. Красиво и более, чем органично.

— Приподнимись на колени.

Привычно низкий голос Мея звучал для меня неожиданно. В нём слышалось физически ощутимое… превосходство? Это не было просьбой. Ведун словно бы заявил на меня своё право. И мне не хотелось ему возражать. Что-то странное, первобытное, женское заставляло ему с удовольствием подчиниться. Совершенно незнакомое мне чувство. Мой любовник, возлюбленный, мой мужчина. Я ему доверяю настолько, что позволяю собой управлять. Я в нём твёрдо уверена.

Медленно встав, я руками оперлась в бортик ванной. Мужская ладонь плавно погладила поясницу и дерзко скользнула меж бёдер. Я ахнула и закусила губу, оглянувшись из-за плеча на мужчину. Возбуждён и взволнован. Тёмный взгляд очень внимательный, выжидающий. Его ладонь медленно поднялась ещё выше, заставляя меня развести шире колени, и остановилась. Замерла, вопреки моим ожиданиям, в немилосердной близости от той самой чувствительной точки, занывшей от нахлынувшего возбуждения.

— Хочешь меня?

Само искушение прошептало мне в спину.

— Хочу, — тихо мурлыкнула я, разворачиваясь к ведуну, сжимая мужскую ладонь между ног, и буквально насаживалась на неё. — Но не здесь. Отнеси меня вниз.

— Ты ведь что-то задумала… — он прищурился, мне улыбаясь.

Словно дразня меня, рука Мея сдвинулась вниз, не позволяя преодолеть расстояние, отделявшее от задуманной цели, и вовсе исчезла.

— Точно замыслила! — произнёс тихо Мей легко и, вставая из ванны, подхватил меня на руки. — Люблю тебя, моя приземлённая фея. И хитрость твою обожаю, и ум. И не смотри так удивлённо. Неужели ты не догадывалась?

— Я не… — позволяя себя завернуть в тёплый пушистый халат, я не нашлась что сказать.

Слова с громким треском рассыпались на пол. Словно сушёный горох. Не растоптать бы…

— Пожалуй, я даже поверю… — он произнёс как ни в чём не бывало и осторожно коснулся губами виска. — Ты умудряешься быть одновременно чуткой, внимательной, прозорливой и совершенно слепой. Это же очевидно, Шарли. Но, сначала доделаем начатое!

Сам ведун не смущался своей ослепительно-возбуждённой наготы. Мокрый, босой и нагой, он легко подхватил меня на руки, развернулся и уверенно пошагал в сторону лаборатории. Я ощущала его напряжение. Совсем непросто далось ведуну его неожиданное признание, прозвучавшее для меня так внезапно.