Лечить нельзя помиловать

– Что значит отказалась? – осекся маркиз. – Ты? Отказалась? Не поверю.

Вот те раз. Неужели я такая мстительная особа, ха-ха? Впрочем, чуйка жениха знает, где землю рыть.

– Отказалась. Зато на пятилетние накопления можно съездить отдохнуть с шиком.

– На что копила? – настороженно уточнил Алеон, пытливо прищурившись. Повадки сотрудника Тайного отдела дознания не вырубишь топором.

– На адвоката, – из носа некрасиво потекло, пришлось высморкаться. – Двадцать процентов от каждого приема шли в копилку, такая вот привычка.

– Постой-постой, – сообразил Алеон, напряженно потерев переносицу. – Выходит, та горстка монет, которую ты просила положить в банк сразу после моего выздоровления, – это и были твои сбережения?

Р-р-р, аристократы! Какое хамство, горстка монет! Сто тысяч золотых, между прочим, честно заработанных и спрятанных глубоко в сейфе, чтобы никому не пришло в голову отслеживать финансовое состояние иномирянки. Я за эти монеты ночами подвыпивших солдат от переломов лечила. За эти монеты я волчатам зубы чистила и фениксов червями с рук кормила. Да за эти монеты…

– Я понял, – боязливо покосился на меня капитан, маскируя смех кашлем. – Конкретно эти монеты не трогаем, перейдут по наследству детям.

Впору приуныть. Раз эрл Клод, не будучи бездумным транжирой и мотом, называет сто тысяч «горсткой монет» и смело выкатывает полумиллионные иски – копить бы мне ещё лет пятнадцать, не меньше.

Оклад в школе для оборотней был весьма приличным, и кормили за счет заведения, поэтому первые двадцать тысяч я сумела накопить там. Потом обивала пороги медколлегии, напрашиваясь в командировки – их тоже оплачивали по двойному тарифу. Иногда приходилось работать круглыми сутками, принимая по несколько десятков пациентов в день, чтобы принести домой сразу сотню золотых и упасть в обморок до рассвета. Еще через год стали платить за лекции и подготовку материалов другим преподавателям. Копейки отчисляли газеты за ознакомительную колонку в разделе медицины – они пользовались спросом у населения из-за высоких цен на услуги лекарей. Но самый приятный заработок – это сообщить в лицо скрюченному от боли аристократишке, что его радикулит стоит не меньше двадцати-тридцати золотых.

Ох, как я куражилась первые два года! Одному уроду, заразившему беременную жену сифилисом, прямо сказала: тысяча, сударь, и ни монетой меньше. За жену. А за самого изменника – три тысячи. Ребенок идет бонусом, за него платить не надо, я же не зверь. Потом отпустило. Включила осмотрительность – медколлегия могла заинтересоваться большой суммой налога, которую эрла Пономарёва всегда платит честно. Пришлось поумерить аппетиты, к счастью, сарафанное радио работало на полную громкость, и клиенты стали побогаче.

– Тогда почему ты отказалась от мести? Решила действовать разумнее? – эрл Клод недвусмысленно провел пальцем по горлу.

– Потому что я… Полюбила.

Ходики на стене гулко отбили пять часов, и наступила тишина.

– Кого? – страшным шёпотом переспросил Алеон. На лице его благородия ходуном заходили желваки.

Он ещё спрашивает. Нет на свете другого человека, который нагло влез в моё сердце, оплеухами распихав по углам любовь к работе, к Кудряшке и даже к себе. И общему человеколюбию досталось – его эрл Клод вообще уничтожил своими выходками на первых парах. Остался, обжился и периодически хозяйничает, толкая подчас на сумасбродные поступки. Пути Ахавы неисповедимы, издевательски и о-о-очень неожиданны.

– А ты как думаешь? Есть идеи? – от иронично вздернутой брови капитан замер и пристально заглянул мне в глаза.

– Я счастлив, – пробормотал он. – Но при чем здесь твоя месть? Или подожди… Боги отняли право мстить за мою жизнь?!

– Ну наконец-то умный человек попался, – проворчала я, снимая отек с покрасневших глаз. – А то наберут в дознаватели по объявлению, без экзамена на формальную логику, а мы потом разжевывай им очевидные вещи.

Боги знали, какую подножку ставить. Тайное чаяние накопить на самого зубастого адвоката Порт-о-Фердинанда и заставить похитителя сполна отплатить мне за каждый пинок по ребрам обернулось пшиком. И будь простая месть моей мечтой – проглотила бы и перекрестилась, что небожители забрали какую-то ерундовую обиду. Куда сложнее смириться с тем, что и возможность выцарапать себе портальный артефакт на Землю помахала ушами.

– Ты планировала украсть у него артефакт переноса, – тьфу, догадливый. – Или отнять по закону в счет оплаты морального ущерба? Нет, никто бы его не отдал. Тогда подкупить дознавателей? Стражников? Чтобы они нашли в вещах преступника некую вещицу и тихо передали её тебе?

Звучит ужасно. Мерзко. Отвратительно.

– Какой же ты сообразительный, – голос наполнился неподдельным восхищением, а ладошки сами похлопали от восторга. – Знала бы раньше, завербовала бы тебя в напарники.

– Какая честь, – с добродушным сарказмом протянул Алеон, и не думая упрекать за планируемое преступление. – Одно покоя не дает: твоё лекарское вреднейшество вот так запросто разменяло путь домой на мою жизнь?

– Как ты меня назвал?

– Думала, я не слышу, что ты там себе под нос бубнишь? – колко рассмеялся капитан. – Гвадейшеству полагается личное Вреднешейство.

– Ты – Вреднейшество!

– Ну-ну, мне ещё топать и топать до столь высокого титула, – издевательски усмехнулся он. – Разве что через брак. Ты станешь капитаншей, а то и майоршей, а я, так и быть, стану Лекарским Вреднейшеством.

Гадкое Гвардейшество! Это он ещё не слышал, как я его гвардейским выползнем называю… И завуалированные намёки на свадьбу лишь ранят плохо зажившее сердце. Будто я не знаю, отчего старый маркиз выбрал на роль невестки леди Коллет.

– Твой отец никогда не позволит тебе взять в жены одаренную. Даже если я тебя вылечу.

– А с каких пор меня снова интересует его мнение? – спокойно парировал Алеон. – Великий Сетр, умная жена – горе мужу. Как догадалась?

Без труда. Слишком холоднокровно Эндрю Клод рассуждал о вероятности потерять сына в Ликантропе и необходимости срочно поженить их с Ариадной. Он не просто списал старшего сына со счетов, но и был бы не против стереть с лица земли первый блин «комом» – непокорного, талантливого и слишком непредсказуемого первенца. Давние распри усилились с болезнью Алеона, усугубились его непримиримым характером и легально позволили старому маркизу объявить своим правопреемником младшего сына. А чтобы старший точно не смог претендовать на титул и земли, решил поженить его с неодаренной леди.

Чьи дети с огромной долей вероятности родятся не магами, а, значит, выпадут из конкурентной борьбы с другими внуками. Недаром обычный человек лорд Коллет всю жизнь волочит за собой титул вшивого барона, не имея возможности повысить его через военные подвиги.

– Он пожелал вашему роду угаснуть, эрл Клод, – печально улыбнулась я. – И больше не считает тебя своим сыном, лишь досадной ошибкой, которую нельзя убить прямо, но можно исподволь загубить браком с мелкотитулованой неодаренной барышней.

Уж в чём-чём, а в магической генетике я поднаторела. Магам, вступающим в колдовской мезальянс, даже рекомендовано обратиться к целителю сразу после зачатия, чтобы подкорректировать процесс развития плода, по возможности передав ему группу крови родителя-мага. А я мало того, что сама маг, да к тому же целитель. Мои будущие дети потенциально бессмертны… Гхм, шучу-шучу, но скарлатина, ветрянка и подростковые прыщи им не грозят.

– Ты смогла оплатить мой счёт перед богами, потому что… Любовь позволяет разделять участь близких?