Леди и детектив, или Щепотка невезения

— Еще и девушку, — схватилась я за голову.

— Не волнуйтесь, леди, мы вас не выдали, — шепотом добавил он.

— Это радует, — я прикрыла глаза и выдохнула, чтобы успокоиться.

Кто виноват в этой ситуации? Только я сама! Значит, нечего срываться на ни в чем не повинном клошаре. Ему и так в этой жизни не слишком везло!

— Вот, возьмите, — Серж тем временем подкатил велосипед и вручил мне руль. — Мистер Кельвин просил отдать его вам.

Я поудобнее перехватила руль и, подоткнув юбку на манер брюк, уселась на сиденье велосипеда.

Бессмысленно бояться позора, если и так уже опозорилась!

— Дорогая леди, как единственный мужчина, оказавшийся с вами рядом, я просто обязан вас проводить! — воскликнул Серж. — Вот только не уверен, что успею за вашим велосипедом, — задумчиво оглядел он мои ноги.

— Не переживайте, мистер Гарельски, я знаю дорогу! — заверила я своего лохматого рыцаря и крутанула педаль.

— В таком случае, до скорой встречи, прелестный Ангел! — крикнул он мне вслед.

— До свидания! — обернулась я и помахала ему рукой.

Для бездомного Серж был чрезвычайно мил и интеллигентен, но уверенности в том, что я желаю с ним новой встречи, у меня не было.

Сейчас у меня было только одно желание — как можно скорее и без приключений добраться до бабушки!

Самый быстрый путь к салону лежал через улицу, на которой стояла «Розовая мельница», но я решила ехать по набережной. Пусть небольшой круг, зато никаких поворотов. Тем более, что у кабаре наверняка дежурила полиция. С чужими документами, да на приметном велосипеде, меня точно заметят, а потом заметут! Кажется, так говорят в преступных кругах?

«Очень вероятно, что скоро ты об этом узнаешь из первых рук», — с ужасом осознала я ближайшие перспективы и постаралась максимально увеличить скорость. Всего один дом, и я в безопасности.

Я объехала главный вход кабаре, но то самое место, куда нас вывела мадам Сильвана, проехать пришлось. Стараясь не то, что не смотреть по сторонам, но даже не дышать, я вложила все оставшиеся силы в оголенные ноги. Педали завертелись еще быстрей и даже издали подозрительный шипящий звук. Помятое рулевое колесо не слушалось, и всё время срывалось куда-то налево, отчего велосипед ехал криво и выставлял меня не просто немного подвыпившей, а абсолютной пьяницей. Наконец, мне удалось приноровиться к транспортному средству, и я выехала на набережную.

«Спасибо, Господи!» — поблагодарила я проведение.

— Мэгги! Мисс Ланкастер, подождите! — закричали со стороны дома, который я только что проехала, голосом любвеобильного мистера Сильвера.

Конечно, я не остановилась. Что там, я проявила удивительное за весь сегодняшний вечер благоразумие и даже не обернулась на этот крик. Только еще больше разогнала свой пьяный велосипед, в надежде поскорее добраться до салона.

Когда я увидела знакомый дом, а потом и нужную дверь, то готова была разрыдаться от счастья и облегчения. Я втащила велосипед внутрь, но ответственность за сохранность чужого имущества не позволила мне бросить его у входной двери — пришлось вести его вглубь помещения, чтобы спрятать под лестницей. Таких рачительных хозяев оказалось несколько, и я приставила железного коня Кельвина рядом с двумя другими. Выдохнула. Последний рывок.

На остатках адреналина я поднялась на нужный этаж и нажала кнопку звонка — салон уже был закрыт для посетителей. Дверь открылась мгновенно, как будто бабушка всё это время стояла у проёма и караулила блудную внучку.

— Эви, детка, где ты пропадала?! — прижала она меня к груди, а потом от души расцеловала. — Я ждала тебя у памятника, искала по всему вокзалу, а потом мне сообщили, что похожая девушка давно ушла в город. Прихожу, а здесь твои вещи! Кстати, — посмотрела она на мой лиловый костюм, — я думала желтый плащ тоже твой, но теперь вижу, что его оставил кто-то из клиенток.

— Плащ тоже мой, — радостно ответила я, вглядываясь в любимые черты.

Мадам Браун совсем не изменилась. Всё те же лукавые голубые глаза, идеально выщипанные брови и белые волосы, уложенные талантливым мастером в небрежные локоны. Несмотря на возраст, моя бабушка оставалась удивительно красивой женщиной. И я, к сожалению, по-прежнему нисколько не была на неё похожа.

— Да? — удивилась Люси. — Какой странный выбор… впрочем, скоро ты увидишь, что модно этим летом в столице и, возможно, сделаешь выбор в пользу других цветовых сочетаний. Но девочка моя, какой у тебя усталый вид! — не давая мне вставить слово, воскликнула бабушка и повела вглубь салона, а я обратила внимание на её наряд.

Люси была одета в длинное шелковое платье-халат с широкими рукавами в восточном стиле. На спине у неё была вышита раскинувшая крылья птица, манжеты были отделаны перьями, а кончики пояса украшали красные кисточки. Кажется, такие платья, носили женщины с далеких островов оранжевого моря.

«Очень колоритно и весьма подходит хозяйке гадального салона», — любуясь Люси, с гордостью подумала я.

Мы прошли мимо любимой бабулиной совы (вернее, её чучела), обогнули ковер из шкуры единорога и стол с большим хрустальным шаром, и тут я заметила новый элемент дизайна салона — высокую клетку с золотыми прутьями. Внутри, нахохлившись и спрятав голову под крыло, сидела на жердочке белая птица.

— У тебя появился фамильяр? — со смешком спросила я.

— Я хотела научить его выбирать карту, — отмахнулась Люси, — достала его через пятые руки. Жофри — белый какаду, а они большая редкость в республике. А когда купила, выяснилось, что его украли у хозяина. Тот был немолод и имел проблемы с сердцем, разлука с любимой птицей свела его в могилу. Наследников у мужчины не было, и Жофри остался у меня. Только вот он так и не вышел из депрессии. Раз в день подходит к кормушке, и ни на что не реагирует.

— Бедный, — пожалела я умного попугая. — А как ты узнала о смерти его прежнего хозяина? — посмотрела я на смутившуюся от вопроса бабушку.

— Мне сообщил полицейский, — забавно зарделась она.

— Уж не твой ли будущий муж? — догадалась я.

— Иногда судьбу можно найти в совершенно необычном месте, — хлопнула Люси глазами, — в полицейском участке, например, — и она открыла маленькую дверцу в клетке.

— Жофри, — позвала попугая бабушка.

Птица, не поднимая головы, отвернулась в противоположную от нас сторону. Бабушка бессильно развела руками.

— Жофри, красавец, — ласково поманила попугая я.

При слове красавец, он заинтересованно высунул из-под крыла голову, так что на его белой макушке показался симпатичный желтый хохолок, а потом развернулся ко мне, встопорщил желтые перья и сказал,

— Жофри! Кррасавец! — хлопнул попугай крыльями и вылетел из клетки, под удивленными взглядами моим и бабушки. С минуту кружился над моей головой, а потом опустился и затих, зарывшись мне в волосы.

Пока мы с бабушкой пытались вытащить попугая из моих кудряшек и заманить обратно в клетку, зазвонил телефон. Люси ушла отвечать, а я уговаривать птицу с тонкой душевной организацией покинуть уютное гнездо на моей голове.