Леди и некромант. Тени прошлого

Ричард, застывший у круга.

Мертвец в круге.

И сила, которая наполняла сам круг. Я видела ее, бледные сперва нити, которые с каждым мгновеньем становились ярче. И символы вспыхивали один за другим. Сила менялась. Сплеталась кружевным пологом, который закручивался воронкой, а воронка входила в грудь мертвеца. Он в какой-то момент вздрогнул и сделал вдох.

Закашлялся.

Захрипел и выгнулся дугой. Кружевная вязь задрожала, но, напоенная силой, вновь расцвела под самым потолком. Качнулся Ричард.

...заговорил.

Голос его звучал спокойно и уверенно.

...древний язык. И сила, забывшая власть его, всколыхнулась. Опала.

А следом произошло сразу два события: Ричард, покачнувшись, осел на землю, а недавний мертвец поднялся. Он двигался очень медленно, то и дело замирая, будто опасаясь, что резкий жест повредит новому телу.

– Отвратительно, - произнес мертвец незнакомым голосом.
– Просто отвратительно... как так можно относиться к собственному телу? Оливия, дорогая, не стой... и визжать не надо... и в обморок падать... тут, знаешь ли, пол грязноват и твердоват.

– Не б-буду, - икнула я.

Все же... чудо воскрешения не каждый день лицезреть случается.

– Хорошо, - кивок был очень медленным, но и от того Альер покачнулся.
– Проклятье... да что у этого недоразумения с рефлексами? Богов всех ради... оказаться заточенным в теле недоумка...

– Сам выбирал, - этот хриплый голос заставил меня подскочить.

Ричард!

Он очнулся? И... и как тогда быть?

– Оливия...
– голос Альера стал напряженным.
– Давай, ты потом повосхищаешься... а то ведь...

– Она говорит, я должен признаться тебе в любви, - Ричард перевернулся на спину и руки за голову закинул.
– Я буду искренен... и ты поверишь... женщины всегда верят. Я еще скажу, что со мной все в порядке. И что мы должны уехать... купить себе домик на краю мира и жить там в мире и согласии.

Я подошла и присела рядом.

Коснулась лба.

Горячий.

И кажется, бредит наяву.

– Но ее нельзя слушать, Оливия. И со мной уезжать. Потому что я знаю, она скоро изменит свое мнение... и будет шептать другое, что я должен переломать тебе руки... или не тебе, а кому-нибудь другому... поэтому, пожалуйста, давай попрощаемся и ты уйдешь.

Вот дурак.

– Куда?
– спросила я, убирая с его лба влажную прядку волос.

– Куда-нибудь... к императору вот. Он мне не нравится... ишь, решил, что если император, то все можно... он хочет получить тебя.

– Перехочет.

– Нет... ты будешь хорошей императрицей. Красивой.

– Главное достоинство...

– И кровь твоя...

– Моя, - я положила голову Ричарда на колени.
– Закрой глаза, пожалуйста.

Я видела его тьму, и это было не густое облако, заполнившее тело того прошлого некроманта, но тончайшие нити. С нитями справиться сложнее.

Сжечь?

Или...

Я потянула за одну, и Ричард дернулся, зашипел, а потом севшим голосом сказал:

– Она не хочет уходить. А если ты будешь заставлять, она заберет мой разум... но не останавливайся, ладно? Я лучше сдохну, чем превращусь в чудовище... сдыхать тоже не слишком-то хочется...

...не отвлекаться.

Я сумею.

У меня и венец есть... зачем он нужен, если не способен помочь. Я коснулась головы Ричарда, и нити прилипли к пальцам.

Осторожно.

И еще осторожней.

Медленно... вздох. И закрытые глаза. Мучительная улыбка... я не буду смотреть на его лицо, это отвлекает. И думать стану... о чем?

О том, что не позволю ему умереть.

Я буду сматывать тьму в клубок... а что еще сделать с нитью? Или... я огляделась и, дотянувшись до мертвеца с разбитой головой, предложила замену. Мертвый не живой, и... она переползала неохотно, но все-таки... потихоньку.

Полегоньку.

У нас все получится... венец вот на голову давит, а тьма, разочаровавшись в новом вместилище, так и норовит вернуться. Нет.

Я имею право.

Право крови.

Дар.

Императрица я или... пошла вперед, проклятая... и подстегнутая гневом, тьма всколыхнулась, ушла в тело, что в воду.

– Вот и все...
– сказала я. И добавила.
– Кажется.

***

...лайра Орисс шла и держала за руку человека, который ее спас и которого ныне спасала она. Человек шел, ступал, не пытаясь высвободиться. Он по-прежнему плакал и ей, прежде полагавшей, что плакать мужчинам не пристало, отчаянно хотелось утешить его хоть чем-то.

– Я хотела стать императрицей, - сказала она, когда коридор вывел в залу.

– Зачем?

Он, кажется, очнулся.

Торопливо вытер красные глаза рукавом, и только пыль по лицу размазал.

...не такой и старый.

Утомленный.

И седой весь.

– Не знаю, - Орисс пожала плечами.
– Мне с детства говорили, что я буду императрицей... отец нанимал учителей, самых лучших... этикет... риторика... манеры, танцы... политика, но самую малость... потом оказалось, что у меня дар и нужно в Академию... он обрадовался, потому что шансы возрастали... дети с даром... усилить линию. Меня это не оскорбляло. Я гордилась.

В зале пусто.

Зеркала разбиты. И осколки стекла хрустят под ногами. Орисс запоздало вспоминает, что бальные атласные туфельки не предназначены для прогулок по стеклу. Но не в подземелье же возвращаться.

– Погоди, - ее спутник озирается и морщится.

А потом подхватывает ее на руки.

– Ты легкая...

...ее и отец на руках не носил. Нянечка, разве что... наверное... она не помнит, потому что в сознательной жизни лайры не могут позволить себе подобного... а на руках спокойно.

И от него пахнет дымом.

– Как тебя зовут?

Он мотнул головой. Не скажет? Плевать...

– А потом отец решил выдать меня замуж за герцога. Это, конечно, не император, но... император не спешил жениться, а у отца долги. Политика требует изрядных расходов. Мой муж был богат. И красив. И меня любил... по-своему... он прожил не так долго. Умер, завещав мне все имущество... родня пыталась оспорить, но у отца знакомства... связи... к этому времени он укрепил свои позиции.

Стекло хрустит громко.