Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Леди, которая любила лошадей
Шрифт:

– Вот… и я так подумала! Он обещал мне прогулку? Значит, прогулка будет, даже если этот дундук решил, что у него настроения нет гулять.

– Одной гулять может быть небезопасно, - Василиса произнесла это и слегка покраснела.

– У меня револьверы имеются, - Нюся с легкостью взлетела в седло. – И еще амулет. Вот.

Она сунула руку под воротничок и вытащила толстую серебряную цепочку, на которой покачивалась бляха амулета.

Нахмурилась Василиса.

А Демьян… он не был артефактором и до недавнего времени все-то амулеты казались ему сходными,

он чуял силу, заложенную в них, при должной сноровке мог бы различить и некоторые линии, однако же на том его умения и заканчивались.

Ныне же…

Бляха казалась покрытой плесенью, до боли знакомым уже налетом, надежно въевшимся в металл.

– Позволите? – Демьян протянул руку, и Нюся с немалой готовностью стянула амулет с шеи.

Плесень была темной.

Черной почти.

И гляделась донельзя ядовитою.

– Чешется, - пожаловалась Нюся и, сунув руку под воротник, поскребла шею. – Я маменьке говорила, что, небось, бракованный продали. А она ж и слушать не хотела.

Демьян перехватил цепочку, ибо прикасаться к черноте не хотелось столь категорически, что поневоле в голову лезли всякие дурные мысли.

И собственный рисунок ожил.

Ощерился дракон.

И задрожало диковинное древо, растопырило листья. Твари же на нем устроившиеся, оскалились. Им тоже не по вкусу была запертая в серебряной пластине магия.

– Боюсь, - Демьян вытащил платок, на который и положил амулет. – Вашу матушку и вправду обманули. Эта вещь может быть опасной.

– А то… у меня от нее сыпь, - пожаловалась Нюся. – Отвратительная просто! И я ей говорила, а она… порой такая упертая, просто страх! Заставила поклясться, что носить стану. Я и…

Она потерла переносицу.

И нахмурилась.

– Я его снять собиралась… точно… вчерась еще, когда мы пошли. Она его дала, и я подумала, что чего мне ссориться? Надену, а у себя сниму тихонечко.

И это было вполне в Нюсином характере, о чем Ефимия Гавриловна не могла не знать. Но знала ли она о другом? О несомненной опасности, что скрывалась в этом простеньком с виду украшении.

Прямоугольная форма, будто рамка, из которой вынули фотокарточку. Завитки по краям. Пара крошечных камушков, правда, помутневших, утративших всякий блеск.

– И забыла… вот совсем забыла… а вы сказали, и вспомнила, - Нюся хмурилась все сильней. – Я прежде ничего не забывала!

– Верю, - Демьян закрутил амулет в платок, а сверток сунул в нагрудный карман. Нет, плесень еще ощущалась, близкая, однако больше не вызывала желания немедля избавиться от неприятной вещи.

Вероятнее всего почтенная Ефимия Гавриловна, зная характер дочери и желая защитить ее, - защитить ли? – попросила встроить заклятье отвлечение.

Легкое.

Безопасное.

– И куда мы теперь? – Нюся поправила воротничок. А смотрела она отчего-то на Василису, которая пожала плечами и ответила:

– На конюшни.

– Это те, где пожар был и десять человек сгорело?! – в голубых очах вспыхнул немалый интерес. И Василиса вздохнула:

– Почти.

– Что, девять? Или восемь? И еще все лошади! Мне

Полечка сказывал, а он хоть и дундук бесчувственный, но врать не будет… а вы совсем конюшни продавать не хотите? Там, небось, теперь призраки будут. С призраками если недвижимость, то она всяко дешевле пойдет…

Демьян посмотрел на солнце, которое зависло на небосводе, и подумал, что нынешний день будет тяжелее обычного.

Глава 21

…и вот представьте, я сижу вся такая красивая, а чувствую себя дура дурой! – Нюся всплеснула руками и даже подпрыгнула от избытка эмоций. А Василисе отчаянно захотелось вцепиться в эти вот кучеряшки. При том, что она прекрасно осознавала, сколь отвратительно это желание.

Она ведь не кухарка какая-то.

Княжна.

Княжны не дерутся.

Разве что на шпагах, хотя, конечно, дуэли, о которых тетушка сказывала, давно уж вышли из моды и были, говоря по правде, запрещены. Да и вряд ли Нюся знала, с какой стороны за шпагу браться.

Но желание вцепиться в волосы жило.

– И вот скажите, разве есть в жизни справедливость?! – преисполненный печали Нюсин взгляд остановился на Вещерском, который от этакого внимания несколько смутился и даже покосился на супругу. Марья же сделала вид, будто всецело рассказом Нюсиным увлечена.

И как у нее получается?

И ведь, если не знать Марью, то вполне можно поверить в этакое ее дружелюбие. Даром что Вещерский плечами повел и слегка подвинулся.

От Нюси.

И поближе к супруге, которая этакий маневр все же встретила легким благожелательным кивком.

– Ужас какой, - сказала она.

– Вот-вот, и я говорю, что ужас, - живо откликнулась Нюся, переливая чай из чашки в блюдце, которое она поставила на растопыренные пальчики. Во вторую руку она взяла кусок сахара, причем использовать щипцы не озаботившись, и в чай макнула.

– Совершеннейший, - странным тоном произнесла Марья.

Именно! А матушка говорит, что это я легкомысленная. И где, скажите, я легкомысленная?

Чаепитие, устроенное на террасе, определенно затягивалось.

– И вот я ей так и сказала, что не нужен мне этот вот жених, я сама себе найду, - Нюся тряхнула кучеряшками и поинтересовалась. – А вы не замужем?

– Нет, - ответил Ладислав. – И не женат тоже.

– Странно, - Нюся облизала кусочек сахара. – Хотя… вы еще не старый совсем, может, еще найдете кого.

– Надеюсь, что нет.

– Матушка говорит, что мужчине жена нужна для солидности, что если у него жены нет и детей, то кто его всерьез воспринимать станет?

– И я о том же, - Марья пила чай с невыносимым изяществом, а уж взгляд ее, направленный на Демьяна, был столь выразителен, что Василисе право слово стало неудобно.

Этак еще решат, будто…

…там, на поле, она ведь просто так целовалась, без мыслей о замужестве, хотя и не должна была бы. Ни одна приличная девица не стала бы целоваться без твердого обещания жениться немедля после поцелуев. А даже и при твердом обещании не стала бы.

Поделиться с друзьями: