Леди любят артефакты 3

И вообще, кого мы пытаемся обмануть?! Из юной леди Блэквуд не получится сделать степенную даму, мир которой вращается вокруг семьи и детей. Отец хотел для нее именно такой жизни, но как часто дети оправдывают возложенные на них ожидания?

— Да, я взяла на себя смелость и опередила события, протестировав Беатрис на способности к стихиям. И не ошиблась! У нее незаурядные таланты в магии огня и земли.

— Что не удивительно, ведь она моя дочь, — мрачно согласился лорд Блэквуд.

— В таком случае, почему вас смущает решение обучить ее начальному уровню владения стихиями? Или считаете, что такие знания не пойдут впрок вашей дочери?

— Нет, почему же…

— Позвольте, напомнить, что вы предоставили мне самой право решать, как и чему ее учить, — перешла в наступление я.

— А еще обещал сказать, если вы переусердствуете, — добавил он. — Тайные уроки стихийной магии — это чересчур. Ее неспроста начинают осваивать в, скажем так, более зрелом возрасте. Юные чародеи, как вы сами могли убедиться, слишком самонадеянны…

Чувство несправедливости захватывало меня с каждой секундой. Интересно, что сейчас лорд именно так интерпретировал свое желание оставить девочку недоучкой, цель жизни которой удачное замужество, а предел способностей — мелкие артефакты и бытовые чары. Он, безусловно, не говорил ничего подобного, но та откровенная беседа по дороге в Бринвилль явно подразумевала именно это. И теперь лорд Блэквуд злится, что Беатрис оказалась талантливой магичкой, которая легко освоила стихии за какие-то пару месяцев. Будь это сын, он прыгал бы до потолка от такой новости. Более того, давно проверил бы на способности и самолично обучал. Это была горькая правда, и мне вдруг захотелось, чтобы он тоже испил свою чашу.

— А знаете, вы правы! Я действительно пошла на поводу у Беатрис.

— О чем и речь, — вздохнул он.

— Только это был не шантаж! Она хотела вас удивить, хотела, чтобы вы гордились ей, любили, в конце концов!

— Для этого Беатрис достаточно просто быть моей дочерью, — возразил он. — Мои чувства не зависят от ее талантов и способностей. Она — самое дорогое, что у меня есть. Неужели непонятно?!

— Возможно, стоило бы почаще это показывать! — вырвалось у меня.

— Вот как?! Значит, я еще и виноват?

Мне очень хотелось сказать ему, что так и есть. Ведь он, когда я только появилась в замке, действительно слишком часто демонстрировал Беатрис свое недовольство и равнодушие. Он ранил ее настолько, что даже меня, человека постороннего, проняло.

На языке вертелись справедливые доводы, но внезапно мелькнувшая в голове картинка, как лорд Блэквуд виновато опускает глаза, узнав об угрозах леди Ричадс избавиться от девочки, меня отрезвила. Это будет слишком. Да и ссоры ни к чему не приведут. А вот рациональные объяснения вполне способны убедить его продолжить обучение Беатрис стихийной магии. Пока неизвестно, как все сложится дальше, но напоследок можно попробовать немного помочь своей воспитаннице.

— Не мне судить, — уклонилась от прямого ответа я. — Вам прекрасно известно, сколько упорства требует освоение стихи. Даже начальный уровень. Это труд, концентрация, множество неудачных попыток. Не похоже на блажь, верно?

Он молчал.

— Эти тайные уроки стали наградой за прилежность, — продолжила я. — За хорошее поведение, усердие в изучении ноттовея, решение дополнительных задачек по магпроводности. Беатрис их как орешки щелкает. И все ради того, чтобы вместо прогулки оказаться на импровизированном полигоне. Чтобы снова и снова практиковать элементарные чары. Какими бы ни были ее мотивы, об их твердости спорить не приходится.

— И вы согласились, — заключил лорд Блэквуд.

— Речь шла о знаниях. Передать их подопечной — моя прямая обязанность. Я искала способ заинтересовать девочку в учебе и нашла его. Конец истории.

— Беатрис, однако, настаивает на другом.

— Я ее об этом не просила!

— Даже не попытаетесь ухватиться за соломинку?

— Прятаться за спиной ребенка? Увольте! Я не настолько труслива. И вполне готова нести ответственность за собственные решения.

— Хотите сказать, что моя дочь оболгала себя ради того, чтобы выгородить вас?

Прозвучало угрожающе, но отступать было некуда. Слишком много сказано, слишком много черт пройдено.

— Я этого не утверждала. В своем воображение Беатрис могла представлять что угодно. Главное, что мы должны понимать — решение о тайном обучении стихийной магии приняла я. Без какого-либо давления со стороны девочки.

— Прекрасно, — вздохнул лорд Блэквуд. — А мне что прикажете делать? Как, по-вашему, я должен поступить, м?

11–3

— Не знаю. Только об одном прошу, не будьте слишком строги к Беатрис. Не ругайте ее…

— Да что вы обе заладили?! Я виновата! Нет, я! Погоди, не ругай! Одна рыдает все время, вторая смотрит волчицей, будто я чудовище какое-то. Да, мисс Катарина, да! Вы себя просто со стороны не видите. Не спорю, меня можно во многом упрекнуть. Но скажите, я хоть раз был к вам несправедлив?

Я смутилась. Это был прекрасный момент, чтобы припомнить ему кучу прегрешений, однако в голову, как назло, ничего не приходило. Ну не предъявлять же ему насмешки из-за коловертыша? Тем более, что в результате лорд Блэквуд тогда оказался прав. А о поцелуе и вовсе стоит забыть. Не будить, так сказать, прошлое.

— Вот-вот! — продолжил он, распаляясь все больше и больше. — Я пустил вас в свой дом, предоставил полную свободу действий, верил вам. И какова награда?! Интриги, заговоры и тайны.

— Все не так! — опешила я. — Вы что?! Какие интриги?! И в мыслях не было ничем таким заниматься.

— Конечно. И черный артефакт на глазах моих детей не вы делали?

Это «моих», во множественном числе, сильно меня резануло. Неужели догадки насчет Кристофера верны? Однако сейчас было не время это выяснять. Гораздо важнее, отстоять собственное честное имя.

— Как можно обвинять меня в том, в чем я сама призналась?!

— Еще бы! Когда обстоятельства припирают к стенке, бежать некуда. Вы признаетесь лишь потому, что вас поймали на горячем. Как и в случае ваших тайных прогулок с Инграмом или с этими уроками. Узнал бы я обо всем, если бы не обстоятельства? Что еще вы от меня скрываете?

Я резко встала с кресла. Чего он еще себе надумал, и при чем здесь вообще Джефри? Может, я и девушек похищаю? Или, чего там мелочиться, будем считать меня переодетым в гувернантку хаоситом! Какие такие признания он рассчитывает услышать? К тому же, я все сказала.

— Что и требовалось доказать, — лорд истолковал мое замешательство на свой лад. — Все! Так больше продолжаться не может.

Действительно…

— Вы правы, — согласилась я. — Если хотите уволить, так и скажите. Все ваши домыслы, а тем более обвинения несправедливы. И выслушивать их я не собираюсь. У меня есть дела поважнее.

— Какие же?

— Уложить вещи, например.

— Нет уж, я не дам вам сбежать, — он тоже вскочил с места. — Вы этот бульон заварили, вам его и хлебать. Или надоело играть в гувернантку?