Леди полночь

– И все же: ты поможешь нам?
– крикнул ему вслед Джулиан.
– Малкольм, ты не… - он не договорил, так как Малкольм исчез в тенях ночи.
– Бросишь нас?
– закончил он, словно разговаривал сам с собой и никто больше не мог его слышать.

Джулиан все еще опирался на колонну, как будто только она и поддерживала его, и Эмма не могла прогнать из своего сознания воспоминания о колоннах в Зале договоров и двенадцатилетнего Джулиана, прижавшегося к одной из них, закрывшего лицо руками и беззвучно всхлипывавшего.

Он плакал и после этого, но не часто. Не многое могло сравниться, полагала Эмма, с необходимостью убийства отца. Клинок серафима в его руке окончательно утратил свой свет. Он отшвырнул его прочь, когда Эмма подошла ближе к нему. Ее рука скользнула в его руку, теперь уже пустую. Не было никакой страсти в этом жесте, ничего, что напомнило бы им о той ночи, проведенной на пляже. Лишь абсолютная надёжность их дружбы, которая длилась уже более десятка лет.

Он посмотрел на нее тогда, и она увидела благодарность в его глазах. На мгновение в мире остались лишь они вдвоем, его пальцы затанцевали на ее обнаженном запястье легкими прикосновениями.

С-П-А-С-И-Б-О Т-Е-Б-Е.

– Малкольм сказал, что тебе что-то надо нам рассказать, - сказал Марк.
– И ты, похоже, согласился. Что это? Если мы будем и дальше заставлять детей ждать, они взбунтуются.

Джулиан кивнул, выпрямившись, отрываясь от колоны. Он снова был спокойным старшим братом, хорошим солдатом, парнем с планом.

– Пойду, скажу им, что происходит. Вы, двое, подождите меня в столовой, - сказал он.
– Малкольм был прав. Нам нужно поговорить.

Лос-Анджелес, 2008

Джулиан навсегда запомнит день, когда его дядя Артур прибыл в Институт Лос-Анджелеса.

Это был лишь третий раз, когда он там был, хотя его брат, Эндрю, отец Джулиана, возглавлял крупнейший Институт на Западном Побережье почти пятнадцать лет. Отношения между Эндрю и остальными Блэкторнами стали очень натянутыми после того, как эльфийская леди появилась на пороге Института с двумя крошечными спящими малышами в руках, представленными им, как дочь и сын Эндрю и Леди Нериссы из Благого Двора, и оставленными на их попечение.

И даже тот факт, что жена Эндрю приняла их очень быстро и обращалась с ними абсолютно так же, как и с родными детьми, не помог вернуть прежнего доверия в семью Блэкторнов.

Джулиан всегда считал, что было что-то большее во всем этом, о чем его отец не рассказывал. Казалось, Артур думал так же, но ни один из них не говорил о том, что они знали, и теперь, когда Эндрю был мертв, Джулиан подозревал, что история умерла вместе с ним.

Джулиан стоял на самых верхних ступеньках институтской лестницы, глядя, как его дядя выходит из машины, на которой Диана подвезла его из аэропорта. Он бы мог воспользоваться порталом, но он предпочел путешествовать, как примитивный. Когда он неспешно поднимался по ступеням Института, он выглядел каким-то помятым и до предела измученным авиа-перелетом. Диана следовала за ним. Джулиан мог видеть, что ее рот был сжат в тонкую линию. Ему было любопытно, успел ли Артур сделать что-то , чтобы разозлить ее. Он от всей души надеялся, что нет. Диана была в Лос –Анджелеском Институте всего лишь месяц, но уже успела очень понравиться Джулиану. Было бы лучше для всех, если бы она и Артур поладили.

Артур вошел в фойе Института, моргая своими покрасневшими глазами, привыкая к внутреннему полумраку помещения. Остальные Блэкторны все собрались там, одетые в свою лучшую одежду – Дрю нарядилась в вельветовую куртку, Тибериус повязал галстук, слишком плотно прилегавший к шее. Ливви, сияющая надеждой, держала на руках Тавви. Эмма осторожно стояла у подножия лестницы, четко осознавая свой статус, как части этой семьи, одновременно все еще не являясь фактически одной из них.

Она собрала свои светлые густые косы в высокую строгую прическу, золотые локоны чудесно обрамляли ее бледное лицо. Джулиан помнил все это слишком хорошо.

Диана представила всех друг другу. Джулиан крепко пожал дядюшке руку. Артур, при ближайшем рассмотрении, не выглядел даже отдаленно похожим на своего брата Эндрю. Возможно, это было хорошо, ведь последние воспоминания Джулиана об отце не были приятными.

Джулиан пристально смотрел на своего дядю, когда тот сжал его руку в крепком рукопожатии. У Артура были каштановые волосы Блэкторнов, хотя к тому времени они уже практически полностью стали седыми, сине-зеленые глаза, скрывавшиеся за очками. Его черты были широкими и грубыми и он все еще немного прихрамывал из-за травмы, полученной во время Темной войны.

Артур повернулся, чтобы поприветствовать остальных детей и Джулиан почувствовал, как что-то пробежало по его венам. Он увидел лицо Дрю, полное надежды, поднятое вверх, застенчивый взгляд Тая, брошенный на Артура искоса, и подумал: Люби их. Люби их. Во Имя Ангела, люби их.

Было неважно, любил ли кто-то его, ведь ему уже было двенадцать. Он был достаточно взрослым. У него были руны и он был Сумеречным охотником. А еще у него была Эмма. Но остальным все еще нужен был кто-то, кто бы целовал их перед сном, прогонял бы ночные кошмары, перебинтовывал поцарапанные коленки и врачевал детские обиды. Кто-то, кто бы показал им, как стать взрослыми. Артур двинулся к Друзилле и неловко пожал ее руку. Улыбка завяла на ее лице ,в то время как он двинулся к Ливви следующей, игнорируя Тавви и затем склонился над Тибериусом с протянутой рукой. Тай не протянул ему руки в ответ.

– Посмотри на меня, Тибериус, - сказал Артур слегка охрипшим голосом. Он прочистил горло.
– Тибериус!

Он распрямил спину и повернулся к Джулиану.
– Почему он не смотрит на меня?

– Ему не всегда нравится устанавливать визуальный контакт,- сказал Джулиан.

– Почему?- спросил Артур.
– Что с ним не так?

Джулиан увидел, как рука Ливви скользнула в свободную руку Тая. Лишь это остановило его, ему хотелось рвануться вперед и, сбив дядю с ног, подбежать к своему младшему братишке.

– Ничего. Просто он такой.

– Странный,- сказал Артур и отвернулся от Тая, забыв о нем . Он взглянул на Диану.
– Где мой кабинет?

Линия губ Дианы стала еще тоньше.

Джулиан вдруг почувствовал удушье.

– Диана не живет здесь и не работает на нас,- сказал он.
– Она преподаватель; она работает на Конклав. Я могу помочь тебе найти твой офис.

– Хорошо.

Дядя Артур поднял свой чемодан.
– У меня много работы.

Джулиан поднялся вверх по ступеням Института, чувствуя, как в голове разрываются крошечные взрывы, заглушая лекции дяди Артура о фундаментальной монографии об Иллиаде, над которой он работал. Очевидно, Темная война прервала его работу, часть которой была разрушена во время атаки на Лондонский Институт.

– Очень неудобная война, - сказал Артур, входя в кабинет, который когда-то принадлежал отцу Джулиана. Стены были покрыты светлым деревом, десятки окон выходили на море и небо.