Леди полночь

– Осторожно, мальчик, - прогрохотал Гвин.
– У вас свои законы, а у нас свои. Отличие состоит лишь в том, что мы не притворяемся, что наши законы не жестоки.

– Закон суров.
– Сказал Иарлат весело.
– Но это Закон.

Марк заговорил впервые, с тех, пор как Иарлат объявил свой приговор.

– Плохой закон - не Закон вовсе, - сказал он. Он выглядел ошеломленным. Эмма думала о мальчике, который рухнул в Святилище, который кричал, когда его касались, и говорил о побоях - они еще явно пугали его. Она чувствовала, как будто ее сердце вырвали – они собрались выпороть Марка? Марка, чье тело может исцелиться, но душа никогда не оправится?

– Ты пришел к нам, - сказал Джулиан с отчаянием в голосе.
– Вы пришли к нам, вы заключили сделку с нами. Вам нужна наша помощь. Мы поставили на карту все, рисковали всем, чтобы решить это. Хорошо, Марк ошибся, но эта проверка на преданность неуместна.

– Речь идет не о преданности, - сказал Иарлат.
– Речь идет о подаче примера. Таковы законы. Вот как это работает. Если мы позволим Марку безнаказанно предать нас, другие узнают, что мы слабы.
– Взгляд его был довольным. Жадным.
– Сделка имеет большое значение. Но это важнее.

Марк двинулся вперед, хватаясь за плечо Джулиана.

– Ты не сможешь изменить этого, младший брат, - сказал он.
– Пусть это случится.
– Он посмотрел на Иарлата, потом на Гвина, но не взглянул на Кирана.
– Я приму наказание.

Эмма слышала, как Иарлат засмеялся. Это был холодный, резкий звук, как треск расколовшегося кубика льда. Он полез в карман плаща и вытащил горсть кроваво-красных камней. Он бросил их на землю. Марк, явно знакомый с тем, что делает Иарлат, побледнел.

В том месте, куда Иарлат бросил камни, что-то начало расти. Дерево с гнутыми, узловатыми и перекрученными ветвями, его кора и листья были цвета крови. Марк смотрел на него с ужасом. Киран выглядел так, словно его сейчас стошнит.

– Джулс, - прошептала Эмма. Это был первый раз, когда она обратилась к нему, с той ночи на пляже.

Джулиан на мгновение слепо уставился на Эмму, развернулся и, пошатываясь, спустился вниз по ступенькам. Эмма застыла на секунду и последовала за ним. Иарлат сразу заблокировал ей путь.

– Убери меч, - прорычал он.
– Никакого оружия в присутствии Дивного народца. Мы оба прекрасно знаем, что ты не сможешь справиться с нами.

Эмма взмахнула Кортаной так быстро, что лезвие показалось расплывшимся пятном. Его кончик застыл под подбородком Иарлата, в миллиметре от его кожи, описав дугу смертельной улыбкой. Он издал горловой звук, когда Эмма с силой вложила меч в ножны на спине. Она смотрела на него, глаза сверкали от ярости.

Гвин усмехнулся.

– А я думал, что все Карстаирсы были хороши только в музыке.

Иарлат одарил Эмму мерзким взглядом, перед тем как развернуться и последовать в сторону Марка. Он начал доставать моток веревки, который был завязан на талии.

– Положи руки на ствол рябины, - сказал он. Эмма поняла, что он имел в виду темное, извивающееся дерево с острыми ветвями и листьями цвета крови.

– Нет!
– Киран, издав отчаянный звук, бросился в сторону Иарлата. Он упал на землю и встал на колени, вытянув руки.

– Я прошу тебя.
– Сказал он.
– Как принц Неблагого двора, я тебя умоляю. Не причиняйте Марку боль. Вместо этого делай, что хочешь, со мной.

Иарлат фыркнул.

– Если я выпорю тебя - это вызовет гнев твоего отца. Этот номер не пройдет. Встань на ноги, ребенок-принц. Не позорь себя дальше.

Киран выпрямился, пошатываясь.

– Пожалуйста, - сказал он, глядя не на Иарлата, а на Марка.

Марк окинул его таким взглядом, полным жгучей ненависти, что Эмма чуть не отпрянула. Казалось, будто взгляд Кирана излучал еще большую ненависть.

– Ты должен был предвидеть это, сопляк, - сказал Иарлат, но смотрел он не на Кирана, а на Марка, взглядом голодным, пожирающим, словно мысли о порке привлекали его так же, как и мысли о еде. Марк протянул руку к дереву...

Джулиан шагнул вперед.

– Накажите меня вместо него, - сказал он.

На мгновение все замерли. Эмма чувствовала, как будто ей в грудь ударили бейсбольной битой.

– Нет, - пыталась сказать она, но слова не приходили.

Марк повернулся лицом к своему брату.

– Ты не можешь, - сказал он. – Это мое преступление. Мое должно быть и наказание.

Джулиан шагнул мимо Марка, почти оттолкнув его в сторону, и решительно встал перед Гвином. Он стоял, выпрямив спину и вскинув подбородок.

– В поединке фейри могут выбрать воина, чтобы он выступал за их народ, - сказал он.
– Если я могу постоять за брата в драке, то почему не сейчас?

– Потому что я - тот, кто нарушил закон!
– Марк посмотрел в отчаянии.

– Моего брата забрали в начале Темной войны, - сказал Джулиан.
– Он никогда не сражался в битве. Его руки чисты от крови фейри. Я был в Аликанте в то время. Я убивал Дивный народец.

– Он провоцирует тебя, - сказал Марк.
– Это не означает, что...

– Я имею в виду именно это, - сказал Джулиан.
– Это правда.

– Если кто-то хочет добровольно занять место осужденного, мы не можем отрицать это.
– Взгляд Гвина был обеспокоенным.
– Ты уверен, Джулиан Блэкторн? Это не твое наказание, чтобы принять его.

Джулиан наклонил голову.

– Я уверен.

– Позволь ему, - сказал Киран.
– Он вызывается добровольцем. Дай ему это.

После этого все произошло очень быстро. Марк бросился на Кирана с убийственным выражением лица. Он кричал, когда вцепился пальцами в переднюю часть рубашки Кирана. Эмма двинулась вперед, но ее сбил с ног Гвин, который подошел, чтобы оттащить Кирана и Марка друг от друга, грубо толкнув Марка в сторону.

– Ублюдок, - сказал Марк, плюнув под ноги Кирану. Из его рта шла кровь.
– Ты наглый...

– Хватит, Марк, - отрезал Гвин.
– Киран – принц Неблагого двора.

– Он мой враг, - сказал Марк.
– Отныне и во веки веков, он - мой враг. Он поднял руку, будто хотел ударить Кирана; Киран не двигался, просто смотрел на него разбитыми глазами. Марк опустил руку и отвернулся, как будто он больше не мог смотреть на Кирана.

– Джулс.
– сказал он вместо этого.
– Джулиан, пожалуйста, не делай этого. Позвольте мне.