Леди полночь

– Если ты навредишь Тибериусу, я убью тебя. И мне плевать, что ты Марк, я убью тебя.

Марк успокоился. Тай всё ещё корчился и крутился, но Марк перестал двигаться. Медленно он повернул голову к своей сестре.

– Ливия?

Ливви дышала с трудом и начала всхлипывать. Джулиан был бы горд, однако, Кристина заметила, что Ливия плакала, лезвие тряслось в её руках.

Тай воспользовался тем, что Марк отвлёкся, и со всей силы врезался в его плечо. Марк вздрогнул и откатился в сторону, не отвечая на удар. Тай вскочил на ноги и бросился через комнату, чтобы присоединиться к Ливви; они стояли плечо к плечу, смотря на брата дикими глазами.

– Вы оба, идите, - сказала им Кристина.

Она чувствовала панику и волнение, исходящее от них волнами; Марк тоже прекрасно это чувствовал. Он дрожал, сжимая и разжимая кулаки или ладони, будто они болели. Она наклонилась к близнецам и прошептала:

– Он просто напуган. Он не хотел ничего такого.

Ливви кивнула и спрятала клинок. Она взяла Тая за руку, что-то тихо сказав ему - на их тайном языке. Он последовал за ней, напоследок бросив на Марка взгляд, выражающий боль и непонимание.

Марк сидел, склонившись к коленям, и тяжело дышал. Его рана на плече кровоточила, окрашивая рубашку. Кристина медленно пошла к выходу из комнаты.

Тело Марка напряглось.

– Пожалуйста, не уходи, - проговорил он.

Кристина остановилась. Насколько она помнила, это была первая его осмысленная фраза с момента, как он прибыл в Институт.

Он поднял подбородок, и на короткое мгновение сквозь грязь, синяки и шрамы она увидела того самого Марка Блэкторна, которого она могла сравнить с Ливви, Джулианом и Таем.

– Я очень хочу пить, - сказал он.

Было что-то хриплое, узнаваемое в его голосе, как звук мотора, который долгое время не использовали.

– Можно воды?

– Конечно, - Кристина нащупала стакан на тумбочке и зашла в смежную ванную.

Когда она снова появилась и протянула стакан Марку, он сидел, прислонившись к кровати. Он криво посмотрел на стакан.

– Вода из крана, - проговорил он, - я совсем забыл.

Он сделал большой глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Ты знаешь кто я?

– Ты Марк, - ответил она, - Марк Блэкторн.

Повисла долгая пауза, прежде чем он кивнул, совсем незаметно.

– Долгое время меня никто так не называл.

– Это всё ещё твоё имя.

– А ты кто?
– спросил он, - я, возможно, должен тебя помнить, но...

– Я Кристина Мендоза Розалес, - сказала она, - нет никакой причины, по которой ты должен меня помнить, так как мы никогда не встречались.

– Какое облегчение.

Кристина удивилась:

– Правда?

– Если ты не знаешь меня, а я тебя, тогда у тебя нет никаких представлений, - он показался невероятно истощенным, - насчет того, кто я или что я люблю. Для тебя я могу быть кем угодно.

– Раньше, - сказала Кристина, - на кровати. Ты спал или притворялся?

– А это важно?
– ответила он, и Кристина не смогла придумать более фейского ответа, чем этот.

Он переместился к изножью кровати.

– Почему ты в Институте?

Кристина села на колени, опуская голову на уровень с Марком. Она разгладила юбку - даже когда она не хотела, слова матери о том, что охотники в свободное время должны выглядеть опрятно и презентабельно, эхом звучали в её голове.

– Мне восемнадцать, - сказала она, - меня определили в Институт Лос-Анджелеса в мой год путешествий. Сколько тебе лет?

В этот раз Марк сомневался очень долго. Кристина не знала, ответит ли он вообще.

– Я не знаю, - в конце концов, сказал он, - меня не было - я думаю, что меня не было - очень долго. Джулиану было двенадцать. Остальные были малышами. Десять, восемь и два. Тавви было два.

– Для них прошло пять лет, - ответила Кристина, - пять лет без тебя.

– Хелен, - проговорил Марк, - Джулиан. Тибериус. Ливия. Друзилла. Октавиан. Каждую ночь я повторял их имена, считая звёзды, только чтобы не забыть. Они все живы?

– Да, все живы, но Хелен здесь нет - она женилась и живёт со своей женой.

– Они счастливы и живут вместе? Я рад. Я слышал новости о свадьбе у Фейри, однако, мне кажется, это было очень давно.

– Да, - Кристина изучала лицо Марка, - ты пропустил большое событие.

Угловатые кончики ушей говорили о фейской крови.

– Ты думаешь, я не знаю?
– он говорил с жаром в голосе, смешанным со смущением, - я не знаю, сколько мне лет. Я не узнаю своих собственных братьев и сестёр. Я не знаю, зачем я здесь.

– Ты знаешь, - сказала Кристина, - ты был там, когда фейри разговаривали с Артуром в Святилище.

Он наклонил к ней голову. У него был шрам на шее, не отметина после старой руны, а как будто рубец после удара кнутом. Его волосы были неопрятными и выглядели так, будто их не стригли месяцами, а может и годами. Белые кудри касались плеч.

– Ты им доверяешь? Фейри?

Кристина покачала головой.

– Хорошо, - он отвёл от неё взгляд, - ты не должна.

Он потянулся за коробкой, что оставил Тай, и подтянул к себе.

– Что это?

– Вещи, которые они думают, что понадобились бы тебе, - ответила Кристина, - твои братья и сестры.

– Приветственные подарки, - сказал Марк в замешательстве, перебирая кучу-малу из случайных вещей - футболки и джинсы, которые, возможно, принадлежали Джулиану, микроскоп, масло и хлеб, охапка пустынных цветов из сада позади Института.

Марк поднял голову, чтобы посмотреть на Кристину. Его глаза блестели от нескрываемых слёз. Его футболка была тонкой и порванной: сквозь материал она могла видеть другие шрамы и рубцы на коже.

– Что я должен им сказать?

– Кому?

– Моей семье. Моим братьям и сестрам. Моему дяде, - он покачал головой, - я помню их, но в то же время и нет. Я чувствую, будто жил здесь всё время, но также был и с Дикой охотой. Её рёв гудит в моих ушах, я слышу зов горнов, звук ветра. Это заглушает их голоса. Как я смогу им это объяснить?

– А ты не объясняй, - мягко сказала Кристина, - просто скажи, что ты любишь их и скучал каждый день. Скажи, что ты ненавидел Дикую Охоту. Скажи, что ты рад вернуться.