Ледяная цитадель
Шрифт:
Хотя здесь, может, и в самом деле бандитов нет. Грабить-то некого. Одни братья только и катаются. А те и сами любых бандитов на запчасти разберут и добавки попросят.
– Куда вы впилили-то? Может, отдохнуть остановимся?
– не выдержал наконец Шумов.- Сейчас концы отдам…
– Курить меньше надо!
– Поздно уже курить меньше,- огрызнулся Алекс- Вон полянка подходящая, дайте дух перевести.
– Не нравится мне елочка с черными иголочками,- указал я на росшее на опушке невысокое дерево.- Какая-то она беспокойная, не находите? Дальше идем.
– Делов-то,- усмехнулся Напалм и махнул рукой.
сосен, покрытые черными иглами лапы задергались, будто пытаясь убежать от огня. Минута, две - и от дерева остался лишь обгоревший ствол да усыпавший снег невесомый серый пепел.
– Готово!
– Так идти никуда не хотелось?
– покачал я головой.- Ладно, привал.
– Слушай, Напалм!
– Оживившийся Шумов вытащил из рюкзака алюминиевую кружку и набрал в нее снега.- Подогреешь?
– Легко.
Пиромант обхватил посудину двумя руками - и вскоре в ней забулькал кипяток.
– Зашибись!
– Алекс опустил в воду чайный пакетик и предложил: - Будете?
– Ты не выбрасывай, на второй раз заварим,- предупредил его Напалм.
– И на третий.- Я стряхнул снег с вывороченной с корнем сосны и уселся на нее сверху. Насколько смог дотянуться, прошерстил ясновидением подлесок, ничего подозрительного не нашел и немного расслабился.
Вот сейчас чуток передохнем и дальше двинем. Долго сидеть нельзя - замерзнем. И так пальцы уже почти не шевелятся. Пироманту хорошо, а мне только и остается, что о ванне, полной горячей воды, мечтать.
Мечты, мечты…
– Евгений!
– Шумов допил чай, передал кружку Напалму и уселся на ствол рядом со мной.- Думаешь, получится пятьсот тысяч за пирамиду выручить?
– А чего не получится?
– усмехнулся я.- Заплатят, никуда не денутся.
– Оксана-то против.
– Не ей решать. Надо будет с людьми, принимающими решения, потолковать. Тогда ясность и появится. Заинтересуем их - все как по маслу пройдет. Провалим переговоры - придется денежки с боем выбивать.
– Не стоит особо на пятьсот тысяч рассчитывать.- Пиромант протянул мне кружку.- Гимназисты на сторону пирамиду продать не дадут. А значит, и платить больше оговоренного не станут.
– А почему на сторону не продать?
– заинтересовался Алекс- Евгений, ты же говорил…
– Эта угроза лишь инструмент повышения цены.- Я отпил мутного чая и, грея ладони о горячую кружку, тяжело вздохнул: - А так даже не стоит и пытаться. Мы ж вроде не самоубийцы.
– Гимназисты такого не простят,- кивнул Напалм, и мне почему-то показалось, что возможная потеря вовсе не маленькой суммы его не особо и волнует. Странно, на типа не от мира сего он непохож.
Реалист? Иллюзиями себя тешить не хочет? Ничего, мы еще повоюем.
– Да хотя бы и двадцать пять тысяч!
– махнул рукой Алекс- Я дом на «Поляне» куплю. И на жизнь останется. У меня ж дочка, хоть в нормальных условиях поживем. А то сейчас…
– С этим тоже не все так просто,- поморщился Напалм.
– Чего еще?
– удивился Шумов.
– Продадим пирамиду гимназистам, Воевода нервничать начнет. А это чревато.
– Ему-то чего нервничать?
– возмутился Алекс- У Гимназии с Дружиной все схвачено!
– Так-то оно так, но не совсем так,- хмыкнул пиромант.- И отношения у них уже не те, и
кучу неприятностей Дружина через это дело огрести может.– Считаешь, Воеводе невыгодно усиление Гимназии?
– задумался я.- А что за проблемы?
– Как обычно - Лига, Братство, Город.
– Значит, надо закрыть сделку раньше, чем о ней узнает Дружина и все остальные,- пожал я плечами, прекрасно понимая, что определенный резон в словах пироманта, несомненно, есть. Ох уж мне эта большая политика…
– Ладно, хватит время терять,- позвал нас Напалм и начал выбираться на дорогу.- Шевелитесь!
– Ты на «энерджайзерах», что ли?
– Шумов сплюнул под ноги и со стоном поднялся со ствола.- А знаете, что я первым делом сделаю в Соколовском? Напьюсь! Вы как, составите компанию?
– Не,- отказался Напалм.- Я пас.
– Евгений?
– Тоже мимо.
– Чего вы такие скучные?
– Шумов нагнал нас и зашагал рядом.- Грех не выпить-то!
– Нельзя нам,- объяснил пиромант.- Мы ж мутанты. Алкоголь на нас пагубно влияет.
– Да ну?!
– Слушай его больше,- усмехнулся я.- Выдумывает.
– То есть,- прищурился Напалм,- алкоголь на тебя положительно влияет?
– Сугубо отрицательно.
– Вот!
– А если по чуть-чуть?
– предложил Шумов.- По соточке?
– Понимаешь, Алекс,- вздохнул я,- если мы наклюкаемся и потеряем над собой контроль, мало никому не покажется. Напалм вон и кабак запросто спалить может.
– И не только кабак,- подтвердил пиромант и вдруг остановился у торчащей из снега скалы, покрытой серым мхом.- А вот это дело!
– Это чего еще?
– удивился Алекс.
– Страхогон.- Пиромант оторвал немного мха, размял его пальцами и спросил: - Есть бумажка?
– Держи.
Шумов достал из рюкзака тетрадь, оторвал половину листа и протянул Напалму. Тот сноровисто свернул самокрутку, запалил и затянулся едким дымом. Немного постоял, покачнулся, начал заваливаться на спину, но тут же пришел в себя и ухватился за дерево.
Расплывшийся в блаженной улыбке пиромант сунул косяк Алексу, тот вдохнул полную грудь дурмана и, не удержавшись на ногах, уселся прямо в снег. Вздрогнул, захихикал и протянул самокрутку мне.
– Не надо,- покачал я головой, с усмешкой наблюдая за идиотскими улыбками спутников. Мне еще дури не хватало для полного счастья. И как теперь их дальше вести? Ну Напалм, ну удружил!
Впрочем, отпустило парней в один миг. Вот еще только ничего не соображали и блаженно улыбались - и уже задумчиво затылки чешут. Что им привиделось, интересно?
Впрочем, по барабану. Мне - нельзя. Мало ли чего альтер эго за период беспамятства выкинуть успеет.
– А почему страхогон?
– спросил Алекс.
– Он какие-то вещества выделяет, когда их концентрация в воздухе большая - у человека чувство страха притупляется,- объяснил Напалм.
– Вот оно как,- хмыкнул Шумов, и мы отправились дальше.
Отправились - и шли, шли, шли. Солнце успело подняться, недолго повисело в небе и начало клониться к горизонту, а мы все так и топали по лесной дороге, петлявшей меж холмов. И хоть устали как собаки, о привале никто и не заикался - нам бы до Соколовского к вечеру добраться. В чистом поле или даже лесу ночевать радости мало. Чревато это. И не только обморожениями.