Легенда о маленькой Терезе
Шрифт:
Но забывать и оставлять, вопреки здравому смыслу, совсем не хотелось – она стала слишком важной для него. Тереза не пришла, а он так и не решился средь бела дня заявиться в деревню. Но зато решил: сегодня вечером, как сядет солнце, он непременно поедет к ней, и никакая сила его уже не остановит. Он должен ее увидеть, он должен с ней поговорить.
Ренард вернулся домой уже под вечер. Забрел в небольшую комнатку с камином и стал дожидаться захода солнца.
Эмелин возвращения супруга не заметила. Она бродила по опустевшему Дворцу, гуляла по саду и все думала, как же дальше-то им жить. Как оказалось, муж вполне сносен, а значит, можно попытаться наладить с ним мир. Но для начала не мешало бы выяснить, насколько
Эмелин задумчиво бродила по коридорам, и вдруг услышала музыку – печальная, она лилась откуда-то снизу, маня за собой. Через несколько минут поисков источника тоски девушка уже стояла на пороге комнаты с камином, диванами и… пианино. Эмелин облокотилась на стену, боясь привлечь внимание погруженного в игру музыканта, и стала слушать.
Человек в черной рубашке не обратил внимания на свою случайную тихую слушательницу – он был слишком погружен в себя. Негромкая музыка вылетала из-под пальцев, едва те касались клавиш. Казалось, он лишь для зрителей делает вид, что играет, – на самом же деле, инструмент живет своей жизнью и излучает музыку сам, без посторонней помощи, просто возжелав залечить душевные раны сидящего рядом мужчины.
Эмелин невольно залюбовалась музыкантом: черты лица не такие уж и хмурые – скорее, сосредоточенные, отрешенные; у него внимательные, совсем не злые темные глаза и несвойственные злым людям полноватые губы. Две маленькие бороздки легли на лоб, чуть прикрытый смоляными, немного вьющимися прядками, – он играет, но сам о чем-то очень напряженно думает. А еще у него покрытые выпирающими венками красивые руки и длинные, аккуратные пальцы… Вчера она всего этого не замечала.
Но вот музыка прекратилась, и вместе с ней исчез покой. Хмурец наконец заметил гостью, и опять его чужой и холодный взгляд вопросительно устремился к Эмелин.
– Вы простите, я не хотела помешать, - поспешила оправдаться девушка. – Можно к Вам?
– Заходите, - пожал плечами Ренард и резко развернулся к дражайшей супруге, успев попутно выругаться про себя: ни с кем общаться он сейчас не намерен, да и уж очень некстати ее визит – хотелось улизнуть незаметно.
Эмелин же совсем не беспокоили его планы на этот вечер, и теперь, найдя своего хмурца в гордом одиночестве, она набралась смелости и решилась первая с ним заговорить. Казалось бы, он вроде потеплел немного к ней сегодня и, может быть, удастся поговорить по душам… Вот только слова все улетучились, едва его опять колючий взгляд не очень довольно вопросил: «И чего же тебе надобно от меня, чужая, ненужная женщина?»
– Что-то случилось? – так и не дождавшись от супруги ни слова, спросил Ренард.
– Нет, - покачала головой Эмелин. – Услышала музыку… Красиво играете.
– Спасибо, - безразлично ответил Ренард, все так же продолжая неотрывно следить за смущенной Эмелин и всем видом показывая, что ее присутствие сейчас мешает.
Она действительно мешала. Мешала искать оправдания перед Терезой, мешала представлять грядущую встречу и просчитывать поведение малышки; в конце концов, мешала просто собраться, сосредоточиться и морально подготовиться к встрече с самым важным для него сейчас человечком. Эмелин молчала, растерявшись, и тогда Ренард не выдержал и, постаравшись придать голосу как можно больше вежливости, сам заговорил:
– Эмелин, Вы простите, но мне сейчас нужно побыть одному.
– Да-да, конечно, Вы простите меня, - смутилась девушка, заливаясь краской и обидой – того, что он просто вежливо выставит ее, она не ожидала. Направилась к выходу, но вдруг остановилась и нерешительно взглянула на мужа: - Ренард, можно задать Вам
всего один вопрос?– Задавайте.
– Это правда, - Эмелин смутилась, прежний запал попытаться наладить добрый мир с супругом уже почти совсем остыл, и она уже не была уверена, что стоит лезть в душу чужаку с подобными вопросами. Но все-таки вернулась в комнату и выдавила робко: - Это правда, что у Вас есть другая женщина?
«Да, быстро разносятся слухи… Интересно, кто ж такой шустрый поспешил уведомить ее?» Ренард долго, молчаливо изучал девушку, посмевшую засунуть свой нос куда не надо. Эмелин же смотрела ему прямо в глаза и даже не думала отводить взгляда в ожидании ответа.
– Уже успели донести? – усмехнулся Ренард, облокачиваясь на инструмент.
– Значит, правда?
– Правда.
Он сказал это так легко и непринужденно, словно и не собирался скрывать от жены наличие любовницы. Да он и не собирался. Эмелин аж передернуло под открытым, лишенным всякого сожаления взглядом мужа; он будто бы твердил ей: да! Да! Да! И даже не надейся занять ее место! Ты лишняя здесь и всегда такою будешь!
– Простите меня, - только и сумела проговорить она.
– За что?!
– Я ведь вовсе не хотела быть Вам помехой… Отец все решил за меня, мне просто сказали: ты выходишь замуж. Ренард, я… я не виновата, что так получилось.
Она была такая растерянная, такая несчастная, что невольно дрогнуло его сердце – это ж каким она видит его, своего новоиспеченного мужа, и что успела надумать себе, что бросилась извиняться?
– Эмелин, но Вам не за что извиняться. Это моя беда, и я сам с ней разберусь. Уверяю Вас, на нашей с Вами жизни эти отношения никак не отразятся. Тем более, что и отношений уже, похоже, никаких нет и не будет, - заключил он, и вдруг такая горечь примешалась к его последним словам…
– Почему? – не удержалась Эмелин.
И снова грозный, вопрошающий его взгляд: «Тебе-то какое дело, женушка?»
– Зачем Вам это? – ответил встречным вопросом Ренард, внимательно разглядывая слишком любопытную девушку.
Эмелин не знала, что ответить. Интересно? Да нет, какой уж тут интерес, в ее-то положении! Желание помочь? А чем она может ему помочь?
– Я обманул ее, - проговорил Ренард, и ему вдруг показалось, что если выговорится, не станет лгать хотя бы ей, этой чужой женщине, ставшей ему женой, то, может быть, станет легче. – Она не знала, кто я. А вчера она была в городе и видела нашу свадьбу. Теперь она меня ненавидит, считает последним подонком и наверняка больше никогда не захочет даже слышать обо мне. Простите, Эмелин, но мне вчера действительно было не до Вас.
– А сегодня ночью… Вы к ней пошли?
– Нет. Я ночевал в кабинете. Эмелин, я не стал бы Вас так подставлять. Вы меня совсем уж за подлеца не принимайте. Вам я вроде пока еще ничего плохого сделать не успел.
– Да я не принимаю, - слабая улыбка коснулась губ девушки. – Ренард, но Вам нужно пойти к ней.
А вот это уже интересно! Она его что, к сопернице посылает? Ренард встал, подошел ближе и недоверчиво покосился на жену – ему даже показалось, что он ослышался, но Эмелин, глубоко вдохнув, повторила:
– Идите, Ренард, Вам с ней объясниться нужно. И не смотрите на меня так, я не собираюсь разлучать вас.
– Зачем Вы это делаете?
– Что именно?
– Она ведь Вам вроде как соперница, а Вы толкаете меня к ней.
– Любимые женщины соперниц не имеют. Ренард, мы оба с Вами заложники сложившейся ситуации. И раз уж так случилось, давайте хотя бы не будем врагами. Нам как-то нужно жить дальше, так что придется потерпеть друг друга. В конце концов, наш брак имеет конкретные цели и никакие романтические моменты не подразумевает. Вы вольны любить кого угодно. А я просто не хочу, чтобы Вы меня ненавидели. Идите, Ренард. Не мучайте ни себя, ни меня.