Легко ли стать принцессой
Шрифт:
Он не просил многого. Самую обычную человеческую жизнь. Ведь все-таки и в нем – есть частичка ашерской крови…
Через две улицы Сергей поднялся по ступенькам и постучался в первую же дверь. Тишина. Немного подождал, и отправился к следующей. Потом к зданию побольше…
Тускло отблескивали окна, быстро темнело небо, на улицах начинали зажигаться фонари. Неожиданно скрипнула и приоткрылась очередная дверь – Сергей заглянул внутрь:
– Тут есть кто-нибудь?
Никакого ответа, из темноты веет тишиной и неизвестностью…
– Ты кого ищешь?
Сергей вздрогнул и обернулся – седая как
– Здесь никого нет.
– Нет? – Сергей обессилено прислонился к стене: – А где все?
– Что тебе надо? – подозрительно покосилась старушка.
– Приехала к родственникам, – как можно искренней ответил Сергей. – Выше по улице. Там тоже никто не отвечает…
– Ты опоздала, – вздохнула древняя лунь. – Ушли все. Давно еще…
– Куда? – опешил Сергей.
Старушка поманила пальцем – он нагнулся.
– Слышала про заброшенные рудники? – тихий, еле слышный шепот. – Там и ищи…
Дверь мягко защелкнулась. Сергей ошарашено смотрел вслед – одна мысль налетала на другую… Потом зашел в пустое жилье и защелкнул замок. Заглянул в комнаты – пустые шкафы, разбросанные тряпки… Они торопились.
В изнеможении рухнул в кресло – ушли.
Вот почему пусты улицы. Они не отступили. Не смирились. Просто ушли…
За окном смеркалось, все труднее различались мебель и стены. Сергей еще долго сидел, нахмурившись в стену – в голове проносились последние дни. Бесконечная гонка – Орман, город, казнь… Улих, король, стал девчонкой, приемы… Бойцы-ашеры, свобода, город, дорога… Завод, работа, побег… Лес, приветливая ферма, снова побег, снова лес и лес… Бессария… Он как будто двигался по замкнутому кругу. Кругу, из которого не было выхода. Бесконечная гонка, бесконечная погоня. И снова – тупик…
Из круга может быть выход?
Он устало поднялся и прошел в душевую – из-под крана брызнула вода. Уже плюс. Прикрыл дверь, зажег слабый свет и тщательно вымылся. Впервые за последние дни расчесал свои спутанные волосы. Потом также тщательно вычистил одежду. И упал на постель – вымотанные тело и мозг наотрез отказались слушаться…
Частый стук указкой по столу, потом еще, и вдруг – резкий грохот… Сергей открыл глаза и подскочил на постели – утро. С улицы доносились трели очередей и одиночные разрывы – он осторожно выглянул в окно…
Пустая мостовая, раннее утро, ничто не привлекает внимание – звуки боя долетали из-за домов. Бессария…
В свете дня быстро пробежался по гардеробу в поисках более удобной одежды – ничего. Пара халатов, и ненужные тряпки на полу. Пустой холодильник и ничего похожего на еду в шкафах… На мгновение замер и прислушался – перестрелка прекратилась. И вдруг рвануло так, что жалобно зазвенели окна – Сергей опять бросился к окну. Снова взрыв, и снова стонут стекла…
По улице двигалась цепь солдат, за ними тяжело лязгал широкими гусеницами танк. Крайний швырнул что-то в окно верхнего этажа – оглушительный взрыв, языки пламени плюют наружу остатки окон…
Сергей отпрянул назад, подхватил куртку и кинулся к выходу. На лестнице задержался и забарабанил в дверь соседней квартиры. С улицы долетел новый грохот – он навалился на старое дерево, – замок треснул…
Белая как лунь старушка неподвижно лежала на постели. Устремив стеклянный взор куда-то далеко
за потолок… Она знала, что ей нельзя уходить с остальными.Сергей прикрыл старые повидавшие глаза: «Покойся с миром…» – новый разрыв резанул уши совсем рядом. Он бросился в противоположную комнату – распахнул окно и выпрыгнул во двор с другой стороны дома…
Кровь и обессиленное тело. Высокое небо над головой – он когда-то так хотел видеть это свободное небо…
Это не свободное небо. Это небо тюрьмы. Пыточной камеры. Потолок инквизиции, преследующей еретиков-отступников для своих костров. У него больше нет сил на отпор. На сопротивление. Нет сил жить – его не принимает этот мир…
Сергей прислонился к ветхой деревянной будке – ноги дрожали от слабости. Высокий темный свод, поддерживаемый балками – внутрь убегают рельсы узкоколейки. Снова позади длинный путь, позади уставший город, изможденная степь и перелески. Отчаянный голод и осторожные расспросы прохожих…
Он нашел эти заброшенные рудники. Ему уже было все равно, что ждет впереди. Расплата, изгнание или конец…
Голова не думает – она устала думать. Устала взывать к миру или просить о помощи. Голова напоминала гигантский трюм корабля, до самого верха забитого прелой ватой. Там больше не было места мыслям. Не было места чувствам. Утихло сердце, молчала душа. Оставила надежда и вера… Только крайняя бесконечная усталость…
Заброшенные пустые здания – в голых цехах гуляет ветер, – крошево мусора и битого кирпича. Обрывки проводов и перевернутые тележки вагончиков. В самом конце – чернеют громадные входы в рудник…
Еще немного, и его окончательно оставят силы. Сергей оторвался от будки и двинулся внутрь – сгустилась темнота, в лицо повеяло сырым сквозняком…
Все дальше, все темнее. Ноги натыкаются на шпалы, по бокам смутно виднеются боковые проходы. Плечо задевает старые опоры – на волосы сыпется песок…
Он заглянул в один проход, потом в другой – эхо гулко отозвалось шарканьем шагов. Потом опустился на корточки, обхватил голову руками и застонал…
Бесполезно. Не выход. Он попросту заблудится в темноте, и не найдет дороги обратно… Это огромная многоэтажная сеть – тут спрятался чуть ли не город…
Некоторое время сидел, покачиваясь, потом медленно побрел обратно – надо еще найти место для ночлега…
– Ты с лагеря?
Сергей вздрогнул, как ошпаренный – глаза отчаянно захлопали, привыкая к свету. У входа несколько незнакомых, мужчин и женщин – удивленные лица не сводят с него глаз…
– Не бойся, – пожилой мужичок с небритой щетиной сделал шаг. – Мы свои… Проводишь нас?
Женщина с уставшим лицом, высокий хмурый парень, два мальчугана с любопытными глазками и молодая девушка. Скорее всего – семья.
– Простите, – с облегчением выдохнул Сергей. – Сама ищу. Там темно…
Все замерли, разглядывая Сергея.
– Без очков? – вздернул брови мужичок, видимо глава семейства. – И как себе это представляла? И где твои вещи?
– Простите… – развел руками Сергей, призывая остатки сил. – Не знаю. Я сирота. Приехала к родственникам – а там пусто…
– Да ладно тебе, прокурор, – оборвала женщина главу, по-видимому, супруга. – Чего пристал? Ирван, у тебя были лишние?
Высокий парень кивнул, и начал рыться в сумке…