Лекарь Империи 7

Величко густо покраснел.

— Я… я просто вспомнил нашу лекцию про перитониты. Ты тогда говорил, что первое и главное дело — немедленно локализовать инфекционный очаг.

— Одно дело — помнить теорию в тихом кабинете. И совсем другое — применить ее в условиях тотального стресса, когда вокруг все кричат, а пациент умирает. Я тобой горжусь.

— Да, «хомяк» сегодня был молодцом! — с одобрением пискнул Фырк. — Может, из него и правда еще что-то толковое получится!

Лебедев по-отечески хлопнул Величко по плечу.

— Парень, Илья прав. Ты сегодня реально спас эту операцию. Если бы не твои салфетки, мы бы получили разлитой перитонит, и старик бы его точно не перенес.

Величко буквально светился от счастья. Это был его звездный час. Момент, когда он из неуверенного «Пончика» на глазах превращался в полноправного члена хирургической команды.

Идиллию нарушила дверь, которая распахнулась без стука с такой силой, что ударилась о стену. В комнату влетел Киселев. Его лицо было багрово-красным, глаза странно блестели, зрачки были расширены.

Мгновенно включился мой внутренний диагност.

Так. Что это? Алкогольное опьянение? Нет, запаха нет. Наркотическое? Картина похожа на стимуляторы — амфетамин или кокаин. Расширенные зрачки, психомоторное возбуждение, немотивированная агрессия. Или… острая психотическая реакция на фоне

— Разумовский! — рявкнул он, и его голос был незнакомо высоким и срывающимся. — Какого черта ты тут командуешь?!

— Что вы имеете в виду, Игнат Семенович? — я оставался абсолютно спокойным, намеренно используя официальное обращение, чтобы подчеркнуть его неадекватность.

— Ты распределяешь операции! Ты раздаешь указания моим ординаторам! Ты строишь из себя начальника! — он подошел ко мне вплотную и с силой ткнул пальцем мне в грудь. — Ты забыл, что ты всего лишь целитель третьего класса?! А я — Мастер и заведующий этим отделением!

Похоже, он в неадекватном, измененном состоянии.

— О, а этот обкурился! — с тревогой и интересом прокомментировал Фырк. — Или таблеток каких-то запрещенных наглотался! Смотри, как его колбасит! Сейчас драться полезет.

Глава 16

И тут произошло нечто совершенно невероятное.

Маска бешеной ярости на лице Киселева вдруг треснула и рассыпалась. На ее месте появилась широкая, почти мальчишеская улыбка. Он расхохотался — громко, заразительно, от души.

— Ха-ха-ха! Поверили? — он хлопнул себя по колену. — Вот это да! Поверили же! Видели бы вы сейчас свои лица!

Мы все замерли в абсолютном недоумении. Лебедев первым обрел дар речи:

— Игнат, ты что, совсем спятил? Какого черта ты тут устраиваешь?!

— Проверку устраиваю! — Киселев все еще смеялся, вытирая выступившие от смеха слезы. — Хотел посмотреть, как наш герой-хирург отреагирует на прямую угрозу! А он даже бровью не повел! Стальные нервы! Настоящий боец!

— Ага, проверка! — недоверчиво фыркнул Фырк. — Скорее понял, что главврач может зайти в любую секунду, и решил резко включить заднюю передачу! Видал я такие «проверки»!

— Игнат Семенович, — я старался говорить спокойно, хотя адреналин все еще бурлил в крови. — Это очень странная проверка. Вы реально выглядели так, будто готовы всех убить.

— А надо было! — он снова попытался улыбнуться, но вышло криво. — Ладно, проехали. Считай, что это был неудачный розыгрыш. Нервы ни к черту.

Он ищет способ сменить тему, уйти от неудобных вопросов. Что ж, я ему в этом помогу. Переведу его внимание на то, что ему будет приятно услышать.

— Я думаю что вместо проверки, — сказал я, — лучше бы похвалили своего ординатора. Семена Величко. Он сегодня такое выдал, что я до сих пор под впечатлением.

Киселев удивленно моргнул. Он ожидал продолжения разборки, а я вдруг заговорил о Величко.

— Величко? — переспросил он с недоумением. — А что он мог выдать, кроме очередного вопроса?

— Он сегодня спас операцию, — ровным голосом ответил я.

Я кратко, но емко, как на пятиминутке, изложил ему ситуацию: сложный пациент, скользящая грыжа, внезапная перфорация кишки, паника Лебедева. И то, как Величко, единственный из всех, не растерялся и мгновенно отграничил очаг заражения.

Пока я рассказывал, лицо Киселева менялось. Гнев и смущение уходили, на их место приходило сначала недоверие, а потом — искреннее, неподдельное изумление и профессиональный интерес.

— Величко? Сам? Без подсказки? — переспросил он, когда я закончил.

— Абсолютно. Семен просто взял и сделал. Быстро, четко и единственно правильно.

— Невероятно! — Киселев покачал головой. — Знаешь, Семен, сколько опытных хирургов в такой ситуации теряются? А ты справился!

Он повернулся к Величко, который от такой внезапной похвалы от двух старших хирургов покраснел до корней волос и, казалось, сейчас провалится сквозь пол.

— Семен, я… я тобой горжусь, — сказал Киселев, и в его голосе прозвучало неподдельное уважение. — Сергей, это правда? Он все так и сделал?

Лебедев, все еще бледный, решительно кивнул.

— Абсолютная правда, Игнат. Я стоял рядом, все видел. Когда кишка порвалась, я, честно признаюсь, растерялся. А этот парень… он просто сработал как автомат. Как будто сто раз такое делал.

Киселев подошел к Величко и тяжело положил ему руку на плечо.

— Ну, подсмастерье… Удивил ты меня сегодня. Приятно удивил. Молодец.

Интересная метаморфоза. Из агрессивного психопата Киселев за минуту превратился в восторженного коллегу и мудрого наставника.

Что это? Биполярное расстройство? Реакция на стимуляторы? Или просто очень, очень странное чувство юмора?

— Игнат Семенович, — я решил все-таки прояснить ситуацию. — С вами точно все в порядке? Глаза у вас очень странные — зрачки сильно расширены.

— А! — он хлопнул себя по лбу. — Точно! Это же капли! Я вчера вечером у окулиста был, глазное дно проверял. Он мне для расширения зрачков закапал. Сказал, обычно через четыре часа проходит, а у меня, видимо, какая-то индивидуальная реакция, уже почти сутки зрачки как блюдца! Наверное, передозировка вышла!