Лекарка поневоле и 25 плохих примет

Дорога ложилась под колёса магомобиля светлой лентой, и Эрер буквально растворялся в мощи мотора. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, он хотел стать пилотом, однако этой мечте не суждено было осуществиться, поэтому он просто наслаждался скоростью мобиля, послушного руке опытного водителя. В салоне пахло умиротворяюще — новой кожей и едва уловимо — одеколоном Мелча, не успевшим выветриться после последней совместной поездки.

К запахам Эрер всегда был чрезвычайно чувствителен, поэтому этот конкретный одеколон выбрал и подарил напарнику, чтобы аромат не так сильно бесил. Сам он посторонних запахов на теле не терпел, и даже мыло всегда покупал без отдушек и только у одного проверенного торговца.

По мере приближения к Кервару погода ощутимо портилась, а дорога местами становилась мокрой, пришлось даже сбросить скорость.

Где-то по Лоарельской Империи бродит Странник, представляющий реальную угрозу, а Эреру достались в отработку старуха и молоденькая пигалица — геройствуй на здоровье.

Или заявки всё же подкинут нечто интересненькое?

Кервар был небольшим областным центром, где имелась своя ячейка СИБа, но сейчас парни не справлялись с нагрузкой, поэтому им на помощь направили Эрера. Хотели прикомандировать, однако он упёрся изо всех сил и настоял на том, чтобы ездить на мобиле каждый раз, когда потребуется.

Показавшийся впереди город выглядел, как пятно серого лишая, расползшееся по мшистому зелёному стволу поваленного дуба. Серые каменные постройки отвоевали территорию у заливных лугов и кудрявого леса, а окраинные дворы выглядели так, будто война с природой ещё ведётся — ощетинились заборами и настороженно смотрели на лес окнами-бойницами.

Дикие ночные звери в Доваре опасны, зимой стая голодных блейзов вполне может напасть на посёлок, но летом картина выглядела почти идиллически.

Нужный адрес Эрер нашёл далеко не сразу. На карте были обозначены лишь самые крупные улицы, а вот хитросплетение переулков между ними пришлось изучать самостоятельно. Мобиль он припарковал на одной из главных площадей и теперь был практически уверен, что вернётся к залапанным маленькими ладошками крыльям — их дети почему-то трогали охотнее всего. Возможно, их привлекал хищный изгиб арки над передним колесом, в зеркальной поверхности которой смешно искажались лица. Если учесть детский рост, то место действительно получалось самым удобным.

Думая о мобиле, Эрер чуть не прошёл мимо небольшого доходного дома, приткнутого между двумя торговыми лавками — обувной и скобяной.

Сверившись с записями, он взялся за колотушку в виде оскалившегося блейза и несколько раз громко постучал. Дверь распахнулась почти сразу, за ней оказался полноватый мужчина лет шестидесяти с густыми бакенбардами.

— Ясного вечера. Я по заявке от Дена Тевмоаля. Это вы?

— Да-да, я, — суетливо отступил тот вглубь прихожей. — Заходите.

— Офицер Эрер Прейзер. Рассказывайте, что произошло?

— В тётку дух чужой вселился, не иначе. Злобная стала, только и делает, что кричит. Раньше-то она кроткая была, а тут как пчёлы накусали. Кашей кидается, скандалит, обзывается. Память потеряла, никого не узнаёт. По ночам воет. Ну точно чужемирянка! По всем признакам. Вы уж её заберите! Изолируйте! Мочи никакой нет — последние жильцы на втором этаже оставались, и те съехали.

— Это ваш дом?

— Я распорядитель, — замялся Ден. — Племянник тётки Итронги.

— А родные дети или внуки у неё есть?

— Да как же, было трое. Сначала муж у Разлома сгинул, потом сыновья один за другим. А второй раз тётка замуж так и не пошла.

— Ясненько. Получается, что вы — ближайший кровный родственник?

— Технически ближайший — батя мой, брат ейный. То есть еёйный, — поправился он и нахмурился: — В общем, тёткин родной брат. Да только он ещё старше, из дома уже два месяца не выходит. А я вот ухаживаю, значит, за тёткой-то, всё на мне. И подай, и принеси, и счета оплати.

— Понятненько… — протянул Эрер. — Проводите меня к ней.

Племянник отвёл его в украшенную по моде прошлого века спальню на первом этаже — просторную и казавшуюся пустой.

— Гавар, это ты? — раздался вдруг испуганный старческий голос.

— Гавар — это кто? — строго посмотрел на собеседника Эрер.

— Так муж еёйный. То есть ейный. Покойный.

— Ждите меня в прихожей.

Эрер шагнул в комнату, время в которой, кажется, замерло. Хрупкие фарфоровые цветы в вазе навсегда застыли в моменте, когда тугие бутоны наконец распустились. Но не пахли. И не вяли. Массивные часы на стене остановились, а минутная стрелка немного не дотянула до полудня, и это почему-то слегка раздражало. Тонкий узор позолоты на шёлковых обоях давно поблёк, а сам рисунок выцвел, однако его элегантная красота всё ещё отчётливо проступала сквозь годы. Пахло пылью, старостью, подгоревшей кашей и едва уловимо — сладкими женскими духами.

Старомодный диван в чехле с розовыми рюшами, подушки с вышитыми пионами, позолоченный канделябр, украшенный металлическими цветами — ни одного современного предмета в комнате, даже музыкальная шкатулка была куда старше Эрера.

Потенциальная чужемирянка сидела на постели. Сухонькая, едва заметная из-под нескольких слоёв одежды старушка повернулась к визитёру и обиженно спросила:

— Где же ты был всё это время, Гавар? Этот толстощёкий нахал меня опять обманул. Он сказал, что ты умер. Вздор! И пирожные со сливочной начинкой он так и не принёс. Всё носит пустую кашу… Гавар, почему ты так странно на меня смотришь?

Эрер осторожно приблизился и сел напротив старушки, опушённой облаком длинных седых волос. Печать на её виске было едва видно — магических сил в теле почти не осталось. Собеседница вдруг кокетливо заправила жиденькую белую прядь за ухо, а потом с горечью упрекнула:

— Давно же ты не приходил, Гавар. Неужто забыл меня?

— Нет, что ты. Просто не мог вырваться со службы, — честно ответил Эрер, уже понимая, зачем его вызвал ушлый племянник.

Хотел поскорее избавиться от дементной тётушки и наложить лапу на доходную недвижимость. Видимо, как только отец перестал выходить из дома, Ден почувствовал себя куда вольготнее.

— А я скучала. И ждала… — тихо ответила старушка, а потом обиженно отвернулась.

— Я попрошу, чтобы тебе принесли пирожные, — неловко кашлянул Эрер. — И чтобы тебя навестил целитель.

— Не хочу целителя, — вдруг очень серьёзно отозвалась старушка. — Я ждала, что ты за мной придёшь. Что ты скажешь, что не забыл меня и ждёшь встречи.

— Не забыл. Жду, — зачем-то ответил Эрер и поднялся на ноги.

Она кивнула и протянула ему руку. Немного манерно и в то же время с затаённой надеждой. Он осторожно её принял и поцеловал покрытую тёмными пятнами тыльную сторону ладони.

— Приходи, когда будешь готова.

— Приду. Совсем скоро приду, — с нежностью прошептала она. — Я давно готова, тебе стоило только позвать.

В этот момент Эрера кольнуло горькое сожаление от того, что никто никогда не смотрел на него вот так. Он отогнал непрошенные мысли и поклонился собеседнице, как в прошлом веке благородный лардон кланялся невесте после танца. На светлых, таких же выцветших, как обои, щеках зарделся едва различимый румянец, и старушка улыбнулась ему на прощание.