Лекарка поневоле и 25 плохих примет

— До говорящей ноги можно пешком дойти, а вот на заговор действительно надо ехать, это на северной окраине столицы, — сверился по карте Десар Блайнер. — Кстати, мелькающие огни там рядом.

— Значит, ты иди ногу убалтывай, а мы с Эрером пока спасём Империю, — протянул северянин, мечтательно почёсывая здоровенной пятернёй светлые заросли на груди. — Отличимся. Банк сорвём…

— Ага, медальки от Скоуэра получим, — саркастично хмыкнул Эрер. — Карамельные. Но я с Мелчиком согласен — на ногу лучше идти тебе, Десар. Ты ж у нас дипломат и переговорщик, кому как не тебе вести беседы с говорящей ногой.

— В таком случае велик риск, что мы нашего капитана потеряем. Как разведут там с ногой голеностопные дебаты, устроят пяточную полемику…

Десар лишь фыркнул:

— Уверен, что нога — куда более интеллектуальный и интересный собеседник, чем вы двое. Тогда берите заявки и идите. Артефакты связи у всех заряжены?

Эрер кивнул сразу, так как всегда все артефакты держал под контролем, а вот Мелен Роделлек принялся шарить по карманам, наконец нашёл свой, проверил и кивнул.

— Мелчик, арбалетики возьмём? — заговорщически спросил Эрер.

— Когда тебе уже надоест меня бесить? — вздохнул тот. — Твоя манера коверкать слова вызывает у меня изжогу, фрустрацию и желание напиться.

— Дружочек, желание напиться у тебя вызывает решительно всё, — довольно улыбнулся Эрер. — И как только ты извинишься, я сразу прекращу.

— Мне не за что извиняться, — огрызнулся северянин, поднимаясь во весь немалый рост. Даже среди высоких атлетичных безопасников он выделялся габаритами.

— Тогда поехали, Мелчик, покатаемся на мобильчике, поглядим на огоньки, — нарочито ласковым голосом протянул Эрер, с улыбкой наблюдая, как у напарника дёргается глаз. — Спорим, там будет нечто интересненькое?

— Ставлю пятисотку, что дети устроили там базу и балуются страшными историями, — оживился вдруг тот.

— В том районе одни полуденники живут. Кто ж из них детей по ночам гулять отпустит? — резонно засомневался Десар. — Ставлю пятисотку, что там ничего нет. Просто блики, а бдящему соседу со страху померещилось.

— Бдящему илил бздящему… Кстати, дети могут быть беспризорниками, — парировал Мелч.

— Вряд ли, — не согласился Эрер. — Пожалуй, я поставлю пятисоточку, что там организовали притончик какие-нибудь бандитики.

— Ставки приняты, призовой фонд полторы тысячи арчантов. Может, кто-то хочет поспорить на то, оправдается ли заговор против императора? — весело спросил капитан, и все трое дружно заржали над его предположением.

В столичной ячейке СИБа имелся призовой фонд в сто с лишним тысяч арчантов на случай, если наводка на заговор против императора действительно окажется заговором против императора. Каждый год все оперативники докладывали туда ещё по сотне арчантов сверху — как раз для того, чтобы агенты не ленились ездить на такие проверки.

Это вовсе не значит, что заговоров против императора не было — таковые пусть нечасто, но случались, просто находили их по совсем иным заявкам и признакам.

На памяти Эрера куш ещё никто не срывал, но старожилы утверждали, что текущий призовой банк копится с прошлого заговора, так что всё честно.

— Ладно, посмотрим, кто из нас прав на этот раз, — кивнул им Десар на прощание.

— Как только выяснишь, сразу же сообщи нам, что там за говорящая нога, и ни в коем случае не соглашайся на пересадку, даже если она будет очень настаивать, — подмигнул ему на прощание северянин.

Выйдя из здания СИБа, напарники направились к мобилю.

— Эй, это что за палка? В лесу нашёл? — хмыкнул Мелч, убирая на заднее сиденье простенькую винтовку с деревянным цевьём и прикладом. — И по чему ты собрался из неё стрелять? По трупам? Боюсь, все хоть немного живые сто раз успеют расползтись, пока ты перезарядишься. Откуда ты её взял?

— Это я у чужемирянки конфисковал. Винтовка даже не фабричная, кустарная поделка, надо сначала проверить её. Пусть заодно деревенские немного успокоятся, конфликт подутихнет, и тогда я верну. Не хотелось бы, чтоб она кого-нибудь пристрелила в сердцах. Кроме того, оружие у многих в сёлах есть, охотников полно. В огнестрельном бою она будет в меньшинстве, вот и не стоит его затевать. А в рукопашную к ней близко не подойдут, побоятся. Меры я предпринял. Пусть посидит безоружная, пока селяне переваривают новости, это для её же блага.

— Ты ж сказал, что она спокойная, и ты так и не вывел её из себя.

— Но это не значит, что я не старался, — ухмыльнулся Эрер.

— Плохо старался. Надо было мне ехать, я умею женщин выводить на эмоции.

— Ты только приставать к ним умеешь.

— Неправда, чаще всего они сами ко мне пристают, потому что я большой и красивый, — справедливо заметил Мелч. — А так как я ещё и добрый, то никому из страждущих не отказываю. Давеча у меня состоялась приятнейшая встреча с пятидесятипятилетней дамой. Учитывая, что она почти в два раза старше, это была практически благотворительность. Надеюсь, когда мне самому стукнет пятьдесят пять, добро вернётся ко мне в виде сговорчивой двадцативосьмилетней красотки. И вообще, может, я всю жизнь мечтал покувыркаться с чужемирянкой?

— Уставом запрещено.

— Что запрещено? Мечтать? — фыркнул Мелч.

— У тебя редкий дар свести любой разговор к сексу.

— Вот не надо этих инсинуаций! — оскорбился северянин. — Ещё к еде и выпивке.

Эрер ухмыльнулся, закладывая вираж, чтобы выехать на дорогу, ведущую к северной окраине Кербенна.

— Сначала заговор, — решил Мелч, доставая атлас. — Хотя можно и на обратном пути…

— Нет уж, давай сначала спасём императора, а то уже середина ночи, а мы его пока ни разу не спасли. Небось, звезда майора Лысаля уже три заговора раскрыла ещё на закате.

— Так их больше, — вздохнул северянин. — Поворот не пропусти. Помнишь дело булочника? Езжай к его лавке.

Дело булочника Эрер помнил прекрасно — он тогда только поступил на службу и готов был рыть землю носом, правда, не столько от любви к работе, сколько от испепеляющего душу желания занять себя хоть чем-то.

Когда в один из дней почтенный муж и отец вдруг начал вести себя несколько иначе, чем обычно, жена поначалу даже обрадовалась — кому после стольких лет брака не хочется новизны? А тут тебе и цветы, и конфеты, и огонь в спальне, который давно поутих.

Вот только муж забыл одну «крошечную» деталь — что у их первенца когда-то был близнец, случайно задохнувшийся в младенчестве. При детях эта тема никогда не поднималась, но в момент ностальгии жена возьми и спроси: «Каким бы был наш второй мальчик?». А муж о нём и не вспомнил. Всплыли и другие детали — то булочнику требовалось заглянуть в рецепт, который он знал наизусть, то он случайно путал закваску, то тесто у него получалось недостаточно сдобным.

Встревоженная супруга сначала пригласила целителя, чтобы проверить память благоверного, а потом пришла в СИБ, и началось расследование.