Лексикон света и тьмы

– Риннан, – говорит он.

– Рангиль Стрём, – отвечает она и улыбается. Риннан приглашает её за их стол. И вдруг замечает, что слегка разочарован, видимо, он надеялся, что курьерша будет попривлекательнее, потому что на Рангиль Стрём он бы глаз никогда не положил, но она член Национального собрания и готова быть связной между ним и этими двумя. Они напиваются в хлам. И договариваются встретиться на следующий день у неё дома.

Там они распивают бутылку спирта, которую принес Риннан, и он инструктирует их, что надо делать. Он помогает двоим своим помощникам придумать себе имена и легенды, кто они и откуда, и те под его присмотром тренируются рассказывать, что им срочно надо бежать из Норвегии: нацисты разыскивают их, того гляди арестуют. Под занавес встречи в гостиной Рангиль Стрём они разыгрывают сценки по ролям.

Через несколько дней Риннан уезжает домой, а Бьярне с Ингваром отправляются на побережье искать перевозчиков за границу. Они должны будут передавать донесения через Рангиль, а с ней Риннан говорит по телефону каждый день и всякий раз получает новую порцию информации: названия задействованных судов, имена их владельцев, в какие гавани суда заходят, на какое число назначено отплытие. Он велит Ингвару и Бьярне продолжать спектакль, убеждает, что им ничего не грозит, что он скоро приедет за ними, а сам тем временем предоставляет Флешу рапорт. Тот явно очень доволен и говорит, что операция будет называться «Тюлень-2». Они поедут туда с отрядом солдат и арестуют сразу всю шайку. Риннан едет в грузовике, оказавшись внезапно руководителем всей операции, старшим над пятьюдесятью вооружёнными солдатами. Я имею право немножко погордиться, думает он, а мимо мелькают деревья, и солдаты рядом с ним держатся за сиденья, но всё равно качаются влево-вправо в такт поворотам дороги.

Потом случается неприятность. Один из грузовиков пробивает колесо. Риннан ругается, идёт по грунтовой дороге к обездвиженной машине, объясняет, что у них нет времени тут валандаться, но всё без толку. Когда они с опозданием в сутки добираются до побережья, корабль с беглецами давно отчалил, и Бьярне с Ингваром пришлось тоже уплыть на нем. Наверно, напуганы до смерти, как бы их не разоблачили, думает Риннан, глядя на фьорд, где ветер взбивает на чёрных волнах белую пену и гонит по воде облака из спрессованных капель. Погоду обещают плохую, и это их последний шанс – шторм на море. Он звонит Рангиль, узнаёт о последних донесениях мнимых беглецов, дописывает новые адреса в свой список. Затем посылает солдат арестовать участников Сопротивления. Отдаёт приказ арестовать и суда тоже. И отряжает команду искать уплывшее судно. А сам стоит на берегу и вглядывается в море. Кончается день, наступает ночь, утро и снова вечер, когда ему наконец доносят, что из-за ненастья судно с беженцами повернуло назад и все, кто был на борту, уже арестованы.

Наконец-то его агенты могут выдать себя, они отделяются от группы арестованных и подходят к немцам. Риннан хлопает по плечу и одного, и второго и уводит их в тепло, греться. Несмотря на все сложности, акция закончилась успехом. Пятьдесят два человека арестованы, двадцать два из них позже умрут в заключении.

Всё это происходит в январе сорок второго года.

А в марте создаётся зондеркоманда «Лола», и Риннан получает распоряжение расширить деятельность и привлечь в неё новых людей. Под штаб-квартиру «Лоле» отдают квартиру в центре Тронхейма, освободившуюся после расстрела в Фалстаде её хозяина. Им был Давид Вольфсон, брат Марии.

M как Мария Аренц. Хенри встретился с ней дома у Рангиль Стрём. Он попросил её найти подругу, которая могла бы вместе с ней отправиться морем в Будё. Они обе должны были выдавать себя за подпольщиц и вербовать новых людей. Мария приглянулась Хенри с первой встречи. Ему нравится, как она улыбается ему и как непринуждённо пошел у них разговор. Он подливает им обоим вина, Мария смеётся его шуткам. Потом он раздаёт им деньги и сигареты, рассказывает, сколько они заработают – месячную зарплату всего за несколько дней. Добавляет Марии сверх того, чтобы она купила себе красивую обновку. «Хотя ты и так хороша», – говорит он и подмигивает ей и получает в ответ кокетливую улыбку. На короткую секунду ему вспоминается Клара, но он отгоняет эти мысли, с чего он должен переживать и стыдиться, когда она всегда теперь держится с ним холодно и безразлично? Никогда не заигрывает, не хочет близости, а идёт на это, только когда он настаивает? Ну и бог с ней. Она сама, можно сказать, дала ему право пастись на стороне. Риннан говорит, что проводит Марию. Они оба пьяны. Он обнимает её за талию, а на тёмном углу притягивает к себе и целует. Видит страстный ненасытный блеск в её глазах. Она ведёт его к себе, они давятся смехом, поднимаясь по лестнице, потому что им нельзя шуметь. Едва Мария отпирает дверь и распахивает её, Риннан проскакивает в квартиру. Прижимает Марию к стене и целует. Засовывает руку ей под свитер, гладит её голую спину, Мария податливо льнёт к нему, потом отстраняется, но только чтобы стянуть свитер, у него ещё рукава выворачиваются наизнанку. Хенри стряхивает туфли, начинает расстёгивать рубашку, но вдруг чувствует её руки на ремне брюк. Она расстёгивает пряжку, часто дыша ему в щёку, а он оглаживает её бёдра, задирает юбку, ведёт Марию к кровати. Она улыбается, у неё мягкая кожа, всё как бывает только в первый раз. Всё возможно, думает он, стягивает её трусы вниз и целует её ниже пупка. Чувствует запах её лона и утыкается в него лицом.

Утром он садится в кровати, подложив под спину подушку, Мария устраивается рядом, прижимается к его подмышке. Берёт у него из руки сигарету и глубоко затягивается. В щёлку в занавесках светит солнце, освещает волосики на её руке. Они разговаривают, болтать с ней на удивление легко. Беседа непринуждённо перепрыгивает с одного на другое, с темы на тему. Несколько месяцев спустя Мария сбежит из банды Риннана, записавшись служить за границей. Три года спустя они будут снова так же сидеть вместе в подвале Бандовой обители. Мария снова будет лежать в его объятиях – голая, но мёртвая, с петлёй на шее, убитая им.

M как Молдe, как Маскарад, как Маскировка и как Мужчина по имени Бьярне Асп, горячий противник нацистов. Бесстрашный и умный, он быстро ввязывается в нужные разговоры в нужных кафе. Заводит отношения с женщиной по имени Сольвейг, она и оба её брата тоже активисты Сопротивления. Бьярне помогает Сольвейг, они составляют списки, посещают собрания, они трахаются, и Бьярне рассказывает ей истории о себе, из них ясно, что он и Сольвейг на одной стороне. Они становятся парой и начинают вместе планировать послевоенное будущее, когда Норвегия выиграет войну. Они едят, спят и путешествуют вместе.

Спустя шесть месяцев Бьярне Асп признаётся ей, что на самом деле его зовут Хенри Оливер Риннан. И он возглавляет тайную пронемецкую организацию, и теперь она тоже обязана вступить в неё, если хочет уцелеть. Говорит, что может уберечь её родных от ареста, если она согласится сотрудничать. И что немцы всё равно победят в войне, но она может помочь минимизировать норвежские потери, работая на предотвращение вторжения англичан, а он за это готов дать слово, что её семью не тронут. Сольвейг соглашается. Наступает лето сорок третьего года, потом осень. Зондеркоманда «Лола» растёт, Риннану отписывают новый дом под штаб-квартиру. Это вилла в центре Тронхейма, на Юнсвансвейен, 46. Они перевозят туда свои вещи. Риннан нанимает плотника, и в подвале делают камеры. В сентябре сорок третьего года сюда переезжает Сольвейг с восьмилетней дочерью. До конца войны Сольвейг работает секретарём у Риннана. Обрабатывает раны тем, кого пытали, готовит еду и не видит беды в том, что её дочь засыпает под крики из подвала.

M как Музыкальный театр, который Яннике устраивает в подвале Бандовой обители. Субботний вечер пятьдесят шестого года, Грета стоит в подвале вместе с Яннике и двумя соседскими девочками. Несколько недель они после школы собирались здесь и репетировали. Кидали ранцы в коридоре, здоровались с мамой или домработницей и спешили в подвал, часами проводили там время, невзирая на холод и затхлость. Их там никто не трогал. Не говорил, что они слишком шумят и у мамы заболит голова.

Они сделали сцену, у стены. Большие девочки разучивали песни и танцевальные номера, пятилетняя Грета сперва смотрела на них, а потом спросила у старшей сестры, что делать ей. Оказалось, им нужен человек продавать билеты. Конечно, такой человек очень нужен, воодушевилась Грета и побежала наверх за бумагой и цветными карандашами, чтобы мастерить билеты. Потом она легла пузом на деревянный пол в подвале и нарисовала целую стопку билетов.

Они рассказали родителям, что готовят представление, и Грета увидела что-то непривычное на мамином лице: напряжённую улыбку. Потом мама в тысячный раз спросила, так ли им надо всё время пропадать в подвале, там же холодно и сыро. На это Яннике снова ответила, что они тепло одеваются, всё в порядке. Грета слово в слово повторяла то же, новых аргументов у мамы не было.

Однажды вечером, уже лёжа в кровати, Грета услышала спор родителей на кухне, речь шла о представлении, мама повысила голос и сказала:

– Но в подвале, Гершон! В под-ва-ле!

– Тсс, тише!

– Они же ничего не знают! – с жаром ответила мама, потом раздались шаги, это родители отошли подальше от их двери.

Грета подняла голову и увидела, что Яннике тоже села в своей кровати. Они обе молча вслушивались в темноту, шпионя. Что мама имела в виду? Чего такого они не знают? Вскоре голоса в гостиной стихли. Грета услышала, как кто-то из них, мама или папа, зашёл в ванную. Потом Грета, должно быть, заснула.

С того вечера миновало несколько дней, и сегодня у них наконец-то спектакль.