Лексикон света и тьмы

– Прости! – кричит Бьёрн и поворачивается к Риннану. – Никакого оружия нет! Они меня пытками заставили! Нет его!

– Заткнись! – рявкает Риннан, подходит к нему и даёт в скулу, ещё не хватало, чтобы этот гад теперь морально поддерживал человека, которого они пытают, тут слишком многое поставлено на карту. Он непременно должен найти оружие, если он провалит дело, то что будет думать о нём Флеш?

И он приказывает продолжать пытки. Они подчиняются.

Бьют. Жгут.

Крики, слёзы, рвота, кровь.

Они лупят Хенрикё по рукам и ногам дубинками и цепями. Потом стул убирают, и этот чёртов Хенрикё падает на пол да ещё и сознание теряет. Бьёрн Холм сидит и плачет. Риннан поднимает голову Хенрикё, но тот в обмороке. «Твою ж мать!» – думает Риннан, внезапно поняв, что ему нужно в сортир и поесть, а теперь придётся ждать. Как они могли так с ним поступить? Заслали расхлёбывать это говно, да вдобавок под надзором немецкого офицеришки, тот вон глаз с него не сводит. А ведь он мог бы сейчас спокойно заниматься делами в Бандовой обители, тут-то дело тухлое, ясно, что заключённый, которого они пытают, ничего не скажет, иначе бы давно уже заговорил. У Риннана рука на допросах достаточно набита, чтобы судить о таких вещах.

– Уберите его! – говорит Риннан. – И принесите нам поесть. А потом давайте другого, попробуем с ним.

Почти сразу возвращаются остальные члены банды, у них с собой бутылка кофейного ликёра, стакан и последний арестованный. Пол Нюгор.

– Посадите его сюда, – говорит Риннан и показывает на опрокинутый стул. А сам откручивает крышку на бутылке, наливает стакан ликёра и выпивает. Мягкая, сладкая жижа стекает по горлу, неся с собой приятное тепло, оно быстро разливается по телу.

– Я сейчас, – говорит Риннан. Он идёт в крошечный туалет и мочится, глядя на себя в зеркало. Моет руки и в очередной раз зачёсывает волосы назад, укладывает красивой волной. Мне надо поесть, думает, хоть что-нибудь, но снова возвращается в допросную.

Пол Нюгор начинает орать уже при виде направленного на него ножа, кричит, что будет говорить, что всё расскажет.

Карл запыхался, он так погружён в работу, что не сразу останавливается, он в кровавом тумане, думает Риннан, и кладёт Карлу руку на плечо, притормаживая его.

– Отлично, Карл! – говорит Риннан. – Пойди поешь, выпей что-нибудь, а я тут продолжу, – добавляет он и видит облегчение в глазах Карла, а потом оборачивается к арестанту, который явно в крайнем отчаянии.

– Ну ладно, – говорит Риннан. – Так где оружие?

Арестант тяжело вздыхает, бросает взгляд на Бьёрна.

– Оно… на Галсёй, – бормочет он.

– Понятно, – кивает Риннан. – А где именно?

– Прямо… там, – говорит Пол, прерывисто дыша и не отрывая взгляда от ножа.

– Отлично, тогда у меня вопросов больше нет. Пошли! – хватает он арестанта за руку и тянет, чтобы тот встал. Велит всем идти за ними. Харалд берётся окровавленными руками за подлокотники, приподнимается, но ноги его не держат, и он падает. Вот гад, раздражённо думает Риннан, как нам теперь его тащить, он же нужен на острове; но тут он замечает у стены тележку, показывает на неё Карлу и говорит пересадить туда этого доходягу, чтобы они наконец могли пойти. Сам Риннан идёт рядом с немецким офицером, рассказывает ему, что арестованный признался и указал нужное место, подзывает солдата, и тот переводит его слова, пока они шагают по пристани и поднимаются на борт «Громады». Над фьордом встаёт солнце, вода гладкая как зеркало.

Карла с Полом он берёт с собой в рулевую рубку. Немецкий офицер увязывается за ними, это даже неплохо, теперь он своими глазами увидел, на что «Лола» способна, как они умеют выбивать признания, и пусть полюбуется, как будет сейчас захвачен огромный склад оружия, что, возможно, предотвратит в Норвегии новую Нормандию. Они сорвут английское вторжение и, ни много ни мало, повернут ход войны, думает Риннан, пока судно отшвартовывается, разворачивается и ложится на курс.

– Пол, будешь лоцманом, показывай, куда плыть, – говорит Риннан и дружески хлопает Нюгора по плечу. Видит, как напугал его, видит его красные глаза и воспалённую кожу, следы от ударов, а и сам виноват, рассказал бы всё сразу, его бы и не мучили, пусть спасибо скажет, что вообще жив; но он долго держался, правда долго, даже я стал сомневаться, есть ли склад на самом деле, думает Риннан, а это признак сильного характера, когда человек заставляет себя преодолевать чудовищную боль, но не выдаёт известную ему информацию, хотя никакая воля не сработает против того, кто действительно умеет добывать у арестантов сведения.

Риннану приносят кофе с булочками, три солдата затаскивают на борт тележку, в которой лежит Харалд Хенрикё. Риннан видит это краем глаза, он уже поднимается на мостик, дружески здоровается с капитаном и только потом показывает, куда плыть. Капитан кивает, переспрашивает: «Галсёй, верно?» Риннан кивает, отмечает себе на память, что капитан делает всё с неохотой, но на это Риннану пока наплевать. Пусть доставит их на место, этого сейчас достаточно, а позже он, конечно, велит агентам присмотреть за его семьёй и выяснить, кому они симпатизируют. «Громада» идёт полным ходом, сияет солнце, времени семь утра, Риннан чувствует, что устал, от недосыпа в глазах как будто песок, и каждое движение даётся с трудом. Риннан нащупывает в кармане тубу с белыми таблетками, потом начинает наигранно кашлять, под это дело прикрывает рот рукой и закидывает в рот таблетку, глотает её без воды. Сейчас ему правда нужно взбодриться, он двое суток провёл в пути и всю ночь на допросах. Вокруг судна кружит стая чаек, они ждут, когда вытянут сеть, а вот и не дождётесь, думает Риннан, обознатушки, а потом просит капитана показать ему остров на карте. Там островков немерено, и Галсёй не больше точки, место эти сволочи выбрали подходящее. Немцы ни за что не нашли бы такой тайник сами, думает он и предвкушает похвалы от Флеша, когда он расскажет ему об успехе, а лучше даже велит немецким солдатам занести в кабинет ящики с оружием и составить их там.

Таблетка начинает действовать, в голове проясняется, силы и бодрость возвращаются вместе с аппетитом, он просит принести кофе и еды. Через короткое время капитан машет рукой в сторону какого-то острова и говорит, что вот и Галсёй.

– Ну что, Пол, здесь? – спрашивает Риннан. Пол отрывает взгляд от палубы, смотрит, куда показывает Риннан, и кивает. Но несколько раз моргает, и глаза у него подозрительно бегают, чем смущают Риннана, однако он решает пока не тратить силы на сомнения и дурные предчувствия.

Островок крошечный, максимум двести метров в поперечнике, однако же на нём стоит, представьте себе, дом и есть своя пристань.

– Так, Пол, давай, показывай дорогу, – говорит Риннан, забирает у солдата принесённую ему кружку кофе и сходит на берег. – Где спрятано оружие? Во дворе дома?

– Кажется, – отвечает Пол, снова с бегающим взглядом.

– В каком смысле – кажется?! – взрывается Риннан.

– Я не был в команде, которая его прятала, – говорит Пол.

– Но оно здесь, на острове?

– Должно быть здесь, – отвечает Пол и снова отводит глаза, не смотрит прямо, и всё это Риннану не нравится, прямо совсем не нравится, на допросе он говорил, что оружие тут на все сто, а теперь юлит. Ладно, пока согласимся на должно быть здесь. Придётся перекопать этот проклятый остров, делать нечего, мрачно думает Риннан и приказывает солдатам обыскать дом, сарай и погреб. В доме живёт семья, но на вопрос об оружии они лишь бессмысленно таращатся на Риннана. В глазах что отца, что матери ни намёка на лукавство. Хотя у них двое детей и Риннан ясно объяснил, чем кончится для обоих дело, если взрослые станут врать, хозяева стоят на своём – ничего не видели, ничего не знаем. И Риннан им верит. Они же видят, как избит Пол, видят немецких солдат, сопровождающих Риннана, и небось понимают, что он с ними не шутки шутит.

– Они ничего не знают, – говорит Пол и моргает несколько раз. – Когда прятали оружие, их не было на острове.

– Да ну? Я думал, тебя здесь не было, когда его прятали?

– Я слышал, что нарочно ждали, когда местные уедут, чтоб не прятать у них на глазах. Вдруг они… вас поддерживают и донесут, – говорит он, и слова звучат довольно убедительно. Риннан отпивает глоток кофе, чувствует себя снова в форме, в силах сделать что угодно и снова нащупывает в кармане тубу.

Они стоят во дворе под сентябрьским солнцем и ждут, пока солдаты обыскивают дом. Те переворачивают всё, от погреба до чердака, ищут потайной лаз в сарае, выкапывают недавно посаженные кусты за домом. Смотрят, не копали ли где-то недавно, нет ли распаханной земли или саженцев. Солдаты начинают ворчать. Офицер спрашивает, где именно склад. Риннан отвечает, что его надо найти. Идёт на «Громаду», и они с Карлом берут с собой второго арестанта, Харалда. Заставляют двух солдат снести его по трапу на руках и положить в тележку. Он лежит с закрытыми глазами. И вдруг снова начинает плакать.